Анна Оуэн - Корабли с Востока

• Название: Корабли с Востока
• Автор: Анна Оуэн
• Жанр: Социальная фантастика
• Год: 2020
• ISBN: 978-5-906827-21-0

Порой из-за нескольких, не слишком важных с точки зрения окружающего мира событий все может измениться. В конце XVI столетия в далекой Японии произошло кое-что, не происходившее в известном нам прошлом, и история двинулась совсем другим путем. В итоге к середине XIX столетия просторы морей бороздили броненосцы, вычислительные машины стали отнюдь не диковинкой, было изобретено радио, начали развиваться авиация и кинематограф. Однако у человечества как кость в горле стояло не признающее технического прогресса Содружество Галаад, государство полубезумных религиозных фанатиков, занимающее большую часть Северо-Американского континента. И однажды терпение ведущих стран мира лопнуло – к берегам Галаада направились с востока японские и русские корабли под командованием капитана Эномото и вице-адмирала Попова…

---

– И очень хорошие генералы. Так что если я возьму Айдзу, второй раз я его не отдам, – говорит ящер. – Уж извини, даже тебе.

Что на это можно сказать? Только кивнуть. Сват намерен поставить на кон все – свою драгоценную армию, свой драгоценный север… никогда он не рисковал ими так, до конца. Головой – да, и не однажды, землей и людьми – никогда. Теперь рискует. Спрашивать почему – бессмысленно, честного ответа все равно не дождаться – да его и не получилось бы понять. Слишком они разные люди. И звери.

– Ничем я не рискую, – недовольно морщится гость, глядя на пустой чайник. – Ничем. Ваша бесконечная светлость не хуже меня понимает: у тех, кто сейчас вступит в бой, есть вшивый, но шанс, – объясняет он, мешая уличную речь с придворной грамматикой. – Даже в случае поражения есть. Те, кто сейчас отвернет, – мертвы. Их сожрут изнутри, их предадут и продадут… В мирное время можно править, не уважая себя, но нам такой роскоши еще долго не видать.

Хозяин гладит прохладное дерево веранды. Он знает все завитки на ощупь. Часто тут сидит. И почти всегда – один.

– Да, – соглашается он. – Вы это и тогда говорили…

И замолкает, вспомнив, что говорил это – не сват. Потому что свату тогда было шесть лет в совсем другой стране. Это говорил он сам, двадцать восемь лет назад, под Микатагахара, глядя на превосходящие во всех смыслах силы Такеды Сингэна, улыбаясь в глаза почти неизбежному разгрому. Тот, кто сейчас отвернет, – мертв, и земля его мертва. Он тогда не отдал дорогу без боя, проиграл, выжил и сохранил провинцию. И теперь, вспоминая, слышит кашляющий смех ящера за левым плечом. Там, тогда, в прошлом.

Впрочем, эту ошибку делали все. Все, кто когда-то ходил под знаменами с цветком айвы или рядом с этими знаменами. Все бывшие вассалы и союзники князя Оды, те, с кем он взялся объединить страну. Все они помнили Датэ там, где его быть не могло, – и раз на раз проговаривались. Даже великий господин тайко изволил как-то ругаться, что он эту тварь еще с первой киотской кампании невзлюбил… тоже потом смеялся. А сват никого никогда не поправлял. Сначала барсук думал – потому что ему лестно. Потом понял: он тоже не помнит, вернее, помнит что-то свое. Для себя он – тоже их ровесник, а вот Наоэ, который старше его на семь лет – «молодой Наоэ». И, наверное, так оно и есть.

– Вот только приехал, – жалуется на судьбу ящер, – и теперь придется обратно.

– Отдохните здесь пару дней… – За пару дней война не убежит.

– Нет. – Сват изображает поклон, встает, машет палочкой луне, застывает, задумавшись, втыкает инструмент в прическу. – Сейчас я пойду и устрою здесь много шума, раз уж вы меня напоили. Не пропадать же вину. С утра поеду в Киото и устрою немного шума там, покажусь. А из столицы двинусь не сюда, а прямо домой. Мне нужно успеть раньше вас. Если они все же не рискнут… я потом пошлю вам всех стрелков, которых смогу оторвать от севера.

– Встретимся, – соглашается хозяин, – на том берегу.

Ему тоже предстоит веселая война – его силы и силы противника примерно равны. Даже без Уэсуги.

– Непременно.

«Мы не можем доверять друг другу ни на медную монету, – объясняет Иэясу луне. – Но что за беда? Зато мы можем друг другу верить».

И слышит, как в коридоре Масамунэ громогласно обращается к своей тени:

– Прав Наоэ, эти южане – неженки непроходимые. Они здесь портвейн подают подогретым, представь. Портвейн! И это летом. Что ж они делают зимой?

3. Огнем на небесах

1600 год, октябрь

В замке Сироиси пахнет старым дымом и свежим деревом, пахнет осенью, железом, каменной крошкой, лошадьми, множеством людей, но дымом – больше всего. Этим летом замок горел. Его брали штурмом – и взяли с боя. А три месяца спустя он целехонек и светит аппетитными каменными изломами, блестит свежепропитанным деревом. Настроение в замке такое же – с иголочки, и все на месте. Ночью баржи с припасом, а главное – с порохом, прошли по реке. Тихо-тихо, без весел, на одном течении. Так что противник засек их только на траверзе замка, уже под разгрузкой. И, конечно, ничего не успел, потому что даже дозорные посты стояли слишком далеко. А стояли они далеко, потому что стоять близко их еще с лета отучили. Так что порох прибыл благополучно, и его теперь хватит с запасом, и люди готовы, и оружие, и очень скоро пойдет из замка отвлекающий маневр, а потом… Вот так, чешуйка за чешуйку, рычажок за рычажок, мелочь за мелочью растет война. Если это правильная война.

А недалеко впереди, в будущем, зубчатое колесико здесь, на северо-западе, сомкнется с другим таким же на прямом севере и провернется, приводя в движение большой механизм, подобный варварским часам – только судьба ему не отсчитывать время, а менять его.

Три армии вывел в эту кампанию на север Наоэ Канэцугу, старший советник клана Уэсуги, три настоящих самостоятельных армии вывел в Дэва, на земли противника, и, жонглируя ими, прижал-таки тамошнего хозяина, Могами Ёсиаки, лиса из Дэва, почти к самой стенке. На вражеской территории, с обрезанными линиями снабжения, прижал. Умеет. И без особых потерь, кстати. Один замок ему осталось взять – и открыта дорога на Ямагату, столицу провинции, самую серьезную ее крепость, а у Могами – последнюю. Стены там неплохи, но против тяжелой артиллерии и хороших инженеров – не устоят. У Наоэ Канэцугу есть хорошие инженеры. Он и сам хороший инженер. Так?

Почти так. Только нет в Ямагате уже ни самого лиса, ни его главных сил. Утекли, просочились – по своей все же земле – и теперь, как вода, собираются и накапливаются у Наоэ за спиной. Этого не хватит для победы. Этого и для настоящего боя не хватит, вот только они там не одни. Потому что новый хозяин замка Сироиси послал дорогому дяде почтительный подарочек, и этот подарочек – очень неплохая кавалерия с очень неплохим командиром – уже на месте. Две половины трясогузкина клюва. И крепость в качестве стены. Если вы переживете это, господин старший советник, значит, вы и правда что-то умеете. Нет – туда и дорога.

Все хорошо, все было хорошо, до середины этой стражи, до гонца, который хрипит и кашляет на деревянном полу, будто у него в боку лишняя дыра, до письма с юга.

Катакура Кагецуна, бесцветный человек лет сорока, начальник штаба армии по должности и тень своего князя по очень старому выбору, читает письмо через плечо господина – и никто не удивляется такому возмутительному нарушению писаных и неписаных обычаев.

– Кажется, – с некоторым затруднением произносит начальник штаба, – настаивая на союзе с Токугавой, я дал вашей светлости исключительно дурной совет.

– Слишком много на себя берешь, – отбивает подачу князь. – Просто там, наверху, любят на нас смотреть и поднимают ставки каждый раз, когда мы пытаемся сыграть по маленькой. Пора бы нам начать на это закладываться, вот что.

Свежесобравшийся совет – треть военного, четверть гражданского, все, кто войной и делом случился сегодня в замке, слушает привычный шелест пикировки, ждет, пока с ним поделятся сведениями. Что бы ни случилось на юге, у союзников, это не конец света. А если даже и конец, то на этот случай тоже кое-что припасено.

Десять лет у них было на то, чтобы придумать эту войну. Десять лет – это долго.

Письмо – одно из двух – уходит на одну свежелакированную ступеньку вниз, к совету, рушится как поток весенней воды, который тут же разбирают на струйки сведений каналы и канальчики оросительной системы. В ночь на пятнадцатый день девятого месяца… то есть пять с половиной суток назад, хорошо шла почта, с учетом того, что ночью все только началось… осенью, по мокрым дорогам, полстраны, считай, молодец гонец, кстати, давайте его сюда, пусть пробелы восполняет… в ночь на пятнадцатый день девятого месяца противник, которому удалось расположиться выше по склонам… это где?

Это в обход замка Огаки, объясняет гонец, замок наши поставили в вилку еще днем, противник без якоря остался, пришлось искать новую позицию, но быстро нашли, для себя удобную, для нас не очень, там деревушка такая, Сэкигахара… Сильный ливень, видимость? Да почти никакая видимость, на длину вытянутой руки, и все, – наши нападения не ждали, потому что у Западной коалиции не армия, а игра «угадай благовоние», всего перемешано, да вдобавок непонятно, кто командует, официально главный у них – Мори Тэрумото, как старший среди даймё, а на деле – Исида Мицунари, потому что Исида, в общем, наши бы на их месте дожидались дня и хоть какой-то возможности ориентироваться и управлять, а они не стали. Кто-то у них умный оказался, по реляциям пленные говорят – Укита Хидэиэ.

Понятно, кивают себе господа совет, глядя на наскоро сооруженную из чего попало диспозицию. Они выше по склону, а господин найфу[4] за ними пошел и ниже встал, нехорошо для себя встал, неудобно, опасно. Вот они и встревожились. Иэясу хороший генерал, из живущих едва не лучший, если так стоит – значит, у него в рукаве что-то есть. И узнать, что у него там есть, в тот момент, когда он достанет, – это немножко поздно получится. Выжить не успеешь. Значит, Укита по доброй памяти корейской войны и предложил напасть ночью. Тем более ливень, шум, внезапность. И Исида его послушал – видно, ему тоже падалью пахло. Правильно пахло, а послушал зря, может, днем бы они выкрутились лучше. А так они атаковали, и хорошо получилось, несмотря на путаницу, все равно центр нам промяли в прах… И тут их тыл ударил им в тыл. Шестнадцать тысяч, считай, переметнулось, они в рукаве и лежали. Войска Исиды – вдребезги, войска Укиты – вдребезги, и сам он погиб, Симадзу – тот прорвался, Мори, даром что главнокомандующий, вообще до сражения не дошел, не успел, так и отступил. Нарубили… уже утром сочли, тысяч на тридцать. А в той суматохе никто и не понял, что господин найфу ранен… Он сам не понял, не заметил, когда и как – увлекся. И крови почти не было. Вся внутрь пошла. Жив, но… Пять дней, десять дней – не больше. Исида? Неизвестно где, тела не нашли, живым не поймали.