Максим Шаттам - Зов пустоты

• Название: Зов пустоты
• Автор: Максим Шаттам
• Жанр: Детектив
• ISBN: 978-5-17-115015-0

Не успев оправиться от прошлого дела, лейтенант Парижского отдела жандармерии Лудивина Ванкер с головой окунается в новое расследование. На железнодорожных путях найден труп мужчины без ног и верхней части головы. Все попытки обнаружить ДНК убийцы на теле жертвы оборачиваются провалом – кто-то тщательно вымыл несчастного в хлорке, прежде чем положить его на рельсы. Расследование становится еще более запутанным, когда выясняется, что убитый несколько лет назад обратился в радикальный ислам. Странные убийства продолжаются. Некоторые из них несут на себе почерк кровожадного маньяка, другие похожи на религиозный ритуал. Кажется, у зла появилось новое обличье. На этот раз Лудивине вместе со своими соратниками, в том числе и из органов контрразведки, предстоит вступить в неравный бой с организацией, чьи методы столь же ужасающи, сколь беспощадны.

---

– Но ведь дело не возьмет прокуратура по борьбе с терроризмом? Хотя бы с этим мы определились?

Лудивину смутило, как пылко Таллек задал ей этот неожиданный вопрос.

– Э-э, нет, на данный момент ни о чем подобном речи не было. У вас с ними какие-то проблемы?

– Вовсе нет. Мне бы хотелось, чтобы это дело оставалось в тени, по меньшей мере пока нет никаких поводов для волнения. Мне проще работать, если у меня развязаны руки.

Лудивина не слишком поняла, что именно он имеет в виду, и решила просто продолжить:

– Прокурор не хочет, чтобы мы проверяли все образцы ДНК, собранные вокруг тела, на это нет денег. В особенности если жертва – какой-то нарик, а он, похоже, думает именно так. Он разрешит мне сделать несколько анализов, если я докажу, что это необходимо, но раз уж я могу разыграть всего пару джокеров, мне нельзя ошибиться, так что лучше подождать. Как только первичное расследование завершится, дело перейдет к судье, который решит, что мы будем, а что не будем делать, но это случится только через пару недель. Запустить всю процедуру – тоже небыстрое дело. Но мы не станем сидеть сложа руки. Мы сосредоточимся на телефонных разговорах Браков. Я попросила также узнать, есть ли камеры наблюдения в зоне, где было обнаружено тело или хотя бы вблизи от спуска к путям, но вряд ли что-то найдется. Не знаю, как там у вас все работает, но если бы вы могли намекнуть нашему прокурору, что мы бы не отказались от дополнительного финансирования…

– Кажется, мы друг друга не поняли: для прокурора это дело ваше, я не буду в него лезть.

Лудивина вытаращила глаза.

– То есть? С точки зрения закона…

– Если будет повод, прокурор со мной встретится, но ГУВБ работает совсем не так, как вы. Я связываюсь с судом, обращаясь за помощью, только когда нахожу что-то дельное, потому что моя деятельность хранится в полнейшей тайне. Пока я сам не решаю, что пора привлечь к делу органы правосудия, я работаю сам по себе, в своем уголке, безо всякой связи с судом. Я действую тихо – это быстрее и эффективнее. Отчитываюсь только перед непосредственным начальством. Вот почему мне хотелось бы, чтобы прокурор не узнал о моем присутствии, если только в этом не будет крайней необходимости, – потому что, как только я официально окажусь в этом деле, все сильно усложнится. Поймите, мы в ГУВБ обычно действуем самостоятельно и ни о чем не сообщаем судам до тех пор, пока нам не потребуется от них ордер на арест: тогда колеса судебной системы начинают вращаться и вся наша тайная деятельность выходит на поверхность. С этого момента дело больше не лежит в нашей компетенции, им начинает заниматься юстиция, а мы исчезаем.

Лудивина медленно кивнула, словно пытаясь осознать, что именно все это значит для нее.

– Ясно. Но я-то должна отчитываться о своей деятельности перед судом согласно четким инструкциям, так что не ждите, что я стану их нарушать.

– Естественно.

Они доели свой обед и еще немного прошлись по этому небольшому лесу, устроенному на востоке французской столицы, поднялись на мост над глубокой расселиной, по дну которой шла старая, давно заброшенная железная дорога, заросшая высокой травой и плющом. Марк облокотился на парапет. Лудивина поняла, что под ними Малая кольцевая железная дорога, не работающая примерно с 1930-х годов. Ей стало ясно, что Таллек с самого начала знал, куда ее приведет.

– Притворитесь, что мы пара.

– Простите?

– Подойдите ко мне. Никаких нежностей, не беспокойтесь, они как раз выглядят гораздо подозрительнее.

Лудивина сдержанно, но с явным любопытством взглянула на Марка и, приблизившись к ограде, облокотилась на нее совсем рядом с ним.

– Вы с самого начала знали, что приведете меня сюда. Что же я должна увидеть? – тихо спросила она.

– Мы пришли чуть раньше, но ждать уже недолго.

Лудивина поняла, что все произойдет на железнодорожных путях, и принялась разглядывать их, не желая ничего пропустить. Место напоминало то, где был обнаружен труп Лорана Брака, но здесь природа сумела многое отвоевать у человека. Давно заброшенная железная дорога, туннель, прохожие оказываются тут редко. Да, место очень похожее.

Вдруг прямо у них под ногами из-под моста вышел человек в серой толстовке. Он прошел вдоль стены и остановился у входа в туннель, откуда появились еще три человека в спортивных костюмах. Капюшоны скрывали большую часть их лиц, но Лудивина сразу заметила, что на вид им всем не больше тридцати лет. Еще двое пролезли через дыру в ограде парка, спустились по склону к самой железной дороге и присоединились к товарищам. Они что-то обсудили, а затем встали в круг и принялись разминаться.

– Кто они? – осведомилась Лудивина.

– Местная молодежь.

– В этом я не сомневаюсь. Но что они здесь делают?

– Готовятся. Все они у нас под наблюдением. Все выступают за возвращение к древнему исламу, с применением принципов шариата. Они считают, что Исламское государство – это их угнетенные братья. Почти все хотели бы к ним присоединиться. Возможно, если у них получится, они так и сделают.

– И они все на свободе?

– Они следят за тем, что говорят на публике. К тому же пока нам нечего им предъявить, а встречаться с друзьями в парке и вшестером заниматься спортом никому не воспрещается.

– Разве поддержка Исламского государства – недостаточная причина для ареста?

– За прошедшие годы было раскрыто несколько аналогичных ячеек, через них прошли некоторые известные террористы. Но эти парни учатся на ошибках своих предшественников. Они тщательно следят за тем, что говорят в интернете, не слишком рьяно проповедуют на улицах, почти ничего не пишут друг другу в эсэмэс. Иными словами, они знают, что мы где-то поблизости… Да, кстати…

Тот, кто казался лидером группы, темнокожий парень ростом под метр девяносто, обернулся и пристально взглянул на стоящую на мосту пару. Марк Таллек тут же обнял Лудивину за плечи и поцеловал ее в лоб.

– Ничего личного, – прошептал он, – я лишь придаю правдоподобности нашему прикрытию.

– Правдоподобности маловато, – ответила Лудивина, широко, напоказ улыбнулась ему и поцеловала прямо в губы.

Когда Лудивина оторвалась от его губ, лицо Марка Таллека не выражало ровным счетом ничего, но по его глазам она поняла, что он удивлен, даже растерян, и обрадовалась, что ей удалось хоть в чем-то, хоть на время взять над ним верх. «В этой игре у каждого свое оружие, – с вызовом подумала она, – и ты, дружок, не знаешь, с кем связался». Она была не из тех, кто легко сдается, даже наоборот, – особенно если при этом ей удавалось сполна себя показать. Лудивину Ванкер нелегко было впечатлить, она умела продемонстрировать собственное превосходство.

Высокий темнокожий парень продолжил тренировку: шестеро молодых людей разбились на пары и принялись отрабатывать элементы рукопашного боя. Захваты, удары кулаками и ногами, более ожесточенные приемы вроде серии ударов по предплечьям или по голеням, и так далее.

– Не могу представить себе, что вы знаете, кто они такие, что замышляют, и не делаете ничего, чтобы их задержать, – выдохнула Лудивина, глядя на этих решительно настроенных парней.

– У нас на них почти ничего нет. За что нам их сажать? За чересчур пылкую коллективную веру? Я уже сказал вам, эти ребята куда осторожнее своих предшественников. Мы вычислили их, потому что они посещают находящиеся под наблюдением места отправления культа, потому что вот так вот вместе тренируются. От наших источников мы знаем, что некоторые из них хотели бы уехать в Сирию и бороться там вместе с братьями. Но этого слишком мало, у нас нет никаких реальных доказательств.

– А если завтра двое из них перережут полквартала во имя собственных убеждений?

Марк скривился.

– Такой риск есть… Но не забывайте, мы защищаем демократию. Мы живем в свободной стране, где каждый имеет право отстаивать собственные религиозные убеждения, в том числе и радикальные, до тех пор пока не начнет непосредственно призывать к насилию. Нет, все-таки почему мы должны сажать в тюрьму этих парней, но оставлять на свободе тех, кто проповедует самое радикальное христианство? Тех, кто хочет запретить противозачаточные таблетки, аборты, выступает против гей-браков, тех, кто чуть что кричит, что готов ехать в Сирию и бороться против Исламского государства… Радикалами могут быть сторонники всех религий. Мы живем в демократической стране и имеем право на собственные убеждения до тех пор, пока не начинаем призывать к ненависти и насилию.

– Обстоятельства таковы, что у нас есть все основания опасаться этих шестерых бойцов.

– Вот почему мы приглядываем за ними, как можем, пусть даже и не идеально – денег-то нет. Если мы арестуем их превентивно, будьте уверены, от этого станет только хуже: эти шестеро станут во все горло вопить про диктатуру, притеснение религии, про то, что они ничего не сделали, что их изолировали от общества за одни лишь религиозные убеждения, и в силу отсутствия у нас действительно веских улик они даже будут не совсем не правы. Сами подумайте, какое влияние подобные события могут оказать на маргинальных представителей молодежи: это наверняка толкнет их к радикализму… В умелых руках подобная ситуация позволит привлечь раз в десять больше сторонников, чем мы видим сейчас перед собой. Мудрые вербовщики будут использовать ее, чтобы доказать, что Франция – насквозь прогнившая страна, враждебно настроенная по отношению к исламу, бросающая в тюрьму мусульман, ближе всех подошедших к пути, который завещал Пророк, и так далее… Нет уж, поверьте мне, если мы выберем самое простое решение, то, скорее всего, крупно проиграем.