Евгения Батурина - Выход А

• Название: Выход А
• Автор: Евгения Батурина
• Жанр: Современная русская литература
• Год: 2020
• ISBN: 9785969120013

Если тебе скоро тридцать, тебя уволили, муж завел любовницу, подруги бросили, квартиры нет, а из привычного в жизни остался только шестилетний ребенок, это очень смешно. Особенно если тебя еще и зовут Антонина Козлюк. Да, будет непросто и придется все время что-то искать – жилье, работу, друзей, поводы для радости и хоть какой-то смысл происходящего. Зато ты научишься делать выбор, давать шансы, быть матерью, жить по совести, принимать людей такими, какие они есть, и не ждать хэппи-энда. Дебютная книга журналиста Евгении Батуриной – это роман-взросление, в котором есть все: добрый юмор, герои, с которыми хочется дружить, строптивый попугай, честный финал и, что уж совсем необходимо, надежда.

---

«У меня ваш коал, – написала Жозефина Геннадьевна Козлюк и приложила фото Жоры, висящего на настольной лампе. – Ведет себя хорошо, бессовестно ест пряники».

6. Мама-анархия

Август начался со звонка мамы, которая ненадолго пропала с радаров после разоблачающих бесед в Белогорске.

– Я тут подумала, – начала она без предисловий, – отдай мне своего Бегемота.

Бегемот, напомню, – это моя машина, на которой я не езжу. Она так и осталась во дворе уркиного дома, куда ее поставил Лисицкий.

– А у тебя есть права? – уточнила я, стараясь не удивляться.

– У меня теперь есть права и новая работа, – деловито сообщила мама. – В Москве. Так что машина будет очень кстати.

В белогорской библиотеке мама проработала со смерти бабушки, то есть, сколько там – пятнадцать лет? И за эти пятнадцать лет от нее ни разу не поступало столько новостей сразу.

– …А еще мы с Кузей четырнадцатого едем на Кипр, я купила путевку. Сделаешь согласие на выезд? – продолжала она, как казалось, по заранее составленному списку. – Я тут недалеко, за машиной приеду часа в два, потом вместе к нотариусу, а потом – на юбилей к дяде Вите.

– Мам, остановись! – взмолилась я. – Какой Кипр, какой юбилей!

– Шестьдесят лет, – сердито уточнила мама. – Я тебе говорила еще в марте.

– Да с марта как раз и прошло шестьдесят лет. Я не собираюсь ни на какой юбилей, тем более к родственникам.

– Витя – мой единственный брат, – выдала мама, как ей казалось, железный аргумент. – А что, у тебя планы?

Планы были. Уложить Кузю, смотреть сериал, читать в фейсбуке группы с вакансиями. У мамы, кажется, теперь куда более интересная жизнь.

– Давай я тебе пока пообещаю Бегемота и нотариуса, – поторговалась я. – Приезжай к нам на «Курскую», посидишь с Кузей, пока я сделаю согласие в соседнем доме, потом вместе за машиной. Может, Вениамина встретим на районе.

– Буду в четырнадцать ноль-ноль, – по-военному закончила мама разговор.

Пока я сидела в очереди у нотариуса, позвонила тетя Ира, жена юбиляра дяди Вити, – в истерике.

– Антонина, это крайне невоспитанно – не прийти на юбилей своего же дяди! Соберутся все Яворские, а единственной племянницы, значит, не будет?

– Так я не Яворская, я Козлюк, – спокойно возразила я.

Когда единственная племянница разошлась с мужем и собиралась после 28-го числа жить на улице, тетя Ира тоже позвонила. Чтобы сообщить, что они до августа уезжают на море в Черногорию, но в их квартире на Кутузовском, к сожалению, ремонт, так что пожить там, увы, не получится. Зачем она вообще звонила, непонятно – я совсем не собиралась просить их о помощи.

– В общем, мы все-таки надеемся, что вы приедете, Илья очень ждет Кузю.

Илья – это Илюха, сын дяди Вити и тети Иры. Он, по моим подсчетам, в лихом пубертате и никакого шестилетнего Кузю, конечно, не ждет.

– Тетя Ира, тут моя очередь у нотариуса подходит, я перезвоню, – сказала я.

– Я просто Ира, – захохотала вдруг она кокетливо и громко, я даже от трубки отшатнулась. – Мы вас жде-ем!

Тетя Ира – вторая, «молодая» жена дяди Вити. Вообще-то она уже давно не девочка, но привыкла считать себя юной феей при старом муже и никак из этой роли выходить не хотела. Рассказы о том, как у нее в магазине проверили паспорт при попытке купить алкоголь, затягивались, как и ее воображаемая молодость.

От нотариуса я брела переулками, грустная. Теперь не пойти на юбилей означало спровоцировать семейную драму. Одно дело тихо забыть и забить, другое – демонстративно не явиться после звонка хозяйки вечера. Я вдруг разозлилась на маму. Это ведь она натравила на меня тетю Иру. В жизни мы не посещали семейных сборищ, а теперь вон как заговорила – «это мой единственный брат»! Мама вообще была какая-то другая. У нее даже голос разом изменился, не говоря о жизненных обстоятельствах. Водительские права, работа в Москве (которой у меня, кстати, нет), Кипр. Атлант расправил плечи, как только тайна Геннадия перестала на эти плечи давить. А ведь я сама громко прощала маму и убеждала ее забыть о прошлом и жить дальше. Вот она и зажила. И совсем не виновата, что у меня это получается хуже.

– Дур-р-ра! – услышала я. – Мор-рда стр-р-рашная!

В целом я была, конечно, согласна, но хотела понять, кто зачитал обвинительный приговор. Я огляделась: никого опасного. Две девушки в розовых форменных халатиках курят у вывески «Салон красоты Люкс Плюс». Но они тут постоянно курят, я к ним уже привыкла как к части пейзажа. Обе со сложными разноцветными прическами, ярким маникюром и стразами на ногтях. Видимо, клиенты в салон «Люкс-Плюкс» захаживают редко, вот и приходится тренироваться друг на друге.

– Кор-р-рова! – раздалось совсем рядом. – Др-р-рянь!

– Это вы мне? – уточнила я на всякий случай у курящих парикмахерш.

Девушки без улыбки взглянули на меня из-под кудрей.

– Попугай это, – нехотя объяснила одна. – Администратор наша принесла на работу. Он у нее дома всех достал.

– Обзывается постоянно, – подхватила вторая, поприветливее. – И еще орет потом: «Я пр-равду говор-рю, я за пр-равду постр-радаю!»

– Диссидент, – посочувствовала я.

– Да нет, вроде порода называется жако, – неуверенно сказала первая. – Серый такой. А вы, девушка, не хотите на брови зайти?

– Куда зайти? – не поняла я.

– На брови. Сделаем вам форму, коррекцию, красочку наложим. А то вон они у вас какие… – Она покрутила сигаретой в воздухе, изображая мои неидеальные брови.

Дома меня ждала мама с возом аргументов в пользу семейного застолья. А за дверью салона красоты – попугай-диссидент с пессимистичным взглядом на мир. Вы бы кого выбрали?

Через полчаса я уже прощалась с попугаем и сотрудниками салона. Брови мне нарисовали знатные – ими можно было, если что, отбиваться от хулиганов в подворотне, как самурайскими мечами.

– Бер-реги себя, – сказал мне попугай и нахохлился. – Дур-р-рында.

– Они вообще-то до семидесяти лет живут, – сказала грустная тоненькая администратор, кивая на серого грубияна. – Но этот столько не протянет. С таким-то характером.

Я помахала попугаю рукой, он в ответ засунул голову в колокольчик – как будто шапочку из фольги надел.

Пока я ходила по нотариусам и салонам, мама успела приготовить нам с Кузей обедов и ужинов до самого четырнадцатого числа, вымыть ванную и превратить ее в Версаль, а заодно переосмыслить свое отношение к семейным торжествам.

– Не ходи на Витькин юбилей, – разрешила она. – Нечего там делать. Я тут с Ирой поговорила по телефону и вспомнила, какая она дура. А тебе еще работу искать, насмотришься на идиотов.

– Спасибо, – обрадовалась я. – Кстати о работе, а ты-то куда устроилась?

– Да в твой институт, – мама махнула рукой в сторону черной лестницы. – Опять буду преподавать литературу.

До МГУ я год проучилась в педагогическом институте – как и сестра моя Жозефина Геннадьевна Козлюк. Я вспомнила о ней и загрустила – она так и не привезла коалку Жору и вообще пропала. А я-то успела намечтать, как мы с ней будем пить чай в Нехорошей квартире…

Зато мы отлично напились чаю с мамой и Кузей. А потом сгоняли за шампанским (Кузе досталось детское, с белыми медведями на этикетке) и еще немного напились, забыв, что кто-то из нас еще должен садиться за руль. В итоге за машиной мы так и не поехали, а на юбилей единственного брата мама явилась подготовленной, дерзкой и, по отзывам, имела там успех.

Я же, как и планировала, уложила Кузю спать, посмотрела пару серий «Аббатства Даунтон» и написала, наконец, пост о поиске работы в фейсбук. Написала и села ждать.

7. Серые будни

Реакция на мой пост в фейсбуке превзошла самые смелые ожидания. Точнее, просто ожидания – смелыми они вовсе не были, потому что я трус и самооценка у меня нулевая.

Опять оказалось, что у меня есть друзья. Виртуальные, но добрые, готовые помочь и что-то такое тайное обо мне знающие. Они репостили мое объявление и сопровождали его пирамидами лестных слов. Если до сих пор я пыталась наскрести уверенность, перечитывая собственное резюме, то теперь переключилась на чужие посты обо мне.

«Настоящий профи».

«Лучший главред, с которым доводилось работать».

«Гуру заголовков и ювелир текстов».

Даже – «портативный генератор контента».

Это все я, Антонина Геннадьевна Козлюк, ценный кадр.

«Тоньк!» – первое сообщение пришло через три минуты после публикации объявления. Я не сразу поняла, что такое «тоньк!» – звук камешка, плюхающегося в воду? Оказалось – мое имя в исполнении незнакомой девушки из фейсбука. «Тоньк! Есть крутой амбициозный стартап – портал о темноте. Нужен человек с горящими глазами. Ты с нами???»

Следующий месяц я опять помню плохо. Тогда мне казалось, что часы идут так медленно, а каждая минута доставляет столько страданий, что их я точно не забуду никогда. Но моя упрямая память сохранила лишь пару сценок из того театра абсурда, в котором мне приходилось играть.