Виктор Пелевин - Тайные виды на гору Фудзи + бонус-трек «Столыпин»

• Название: Тайные виды на гору Фудзи + бонус-трек «Столыпин»
• Автор: Виктор Пелевин
• Жанр: Современная русская литература
• Год: 2020
• ISBN: 978-5-04-109029-6

Готовы ли вы ощутить реальность так, как переживали ее аскеты и маги Древней Индии две с половиной тысячи лет назад? И если да, хватит ли у вас на это денег? Стартап «Fuji experiences» действует не в Силиконовой долине, а в российских реалиях, где требования к новому бизнесу гораздо жестче. Люди, способные профинансировать новый проект, наперечет… Но эта книга – не только о проблемах российских стартапов. Это своего рода современная «Илиада», повествующая о долгом и мучительно трудном возвращении российских олигархов домой. А еще это берущая за сердце история подлинного женского успеха. Впервые в мировой литературе раскрываются эзотерические тайны мезоамериканского феминизма с подробным описанием его энергетических практик. Речь также идет о некоторых интересных аспектах классической буддийской медитации. Герои книги – наши динамичные современники: социально ответственные бизнесмены, алхимические трансгендеры, одинокие усталые люди, из которых капитализм высасывает последнюю кровь, стартаперы-авантюристы из Сколково, буддийские монахи-медитаторы, черные лесбиянки. В ком-то читатель, возможно, узнает и себя…

---

Все это еле поместилось в комнате. Обслуживали установку два вежливых техника – сперва они ходили в синих халатах (извини), но через пару дней переоделись в вольное и пляжное.

Когда я пришел посмотреть на железо, Дамиан попросил техников показать, как выглядит настройка.

На правом и левом мониторах появились разрезы двух черепов с разноцветными пятнами внутри. На центральном возникли эти же два черепа, наложенные друг на друга, но их контуры не совпадали. Техник стал двигать ползунки на своем музыкальном блоке, пока из двух черепов не получился один – и, когда все цветные пятна и линии внутри слились, внизу появилась надпись: «match 96 %».

– Это уже хорошая корреляция, – сказал Дамиан. – Иногда доходим до девяносто девяти. Сначала многое зависит и от клиента. Насколько он способен перестать париться о своих проблемах. Но с какого-то момента перестают париться все, потому что выясняется много нового.

– Говоришь загадками, Дамиан, – сказал я. – Будишь любопытство каждым предложением. Молодец. Тебя любой отдел продаж с руками оторвет. А что на голову надевают?

– А вот.

Дамиан открыл пенопластовую коробку и показал два черных шлема из легкого углепластика. На затылке и ушах у них были такие алюминиевые блюдца гармошкой. Немного похожие на половинки раковины-жемчужницы. Если бы я увидел такую штуку на столе, подумал бы, что это пепельница.

– Вайфай? – спросил я. – Блютус?

Дамиан улыбнулся.

– Приятно поговорить с интеллигентным человеком. Нет, Федор Семенович, провода. И довольно толстые, потому что экранировка. Я думаю, мы их в мультимедийную комнату протянем. Там диваны, кресла, ковры на полу. Удобно сидеть.

– Оба шлема туда? – спросил я.

– Оба.

– То есть я рядом с монахом должен сидеть во время сеанса?

– По опыту, – ответил Дамиан, – лучше, когда target находится физически близко к source. Хотя бы три-четыре метра. Почему – не до конца понятно, может, какие-то еще факторы действуют… Все-таки тут не одно электричество. Это мистический опыт. Не волнуйтесь, монах тихий. Вы его не заметите даже.

– Говоришь, их трое?

– Да.

– А кто два других клиента?

Дамиан прижал руки к груди.

– Федор Семенович, про других клиентов не могу говорить. Вот как про наши с вами отношения никому ни слова не скажу, так и про других – ни слова даже вам. Зато могу монахов показать. Всех троих.

Он вынул телефон и показал мне трех бритых мужиков в желто-коричневых рясах. Один был пухлый и веселый. Другой тоже пухлый, но с неприятным выражением на отечном лице – я подумал, что он похож на утопленника. Вот этого второго я точно не хотел. Третий был худым, неопределенного возраста. У него было странно спокойное лицо без мимических морщин – такое, что от одного взгляда на него становилось покойнее и легче.

– Вот этот мне нравится, – сказал я.

– Саядо Ан, – кивнул Дамиан. – Это как раз ваш и есть.

На следующий день вертолет привез мне на лодку этого саядо Ана вместе с бирманцем-переводчиком. «Саядо» – это у них что-то вроде титула. Как я понял, так называют всех монахов. Ан – это было имя.

Как только монах вылез из вертолета, Дамиан бухнулся на колени и три раза коснулся головой пола.

Поскольку он ни о чем меня не предупреждал, я решил, что мне это делать не обязательно, и поклонился в пояс, широко отмахнув рукой в духе народных сказок. Мол, исполать тебе, басурман, от щедрой земли русской. Монах сложил руки на груди – маленькие такие коричневые ладошки, как у ребенка – улыбнулся и поклонился в ответ.

Из вещей у него с собой были большой металлический чугунок вроде тех, какие в деревне ставят в печь, зонт типа пляжного и узел с запасной рясой.

– Зачем ему чугунок? – спросил я.

– Это чаша для подаяний. Порядок такой. У них строгая дисциплина, завещанная самим Буддой.

Монах мне понравился. Он был очень спокойный. Жаль только, не говорил ни по-русски, ни по-английски.

Я пригласил его пообедать, но он сказал через переводчика, что уже принимал сегодня пищу и хотел бы отдохнуть. Мы назначили опыт на завтра в пятнадцать ноль-ноль и разошлись.

Дамиан велел не есть и не пить после часа дня и сходить перед сеансом в туалет.

– А мы, – сказал он, – пока систему настроим.

– Хорошо, – ответил я, – встретимся в одиннадцать за завтраком.

– Лучше в десять. Саядо Ан должен поесть до полудня, потом ему нельзя будет. Пусть не торопится.

На завтрак я велел организовать шведский стол, чтобы монах сам выбрал, что ему есть. Велел положить всяких травок, кореньев, фруктов. Утром я даже оделся поприличней – кто его знает, какой у них в Бирме этикет.

В десять монаха еще не было, и мы с Дамианом начали есть. Дамиан, видимо, понимал, что я глуповато чувствую себя в белом смокинге, и развлекал меня разговором.

– Сейчас многие богатые люди ищут духовных постижений, тренд такой. Но вряд ли кто-нибудь что-то такое реально найдет без эмо-пантографа. Шанс только у вас.

– А кто еще ищет-то? – спросил я.

– Да вон хотя бы Герман Греф. Выписал к себе индийского гуру на собрание менеджеров. Не слышали?

– Нет, – сказал я, – не слышал.

– Да как же не слышали. Это такой перец из «Сбербанка». Он даже мне на телефон эсэмэски присылает – мол, только для вас льготный кредит под восемнадцать процентов годовых по предъявлении паспорта.

– Да нет, Германа я знаю. Я про гуру не слышал.

– Вот правда, выписал. А гуру объяснил, что менеджер должен постоянно пребывать в моменте, потому что все бабло исключительно там. Слухи, во всяком случае, такие…

Я пожал плечами.

– Мог бы в Москве какого-нибудь учителя йоги за сто долларов найти, – продолжал Дамиан, – тот бы сказал то же самое слово в слово. Других слов за последние две тысячи лет все равно не придумали. Сэкономил бы народные деньги.

Я молча ел.

– Но им ведь в «Сбербанке» надо, чтобы штамп был из бутика «Гермес», – продолжал Дамиан. – Иначе не покатит. «Половой, и мне в гузку света невечернего на триста рублев…»

Я хотел уже с раздражением сказать ему, что не наше дело считать чужие средства, но в этот момент в столовую вошел Саядо Ан со своим переводчиком.

Я думал, что он сядет с нами за стол, но он вместо этого сложил ладошки перед грудью и сделал нам такое индийское приветствие. А потом вынул из перекидной сумки на груди свой чугунок и стал кидать в него еду со шведского стола. Как мне показалось, без особого разбора.

– Саядо Ан желает вам доброго утра, – сказал переводчик. – И благодарит за ваши щедрые дары.

После этого парочка удалилась. Некоторое время после их ухода я еще чувствовал ауру странной тишины, как бы окружавшей монаха – словно немного его покоя осталось в столовой. А потом мне сделалось обидно.

– Чего это он? – спросил я. – Что ему, поесть с нами за одним столом в падлу?

Дамиан засмеялся.

– Нет, что вы – почему сразу «в падлу». Просто у этих монахов столько всяких мелких правил, что лучше им ничего не навязывать. Им, например, нельзя спать на высоких кроватях – пришлось ему гимнастический коврик постелить. Мне самому непонятно. Ну, запреты насчет женщин, это ладно. Но кровати при чем?

– Посмотрим, – сказал я, – что он нам покажет… И кстати, Дамиан. Вот ты говоришь, любой учитель йоги повторил бы менеджерам «Сбербанка» те же самые слова. Может быть. Но разница все-таки есть.

– Какая?

– Гуру из Индии – святой. Настоящий. Его в «Роллс-Ройсе» возят. Цветы под ноги кидают, все дела. А учитель йоги, если его за сто долларов нанимают – это эрзац. Там только слова такие же, а то, что за ними стоит, внутреннее состояние, оно может быть совсем-совсем другое. Особенно если он на свои курсы йоги в метро ездит и все эти хари ежедневно видит.

– Правильно, – согласился Дамиан. – Может быть, у святого внутреннее состояние совсем особое. Не такое, как у учителя йоги. Но ведь Греф со своими менеджерами все равно услышит только слова, которые этот индус скажет. Это по-научному называется потерей информации при передаче сигнала.

– Какого сигнала?

– Внутреннее состояние святого описывается через слова. И они уже столько раз произносились, что их знает любой тренер по йоге. Слова – это и есть сигнал, передающий информацию. Но сами по себе они не вызовут в чужом сознании породившего их эффекта. Понимаете?

– Ты хочешь сказать, духовная информация всегда теряется? В смысле, когда она передается словами?

Дамиан немного подумал.

– Ну это зависит от того, как подойти. Мусульмане, например, верят, что у них есть совершенный божественный сигнал, которого полностью достаточно – Коран. Это часть их теологии. Но большинство мусульман все равно знает Коран только в переводе. А это уже совсем другое дело.

– Давай про это не будем, – сказал я. – Опасная тема.

– Не буду, – кивнул Дамиан. – Но в главном вы, пожалуй, правы. Насчет разницы между высокооплачиваемым святым и местным учителем йоги. Многие люди верят, что кроме слов действует что-то еще. Поле, духовная энергия, личное присутствие, не знаю. Именно поэтому на дорогих гуру такой спрос. А жулики всех мастей на этой вере паразитируют и выдают себя за святых.