Юрий Никитин - Контролер. Порвали парус

• Название: Контролер. Порвали парус
• Автор: Юрий Никитин
• Жанр: Научная Фантастика

И все-таки Комитет по спасению Человечества нужно было создать раньше. Не успели многое. Страшное оружие, перед которым ядерное смотрится детской игрушкой, сработало. Команды спасателей отчаянно ищут варианты спасения уцелевших. Промедление смерти подобно, планета стремительно погружается в хаос. Доктор наук Лавронов, со скальпелем в одной руке и пистолетом в другой, становится на защиту мира. С ним длинноногая капитан Ингрид, стреляющая в прыжке без промаха и владеющая всеми приемами. Всеми.

---

Он заулыбался, понял, сказал уже потеплевшим голосом:

– Ладно-ладно. Она должна понять не умом, ясно. Такое понимают не умом. Но она упрямая.

– Ну и хрен с нею, – сказал я. – Или полагаете, не смогу поправить генетический код в митохондрии нематоды без ее помощи?

– А в другой… работе?

Я сказал веско:

– Да один Гаврош знает и умеет в десять раз больше, чем Ингрид!.. Я имею в виду современные системы поиска. Не обижайтесь, но одна простенькая программа уже сейчас делает больше, чем сто тысяч шерлокохолмсов. А что касается наших работ, то из всей прыгающе-стреляющей братии ГРУ вряд ли найдется хоть один, которого мы взяли бы даже пол подметать.

– Жестко, – сказал он с уважением. – Хотя я вот тоже не понимаю, по каким алгоритмам вы отыскиваете точки угроз человечеству, которые необходимо обезвредить… Но хорошо, я все понял. Так и передам!

Он прервал связь раньше, чем я успел сказать, что ничего передавать не надо. Это сказано для него, а не Ингрид. С Ингрид у нас несколько иные отношения.

Глава 7

На другой день я едва вышел из лаборатории Геращенко, немало впечатленный его интуитивным подходом к новым методам, как раздался звонок с пульта охраны небоскреба.

– Владимир Алексеевич? У нас тут посетитель к вам.

– Кто?

– Журналист Ингрид Волкова.

– Ого, – сказал я с интересом. – Из какой газеты?

– Говорит, вроде бы независимый журналист, – ответил охранник. – Пишет для разных изданий. Так бывает?

– Сейчас все бывает, – сообщил я.

– Пропустить?

– Сообщи, – сказал я, – что доктор Лавронов покинул рабочее место десять минут тому. Заедет еще в какие-то места, а потом домой.

– Будет сделано, – ответил дежурящий с мужским пониманием в голосе.

Я в самом деле практически покинул институт и занимаюсь мышками дома, хотя в реальности нахожусь пока еще в небоскребе Центра Мацанюка. Просто сейчас на многих работах вовсе не обязательно присутствовать лично, удаленное присутствие позволяет делать гору работы быстрее и лучше, так что из института кормлю мышек дома в коттедже, а оттуда работаю удаленно в институте.

Но, конечно, примитивное обезьянство велит мне после работы вернуться в свою пещеру, и хотя я весь из себя светлый ум и все такое, но иногда поддаюсь темному зову предков и возвращаюсь в этот элитный дом, в котором для меня только и есть хорошего, что оборудованная по последнему слову хай-тека лаборатория.

Через минуту снова звонок, дежурный проговорил смущенно:

– Эта журналистка… увы, знает, что вы еще не покинули рабочее место.

– Эх, – сказал я, – пронырливые эти журналюги…

– Пустить?

– А что остается, – ответил я, – иначе раструбят, что мы здесь педофилией занимаемся. Потребует выслать в Европу, там все сейчас камингаутничают наперебой насчет гейства, педофилии, некромании и копрофагии…

Он сказал с облегчением в голове:

– Пропускаю! А то слишком уж настырная.

Ингрид вошла быстрая, даже стремительная, дико повела синими, как небо Арабских Эмиратов, глазищами по сторонам.

– А-а-а, вот где ты прячешься!

– Хорошее место, – сказал я сдержанно. – Я таким представляю себе рай.

– И без гурий?

– Гурии в мире попроще, – пояснил я. – Который попримитивнее. Намного. Порядков так на сто… Ингрид, если тебя прислали как-то воздействовать, то это смешно. И не солидно. Ты не царица Клеопатра, а я не Антоний, что за царские сиськи предал страну, отечество и будущее Римской империи.

Она сказала обидчиво:

– Не глупи! А еще умный. Разве я не могла заехать к тебе просто так?

– Не могла, – ответил я честно.

– Почему?

– Во-первых, – сказал я и загнул палец, – знаешь, что скажу то, что уже сказал. Во-вторых, тебе в самом деле посоветовали воздействовать на меня, а ты им сказала, что я упрям, как осел, и презренную науку не променяю на блестящие лычки фельдфебеля. Но ты все-таки приняла их настойчивое предложение поехать, так как это старое мудачье еще верит, что вязка между мужчиной и женщиной до сих пор что-то значит в этом мире.

Он поморщилась.

– Так не думают даже они.

– А самое главное, – закончил я, – потому что тебе поручили сообщить о некоторых подвижках в Управлении Генштаба.

На этот раз она в неподдельном изумлении распахнула глаза, и без того огромные, а сейчас так и вовсе.

– Откуда знаешь? Это было принято в секрете!

– Логика ученого, – ответил я скромно. – Создание нового подразделения не могло остаться незамеченным. А когда оно вдруг прекращает работу и там начинаются какие-то перемены, это не могло не привлечь внимания тех, кто стоит повыше того Скалозада.

– Скалозуба, – поправила она. – Что ж, ты угадал.

– Не угадал, – поправил я ее в свою очередь. – Для умного человека это оскорбление. Ученые не угадывают, они получают запланированный результат, это называется успехом. Заслуженным успехом. В то время как удача заслуженной не может быть по определению…

– Какой ты занудный, – сказала она, морщась. – Может, сходим попьем кофе?

Я покачал головой.

– Не могу. Мышки. Можешь вон тех покормить, им уже пока кушать.

– У тебя все по расписанию?

– Да, – ответил я, посмотрел на нее и уточнил: – Почти.

– А почему не всегда?

– А ты как думаешь?

Она сдвинула плечами.

– Мешают. Тебе всегда мешают.

– Почти всегда, – согласился я. – Хуже того, всегда уверены, что помогают! Никогда таким, как я, такой замечательный, не социализироваться в их сраном обществе мудаков и дебилов.

– Ты груб, – сказала она с достоинством. – А эту морковку они едят? Можно им дать?

Я смотрел, как она опасливо начала кормить мышек, они сразу сбежались к ее руке, Ингрид исхитрялась даже поглаживать их по спинкам, но вдруг вскрикнула:

– Ой, она меня грызанула за палец!

– Какая? – спросил я. – Ах эта… Ну все, теперь мутантный вирус в твоем теле. Интересно, во что превратишься.

Она отпрыгнула от клетки.

– Ты что?

Я печально развел руками.

– В науке такое случается. Но еще можно спастись… Нужно побыстрее отрезать поврежденный палец.

Она вскрикнула:

– Ты что?.. Я им жму на спусковую скобу!

– Если промедлить больше пяти минут, – сказал я, – придется отрезать кисть. Вирус по крови распространяется быстро. Быстрее, чем змеиный яд. Через полчаса придется отрезать по локоть…. А через час уже по плечо. Ну, если не отрезать, то с интересом посмотрим, что мутация сделает с тобой… Наука требует жертв больше, чем какое-то гребаное искусство, продукт уходящих времен.

– Ну ты и свинья, – сказала она с сердцем.

– Так режем? – спросил я кровожадно и поискал взглядом тесак побольше. – Спасая самое ценное для демократа… Покажи палец!

Она спрятала руки за спину.

– Не покажу.

– Ага, – сказал я. – Никто тебя не кусал!.. Да и как Машка могла укусить даже тебя, хотя и нужно бы?.. Это же добрейшее на свете существо!.. Не то что ты! Была бы ты такой Машкой…

– Ладно, – сказала она, – я пойду. Новости тебе сказала.

Я сдвинул плечами.

– А что мне от того?

– Подвижки, – пояснила она, – означают, что будут приняты какие-то решения. Какие, еще неизвестно. Знаю только, что твоя концепция насчет предотвращения глобальных катастроф заинтересовала лиц на самом верху. Президент в курсе.

– Извини, – ответил я в подчеркнутом нетерпении, – но я не могу пойти с тобой пить кофе. Работы много.

Она поняла, кивнула и отступила к двери.

– Увидимся.

– Я-то не прочь, – пробормотал я. – Еще как не прочь. Но человек предполагает, а Бог располагает…

Дверь на нею закрылась, я некоторое время тупо смотрел вслед. Хреновое ощущение, как ни называй ее капитаном, но мое тело помнит жар ее тела, ничего не могу с собой поделать, я не только двуногое с прекрасно развитым головным мозгом, но и примитивный самец с его мощными природными позывами, а в самца намертво впечатан один из самых мощных наказов: беречь и защищать самку, а то как бы вообще зря живешь.

С другой стороны, если по уму, в Управлении сейчас идут брожения, перестановки. Всегда нужен серьезный толчок или скандал, чтобы начались изменения, применительно к быстро меняющейся реальности.

И хотя я уже все просчитал и примерно понимаю, чем все закончится, но здесь, в корпорации Мацанюка, в самом деле жизнь намного интереснее. Здесь будущее, ростки постчеловечества, а в том мире, где совсем недавно стрелял и кувыркался, – грубое и дикое прошлое. Нет уж, там должны действовать люди попроще.

Хотя, с другой стороны, сейчас будущее слишком хрупкое, а эти простые все переломают, если над ними не поставить умного. Жизнь амбивалентна, хотя при чем здесь жизнь, мы сами амбивалентны уже потому, что всажены в тела диких животных с их примитивными чувствами и стремлениями…

Раздался звонок, я так углубился в не свойственные мне размышлизмы и мерехлюндии, что лишь через четверть секунды опознал сигнал вызова от Катеньки.