Дем Михайлов - Темнодружье

• Название: Темнодружье
• Автор: Дем Михайлов
• Жанр: Героическая фантастика
• Год: 2018

Приключения вора Шмыга продолжаются. «Боковая» ветвь основного цикла Вальдира. Другой герой, другие события и приключения, происходящие одновременно с похождениями Росгарда.

---

Я запалил факел, в его свете оглядел приютивший нас коридор и прикрытую покрывалом из мха и плесени дыру. Новосозданный выход из Мерзкого Багрянца, обиталище Мярра Помойного, моего темного приспешника. Что-то мелькнуло в дрожащем свете. Я приподнял факел чуть выше и удивленно присвистнул – мимо меня маршировал целый полк бурых няф, в стороне бежала стайка крыс, по стенам коридора медленно ползли улитки, по потолку бесшумно бежали пауки. Обитатели катакомб начали обживать Багрянец. Теперь локация уже не будет пустой. Оценив уровни заползшего внутрь зверья, я облегченно констатировал, что оно не сможет причинить вреда мускусной крысе с капканом в пасти. Мярр легко с ними разберется и может даже подкачается. В любом случае, если ему придется совсем туго, он сможет послать мне панический зов, и я тут же прибуду на помощь. Но искренне надеюсь, что он все же сможет самостоятельно отмахаться от крыс и не дать няфам озлиться и слиться в Бармаглота. Я-то уж помню, сколько проблем может доставить это единение пузатой мелочи…

Желание проведать Мярра мелькнуло и пропало. Слишком много дел у юного вора шагающего по криминальной карьере, чтобы тратить его на ерунду – мой приспешник не пропадет.

Масло для медного фонаря кончилось, поэтому до тюремной камеры старого Крутована Сказочника я освещал себе путь факелом, с ностальгией вспоминая старые заполошные времена, когда при себе не было ничего и я испуганно шарахался от каждой мелькнувшей тени. Сейчас, во всяком случае на этом уровне катакомб, я чувствовал себя совершенно спокойно. Здесь ничто не могло разбить мое спокойное душевное равновесие. С этой мыслью я и взбежал по крутым ступеням ведущим к солнечному свету отражающемуся от зеркал. Там, на верхней ступеньке, я и застыл обалдело.

В тюремной камере добавилось заключенных. У пахана появилась свита. И паханом я считал Крутована Сказочника, сидящего себе под своим дубом и не обращающего особого внимания на застывших у стены четырех мощных рыцарей, вооруженных двуручными льдисто-черными мечами. Я бы назвал их статуями, если бы не мерцающие в смотровых щелях зеленые зловещие огоньки глаз. На ветке дуба покачивалась голова мертвеца в зеленом колпаке. Дубовые ветви, налившиеся силой и здоровьем, стали толще, их окончания уперлись в кирпичные стены темницы, часть устремилась вверх, к зарешеченному люку в потолке Бугристые корни вспучили землю, парочка дотянулась до двери и спустились на несколько ступеней вниз – к каналу со сточной зловонной водой, к пусть гадкому, но все же источнику живительной и питательной влаги.

На мое плечо совершенно внезапно опустилась чья-то ладонь. Скосив глаза, я едва удержался от вопля и отпрыгнул в сторону, сбрасывая ладонь скелета. Возникшая за моей спиной истлевшая дама дворянских кровей, в догнивающем богатом платье, увешанная золотыми украшениями, неслышно отошла к стене и с остатками былой грациозности опустилась на поднявшийся из земли корень. Прямо-таки дама высшего света присела на обитый парчой диванчик. И скрестила скромно руки на груди, откинулась назад, застыла. Голый череп смотрел в никуда, лениво мигали зеленые огоньки в глазницах. С лязгом шагов из темного проема появился еще один рыцарь, отошел к противоположной стене и замер. Его доспехи познали множество жестоких схваток – изрублены в хлам, а длинный меч больше похож на корявую пилу. Судорожно сглотнув, я вновь взглянул на темный проход, с невольным страхом ожидая очередной кошмар – и не забывая делать скриншоты. Я не остался разочарованным. В камеру вошел закутанный в черно-зеленые одеяния мертвец, на ходу поправляя капюшон, а другой рукой сдавливая пищащую крысу. Жмяк… и на пол упал одинокий извивающийся хвост. Обмерев от нехорошего ожидания, я невольно съежился и приготовился дорого продать свою жизнь – вдруг и меня захотят того – жмякнуть. От умершего вмиг грызуна к мертвецу потянулся зелено-синий пульсирующий светящийся след. Будто комета пролетела.

– Рад снова видеть тебя, друг мой Шмыг! – голос Крутована, резонирующий и трубящий словно церковный орган, прозвучал удивительно радостно для столь мрачного склепа с ожившими мертвецами, в который превратилась его ранее столь уютная камера.

Корни дуба совершено змеиным движением подались вперед, проползли еще пару ступеней вниз. Крутован рвался к воде.

– А я тебя, добрый друг Крутован – ответил я чуть хрипло, придя в себя и отлипнув от стены.

От женщины с черепом вместо лица донесся тихий ехидный смешок. С ее пышных пыльных волос полетели песок и труха. Я недолго любовался полетом праха. Меня больше интересовали цифры над ее головой, мрачные красные цифры – 266. Вот это уровень. Судя по искрам, мелькающим меж ее пальцев, по странной шаровой молнии крутящейся в ее рту и тусклой зеленой ауре, видимой невооруженным взглядом, это какая-то магиня. Скорей всего боевой маг. Лич? Но уровни! У рыцарей двухсотые. У закутанного в балахон – двести двадцатый.

И еще – я помнил эту благородную леди. Мое лицо находилось в паре сантиметров от ее лица, когда я с предельной осторожностью пробирался по склепу почивающих вечным сном слуг Аньрулла. Видел я и рыцарей – но их почти не отличить друг от друга. Но эту леди я запомнил – по висящему на шейных позвонках богатому колье с алмазами и сапфирами. Моя рука так и рвалась тихонько снять дорогущую безделушку с мертвячьей шеи. Но что-то меня удержало. И вот теперь я горячо благодарил свою осмотрительность.

– Ты уж прости, дружище Шмыг. Но блинов сегодня не будет – Крутован растянул губы в доброжелательной и даже сожалеющей, но какой-то очень уж «темной» улыбке – Сегодня мы готовим другое блюдо. Но я всегда рад тебе. Всегда – подчеркнул он улыбаясь еще раз и по моей чуткой воровской спине пробежала стая огненных муравьев. Страшно и радостно. Вот она темнота кромешная! Уж вряд ли они здесь затевают светлый утренний праздник для дошколят, намереваясь порадовать их хоровым пением про то, как хорошо совершать добрые дела. И ведь я причастен ко всему этому. Причастен напрямую!

– Я люблю твои блины, дед Крутован – улыбнулся я в ответ, снимая с плеча мешок – Но понимаю, что дела прежде всего.

– Воистину так, Шмыг. Воистину. Как видишь, мои новые друзья озаботились тем, чтобы если уж клятые тюремщики вздумают меня проведать или того хуже – перевести в иное место – у них не получилось ничего из этой скверной затеи. Я всегда боялся, что меня отправят в одну из еще более страшных тюрем. Взять тот же Аль Дра Дас, островное узилище для самых непокорных и ужасных. Да, окружение там достойное, но вряд ли там шмыгают по темным проходам юные воры готовые помочь попавшему в беду старику, верно, Шмыг?

– Верно – с готовностью подтвердил я – Верно.

– Посему надо сделать все возможное, дабы ничего такого не случилось – Крутован попытался горестно закивать – мелко и часто, как это обычно делают старушки. Но у него не получилось. Возрастом не подходил он под стариковскую мимику – под дубом сидел пусть седой как лунь, но массивный и полный сил зрелый мужчина с чересчур старыми глазами на жестком решительно лице воина.

– Не хочу лезть с советами – осторожно сказал я, делая особо красочный скриншот рыцаря в изрубленных латах – Ты куда мудрее меня, Крутован.

– Говори. Уж чего-чего, а глупостей мне от тебя слышать еще не приходилось. Говори, мой юный друг! Я всегда прислушаюсь к твоим словам.

Ого… и ведь глаза у Сказочника серьезны.

Кашлянув, я высказал свои сомнения:

– Рыцари и маги вокруг тебя сильны, спору нет. Я вижу лишь часть их силы, и кто знает, сколько ее еще скрыто от моего взора. Но… что толку от силы нескольких рыцарей и магов, если над нами целый легион стражей Альгоры и Гильдия Магов? Я пока слаб, но помогу чем смогу в любой твоей битве, Крутован. Но мне кажется, что если нам удастся отразить первый удар стражей, или пусть даже мы справимся со вторым, третий их штурм нас доконает. Я молод, но я чужеземец, я читал немало о страже Альгоры – они многочисленны и сильны, ненавидят нежить и темную волшбу. Нам не победить – по крайней мере сейчас.

– Мудрые слова… как я и говорил – ты умен не по годам, Шмыг. Но какой есть выбор у такого узника как я? В эту дверь мне не протиснуться – Крутован указал на проход ведущий к лестнице и каналу со сточными водами – Свобода рядом, но недоступна, я слышу плеск воды, но не могу напиться, слышу крысиный писк, но не могу наесться. Я узник прикованный к камере незримыми цепями, цепляющийся за одинокий солнечный луч как за спасительную нить жизни.

Я взглянул на солнечный луч, что многократно отражался от различных зеркал. Чертыхнулся мимоходом на себя – забыл прикупить зеркал дешевых. Собирался ведь. Пока я занимался самоедством, Крутован продолжал:

– Проклятые тюремщики сильны, тут ты снова прав, Шмыг. И от их пытливого взора не укроются произошедшие со мной изменения. Старый узник набрался сил, листва его древа стала гуще и зеленее, корни расползлись во все стороны, биение моего сердца стало чаще. Стоит им узреть это – и они спустятся вниз, разобьют мои зеркала, обрубят мне корни и ветви, замуруют проход в стене, а может быть и лишат спасительного солнечного луча. И что тогда, Шмыг? Что тогда прикажешь делать израненному старику? Тихо умирать в темнице превратившейся в гробницу?