Томас Майер - Мастера секса. Настоящая история Уильяма Мастерса и Вирджинии Джонсон, пары, научившей Америку любить

• Название: Мастера секса. Настоящая история Уильяма Мастерса и Вирджинии Джонсон, пары, научившей Америку любить
• Автор: Томас Майер
• Жанр: Биографии
• ISBN: 978-5-907056-55-8

«Мастера секса» – биография талантливого врача Уильяма Мастерса и его амбициозной помощницы Вирджинии Джонсон, которые более сорока лет посвятили изучению человеческой сексуальности. В 1950-е годы – начало их совместной работы – секс не тиражировался с экранов ТВ и обложек газет, он был средством продолжения рода, тем, о чем не говорят или говорят тихо, редко и наедине. Новаторские исследования Мастерса и Джонсон ошеломляли, смущали и вызывали гнев у научного сообщества и общества в целом. Мастерс и Джонсон рискнули анализировать секреты оргазма и эмоционального удовлетворения, бросили вызов теориям Фрейда и первыми выяснили о сексе большую часть того, что мы знаем сейчас.

---

Эстабрукс Мастерс умоляла сына передумать. Когда отец Билла ушел на работу, они долго гуляли вместе. «Она пыталась рассказать, как отец ко мне относится, – писал Билл. – Но на самом деле у нее не было никакого объяснения ни его жестоким побоям, ни его поведению». Биллу было жаль мать, томившуюся в заточении в жестком и гнетущем мире его отца. «У меня было две матери», – рассуждал позже Билл. Одна часть Эстабрукс оставалась для своего сына полной сочувствия мамой, которая изо всех сил старалась по-настоящему заботиться о нем. Вторая же была, по словам Билла, «женой отца» – в большей степени преданной прислугой, чем самостоятельной личностью, – женщиной, которой указывали, что делать и когда делать. Несмотря на уговоры, сблизиться с сыном ей так и не удалось.

На следующий после Рождества день Фрэнк Мастерс отвез Билла на вокзал, как тот и просил. В пятнадцатый день рождения у Билла не будет ни торта со свечами, ни поздравлений за обеденным столом. Мама незаметно сунула ему конверт с деньгами – три двадцатидолларовых купюры, три по десять долларов, три по пять и три долларовых банкноты. Билл гадал, не скрыт ли некий символ в ее подарке, некое тайное послание, чтобы его поддержать, но ему не удалось спросить об этом. На протяжении следующих четырех лет Эстабрукс Мастерс общалась со своим сыном тайком от мужа. Она звонила ему от соседей и в рабочее время, чтобы Фрэнк не узнал. Она посылала в интернат письма с деньгами, но он так ни разу и не поблагодарил ее, «боясь, что отец узнает, и сделает и без того непростую семейную жизнь вовсе невыносимой».

В ту неудавшуюся рождественскую поездку Билл видел отца последний раз в жизни. Фрэнк Мастерс умер от разрушающей его мозг болезни через три года, когда Билл уже закончил Лоренсвилль и поступил в Гамильтон-колледж. К тому времени Билл окончательно отстранился от матери и младшего брата, Фрэнка, зная, что их отношения никогда не наладятся. Мрачное мировосприятие научило его преодолевать чувство пустоты, возникающее, когда остальные ребята уезжали домой на Рождество и прочие праздники. Он сосредоточился на том, чтобы стать взрослым мужчиной так, как он себе это представлял. Он решил создать себя сам и управлять своей судьбой.

В Гамильтон-колледже, в трехэтажном здании братства «Альфа Дельта Фи», расположенном посреди буколического кампуса этого частного колледжа гуманитарных наук, обитали и наслаждались жизнью две дюжины братьев, в том числе и Билл Мастерс. В «Альфа Дельта Фи» его знали все. Он превратился в рослого самоуверенного взрослого человека, совсем не похожего на того, кем был раньше. «В юности я был социально уязвим», – вспоминал Билл. Но в Гамильтоне другие члены братства были в восторге от Мастерса и его взрослого подхода буквально ко всему. Он играл в футбол, и непроходящая травма колена не мешала ему завоевывать восхищение зрителей. Он умел боксировать, и это устрашало почти любого, кто рискнул бы задирать его. Он разносил в пух и прах академическую дискуссионную группу и гонял по кампусу на собственной машине, что было редкостью в то время. Завистники обсуждали семейный трастовый фонд, который, по их мнению, оплачивал расходы Билла. Хотя изначально он специализировался на английском языке, своей профессией в итоге избрал медицину. «Он всегда знал, что будет делать, абсолютно не сомневался в выборе профессиональной стези, – вспоминал Эдисон Уордвелл, с которым он никогда не конфликтовал. – И он не был особо терпим к людям, которые не очень хорошо представляли, чем собираются заниматься».

Однако самые бурные дни, проведенные Биллом в колледже, были связаны с самолетами. Первый раз он сел за штурвал еще в Лоренсвилле, его учил друг семьи, работавший в близлежащей школе летной подготовки. Билл подрабатывал на маленьких частных аэродромах в Трентоне и возле Принстона, и получил летное удостоверение. Перед Второй мировой войной авиация еще была делом новым и опасным, и Мастерсу неплохо платили за работу. Один бизнесмен, часто путешествовавший по всей стране, взял его вторым пилотом в свой многомоторный самолет. Ради дополнительного дохода Билл служил летчиком-испытателем – рискованное занятие, добавлявшее стоимости новой модели самолета, если тот был проверен на безопасность и надежность. Он также покупал и продавал самолеты, каждый раз выгодно увеличивая начальную стоимость. Ему даже хватало дерзости на прыжки с парашютом. Как-то воскресным утром он заключил пари с друзьями, что пройдет по крылу самолета и прыгнет над Лейк-Плэсидом, штат Нью-Йорк, возле озера Рэйнбоу. Но уже в прыжке Билл запутался в парашюте и стал бесконтрольно падать вниз. К счастью, ему удалось выровняться и благополучно приземлиться. Однако это был его первый и последний прыжок.

Фрэн Бейкер иногда летал со своим товарищем, и тот убедил его пойти на курсы пилотов. Как и Билл, Фрэн после Гамильтона поступил в Медицинский университет Рочестера. Авиация также сыграла ключевую роль в отношениях Билла с сестрой Фрэна. В Гамильтоне Билл встречался с девушками, у него была постоянная подружка по имени Элизабет Эллис. Но после идиллических каникул на озере Рэйнбоу, Билл мечтал жениться на Доди Бейкер. В ее присутствии Билл становился другим человеком, будто бы снова скользил по озерной глади. Его обычная сдержанность и собранность исчезали. «Билл умел показать, как сильно я ему нравлюсь, – вспоминала позже Доди. – Он выражал это не словом, а делом – был вдумчивым, добрым, помогал мне и интересовался мной».

Только они утвердились в своих намерениях, Доди внезапно заболела. Фрэн договорился, чтобы его сестру, которая все еще жила с матерью в Баффало, прооперировали в Рочестере. Биллу ни с того ни с сего пришло в голову подарить ей, когда она придет в себя, две дюжины длинных роз. Билл хотел, чтобы Доди вышла за него, и «решил, что пробил его час», как потом рассказывал Фрэн. Когда оказалось, что в Рочестере подходящих роз не найти, Билл придумал экстравагантный план, который «добавил бы ему очков» в глазах Доди. Он позвонил в Нью-Йорк и заказал две дюжины роз с доставкой в маленький аэропорт возле моста Джорджа Вашингтона. К тому времени когда он вернулся в больницу, часы посещения закончились. Медсестра заверила его, что передаст Доди и цветы, и любовную записку, когда та проснется.

Следующим утром Биллу позвонил Фрэн и сообщил, что в Баффало умерла его бабушка, а также спросил, не может ли Билл прилететь с Доди на похороны. «Конечно», – ответил Билл, уверенный, что Доди будет рада его видеть. Тем не менее, когда он приехал в больницу, Доди была грустной и еще толком не отошла после анестезии. К удивлению Билла, она ни слова не сказала ни о цветах, ни о любовном стихотворении в записке. Доди ничего не знала об этих подарках, потому что так и не получила их. Может быть, медсестра забыла передать ей розы, а может, в ежедневной больничной суматохе что-то пошло не так. Но Билл подозревал самое худшее, так что даже не стал спрашивать. «Он знал, что она скорбит по бабушке, и поэтому даже не стал поднимать вопрос, – пояснял Фрэн. – Она не упоминала о записке [и цветах], потому что не получила их, а он воспринял это как отказ».

Билл покорно доставил Доди в Баффало на своем двухместном самолете. Они почти не разговаривали, слушая глухой гул двигателя. «Я заметил, что она просто отвечала на вопросы, а не беседовала со мной как обычно, и меня это встревожило», – вспоминал Билл. Когда они сели в Баффало, Доди любезно поблагодарила Билла, не выражая ничего, кроме вежливости. Фрэн забрал Доди, а Билл залез обратно в самолет и улетел один в Рочестер, ошеломленный неудачным предложением руки и сердца. Долгое время он ничего не слышал о Доди, которую называл любовью своей юности, а однажды утром узнал, что она вышла замуж за какого-то молодого врача из Баффало. «Я мог только пожелать ей всего наилучшего, как и поступил, – писал Билл. – Но мне так долго было больно».

Многие друзья и члены семьи усомнились бы в этой печальной и невероятной истории о потерянной любви, о растворившемся в воздухе летнем романе. Может быть, Доди Бейкер была не явью, а сном, неким идеальным образом, который придумывают себе мужчины, говоря о любви к женщине, при этом не понимая, что за человек стоит за этим образом? Как мог человек с неизменно безжалостным взглядом, столь глубоко преданный точным стандартам науки и медицины, смотреть на женщину таким затуманенным взором? Годы спустя Билл Мастерс представлял, как сложилась бы его жизнь, если бы он женился на той прекрасной блондинке с озера Рэйнбоу. «Не знаю, был бы наш брак счастливым или нет, – писал он в неизданных мемуарах, – но я хотел бы попытать счастья».

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.