Даниил Грачев - Письма на краю тумана. Инстаграм-роман

• Название: Письма на краю тумана. Инстаграм-роман
• Автор: Даниил Грачев
• Жанр: Современная русская литература
• Год: 2020

Древний город, древние цвета, трещины, пестрые и яркие вкусы, кофе, морская соль и золотое солнце на верхушке Айя-Софии. Один день в Стамбуле и две истории: его, которую он перескажет в соцсетях, и ее – записанная в письмах ушедшему мужу. Посты, картинки, султаны, мечети, мечты и ваши мысли. Две судьбы двух незнакомцев, один город и один туман на двоих. Долгожданный первый инстаграм-роман Даниила Грачева перенесет вас на улицы, которые пережили Византию и Османскую империю, на берега пролива Босфор и Принцевы острова. Улицы, которые переживут все вопросы и все ответы. В этом путешествии герои вспомнят свою жизнь и прошлое, отправятся в плавание по своим туманам, возможно, для того, чтобы в финале встретиться. И Стамбул им в этом поможет. Придет время, когда все будет сказано и все туманы рассеются.

---

Чтобы приготовить правильный кофе по-турецки обязательно готовьте его «на глаз», без мерных стаканов. Ведь руки – лучшие весы. Они знают надежнее, чем цифры и деления. Они лучше чувствуют настроение всех компонентов, чем самые точные приборы. Они знают прекрасно вас и обязательно помогут. Джезва отправилась на песок, барханы крупиц начинали потрескивать и в мгновение, в доли секунды, в тот самый момент, когда вода начала нагреваться и подарила первый пар… все ожило. Зевнуло. Проснулось. Открыло свои глаза. Энес водил рукой джезву как самое ценное и нежное, что он когда-либо держал. Как самое дорогое. Как рука держит руку близкого и любимого человека, как рука, которая держит полное надежд письмо, как рука держит новый день. Джезва скользила по песку, то паря над ним, то утопая. Потом выныривала и снова кружилась в воздухе, будто легкая бабочка, будто кофейное облако. Кофе начинал завариваться и отдавать свою сущность воде, и как галантный кавалер не выпускал свою даму из объятий. Это был удивительный танец, а Энес был умелым хореографом.

В его руках вальсировала вода в турке и песчинки кофе кружили в такт возникающей мелодии. Наряд турки стелился по песку как платье барышни на паркете в тронном зале какого-то сказочного дворца. Бодрящий аромат кофе поднимался и подыгрывал всем участникам этого бала. Запели скрипки. Сон продлевался вальсом. Все следили за этой изящной парой. Создавалось впечатление, что на кухне в этот момент танцуют все: нарядные чашки для гостей и их кавалеры – блюдца. Неуклюже вертели своими боками начищенные чайники, и пузатые заварники подыскивали себе пару для тура полонеза. Не сказать, что кто-то слишком желал пуститься с ними в пляс, хотелось кавалера более изящного и грациозного, а они хоть и были джентльменами, но все же чересчур тучными. Никто не хочет, чтобы ему отдавили ноги. Поэтому большинство приглашенных оставались на своих местах под темными стенами. Послышались звуки виолончели.

Тут пританцовывали кухонные полотенца на крючках и старые дурнушки-кружки с потрескавшимися блестящими краями на своих полках. Эти кружки, подобно ворчливым теткам или старым девам, цыкали где-то в сторонке, глядя, как молодежь веселится. Медный чан одобрительно кивал, вспоминая свою юность и бравые походы, когда еще служил в конных войсках. Ситечки в медных вуалях выглядывали из-за ковшиков в парадной форме с деревянными ручками. Грани стаканов и их гладкие стенки преломляли утренний свет и освещали танцевальный пол из песка лучше любых свечей. Где-то тонким лязгом звенел колокольчик. Чайные ложки с кофейными – ну как дети, честное слово – делали свои первые несмелые танцевальные шаги и, скорее, просто дурачились. А салфетки сплетничали и хихикали в сторонке, укрываясь белоснежными капюшонами. Конечно, они просто завидовали. Их на танец никто приглашать не собирался. Послышалась флейта.

Энес напевал себе под нос какую-то мелодию, но казалось, что музыка эта, как и аромат кофе, связывала всех и заставляла погрузиться в пучину кофейного вальса. Кофейные ноты становились все гуще. Еле различимо подпевала гвоздика, а затем звучал хор корицы из-под потолка, будто с клироса. Сам Энес тоже притопывал ногой и следил за тем, чтобы танцоры в турке не сбежали. Такое бывало, особенно когда он только учился и пользовался мерными стаканами. Теперь все иначе, теперь только руки и сердце. Партнеры всегда норовили укрыться в толще песка и покинуть стенки сосуда их удерживающего. На этих приемах нужен глаз да глаз. Ищи потом галантного кавалера со своей пылкой дамой. Когда кофе вскипал и покрывался коричневой пеной, Энес, нежно вальсируя, снимал джезву с песка-паркета и выливал ароматный напиток в крохотную чашку, украшенную синими узорами и красными тюльпанами на белом фоне.

Эмине-ханым

Отдельное внимание стоит уделить саду Эмине-ханым. Нет, ничего райского или особенного в нем не было, не подумайте, он, скорее, просто радовал глаз хозяйки и редких гостей. Чаще птиц или бабочек с прочими насекомыми: трудолюбивыми муравьями, моторными жучками и жужжащими стрекозами с огромными стеклянными глазами в сеточку.

Сад Эмине-ханым составлял для нее отдельный, один из немногих предметов гордости (прежде всего от того, что она его не загубила). Внутренний двор напоминал патио и всегда выручал хозяйку. В летние жаркие дни он щедро одаривал всех своей прохладой. Осенью и весной собирал всю семью и родственников на обеды. Зимой, как же чудесно тут было зимой, особенно в те редкие годы, когда выпадало много снега и весь этот, вполне реальный оазис превращался в огромный торт, затянутый толщей взбитых сливок. А когда снега было мало, то он походил, на не менее чудесный торт, притрушенный невесомой сахарной пудрой через сито. Тогда все цвета, будто становились более прозрачными и не такими насыщенными, но радовали не меньше. Будто тончайшие нити патоки спустились откуда-то сверху, и только лизни ее сладкие края, дотронься влажным языком, как она тут же растает, оставив проталины яркой зелени.

В этом саду Эмине ханым запомнила и первый поцелуй с Эртугрул-беем, и вечера ожидания его возвращения, и первое письмо, написанное ему. В саду уже много лет росла ель (ее посадил еще отец, когда был мальчишкой), никто не верил, что она приживется и станет тут главной. Но теперь она была невероятно роскошна – дивная широколапая хозяйка сада. Царственная особа. В саду росли два дерева инжира, гранат, хурма, абрикос, куст шиповника и стройная пальма. Так что нужды во фруктах и прохладе семья никогда не испытывала. Перед окнами Эмине-ханым давно посадила оливки, ведь их листья так красиво перекликались с новым цветом стен самого дома, а в лучах первых сумерек сливались.

Эмине-ханым регулярно высаживала в саду цветы. Какой же торт, без витиеватых украшений. Больше всего она любила флоксы за их оттенки и переливы, гортензии за аромат (особенно после дождя) и тюльпаны – их любят все турки. Как я уже упоминал, иногда в сад прилетали бабочки или пчелы со шмелями, и устраивали тут свои посиделки. Они травили анекдоты и хвастались своими нарядами, немного отвлекаясь от дел. Они ели бублики и крендельки, макая их в конфитюры разных вкусов. Выливали медовый нектар в блюдца и тянули его подобно чаю маленькими хоботками. Стрекозы больше любили печенье и халву, могли съесть целую тарелку, требуя добавки. «Куда в них это все вмещается», – думали муравьи во фраках, попивая капли росы. Затем промакивали губки листьями и заводили веселые песенки. После таких застолий маршрут полета бабочек, скорее, напоминал извилистые повороты узкой дороги-серпантина в горах или забавный балканский танец. Крылья заплетались. Тогда они летели неохотно, будто позабыв, как это делается, ближе держась к земле, не набирая опасной высоты. Время от времени пчелы сталкивались или налетали на цветок со всей небольшой скоростью, и проваливались в его лепестки, пачкая лапки в пыльце. Шмели летали сбивчиво, будто откушав несколько рюмочек ракы, разведенных водой, но мы так судить о них не станем. Мы-то знаем, что виной всему было вполне тривиальное переедание в обеденный солнечный час. Жуки в мундирах, подобных гусарским, продолжали свой путь, отыскивая тропинки. Гусеницы, распушив свои волоски, громко чавкая на всю округу, жевали сочную листву и поглядывали за этой трапезой со своих балконов. Иногда в гости заходил старый грач в сером костюме и важно расхаживал по владениям, сложив свои крылья за спиной, будто проверяя, все ли на своих местах, справлялся о здоровье и настроении хозяйки и улетал.

В этом саду, между деревьев, в теплое время вешали гамак, и отец Эмине-ханым любил там отдыхать, скрываясь в тени. Гамак ей казался очень неудобным и вертлявым, да и вообще пошлым (женщине не пристало лежать в гамаке), и поэтому она никогда в нем не проводила время. А теперь, даже появись такое желание, но гамака уже давно нет, да и надежно закрепить его некому (не звать же для этого соседа Бейбарс-бея, как-то это неправильно и хлопотно). Отсутствие гамака компенсировала старая скамья, у которой хорошо было бы зачистить кованые части и покрасить деревянные. Но как это сделаешь? Ведь на ней остались заметки, которые Эртугрул-бей царапал ножом или гвоздем специально для нее. Тогда они исчезнут под толщей краски. А этого не хотелось. Это были черточки, крючочки, какие-то закарлючки, значения которых были понятны только им двоим. Когда он уехал впервые, она и сама делала мелкие насечки – по одной в день. А когда он вернулся… Многое изменилось, и уже было не до насечек.

Энес

Энес был самым настоящим сыном вечного Стамбула. Он любил этот город не просто по праву рождения, а потому что не любить его было просто невозможно. Всякую любовь нужно заслужить. Любовь к месту, где родился, не обязана появиться у вас сама собой. Но этот город заслужит вашу любовь, и неважно, проездом вы тут, приехали в отпуск, скорую командировку, решили остаться жить или родились. В нем есть особая магия, но и этим определением не описать власть этого города над путниками и жителями. У него есть гипнотическая сила, притягательность, мощь, с которой спорить бессмысленно. И она заключается не только в памятниках – старинных свидетелях, или щербатых камнях. Она между ними – где-то в щелях, в развалах, в рытвинах, в трещинах, в оврагах. Она – «между». Она – «над». Она – «вне». Она – «вокруг». Она сама погрузит тебя в водоворот громких красок, благовоний, ритуалов, звуков, слов, шороха, шепота, дыма, историй и призрачных видений. Нужно только чуть-чуть захотеть, снять броню снобизма и предрассудков, упаковать в чемодан и забыть дома свои знания, оставить только открытое сердце и широко раскрыть глаза. Больше от вас ничего не требуется. И вуаля, добро пожаловать в сказку. А ведь сказки всегда с хорошими финалами, в них всегда победит тот, кто этого достоин, кто заслужил, кто был храбр и отважен. Эту сказку вы непременно напишите или прочтете, в этом самом месте на двух континентах.