Александр Матюхин - Зеркальный лабиринт

• Название: Зеркальный лабиринт
• Автор: Александр Матюхин
• Жанр: Социальная фантастика
• Год: 2019
• ISBN: 978-5-386-10344-6

В этой книге каждый рассказ – шаг в глубь лабиринта. Тринадцать пар историй, написанных мужчиной и женщиной, тринадцать чувств, отражённых в зеркалах сквозь призму человеческого начала. Древние верили, что чувство может воплощаться в образе божества или чудовища. Быть может, ваш страх выпустит на волю Медузу Горгону, а любовь возродит Психею! В лабиринте этой книги жадность убивает детей, а милосердие может остановить эпидемию; вдохновение заставляет летать, даже когда крылья найдены на свалке, а страх может стать зерном, из которого прорастёт новая жизнь… Среди отражений чувств можно плутать вечно – или отыскать выход в два счета. Правил нет. Будьте осторожны, заходя в зеркальный лабиринт, – есть вероятность, что вы вовсе не сумеете из него выбраться.

---

Манки вздохнул горестно – давно не бывало, чтобы Свора так грязно работала. К счастью, он помнил, что надо делать.

– Яршек, лом сверху неси. Вы, это, ребятки, – обернулся он к остальным. – Выносите дохлых на улицу, к забору. Вечером запалим. А этих… – он легонько пнул в бок Стори, мечущегося в лихорадке, но несчастный даже не заметил этого. Донк отвернулся. Стори было жалко – новенький, веселый, добрый. Вот же не повезло! – Ну, им я пособлю. Вы, это, не сумлевайтесь.

Псих спал с лица, хотя казалось – куда там уж больше.

– Вы же не собираетесь их… Их можно еще спасти! Правда! Я сумею!

– Кабы лето было, я бы слова супротив не сказал, – Манки оскалился щербато. – Но так зима на носу. Кого вытянешь, кого нет, а еду и лекарства на всех переведешь, – потом подумал и добавил: – Ну, Ашку забирай, так и быть. Она квашёнку хорошо варит, а ноги ей без надобности… И эту, Марту свою. Подружка, агась? – и подмигнул глумливо. Псих вскинулся сначала, а потом как будто потух. Опустил патлатую голову и тихо сказал:

– Хорошо. Спасибо. Вам видней.

У Донка аж от сердца отлегло. Всё, перебесился. Теперь успокоится. Можно будет даже имя у него настоящее спросить – не все же звать Психом?

Псих молчал до самой ночи. В углу не сидел, надо должное ему отдать, работал со всеми. Носил трупы к забору, в яму. На Манки не смотрел, как и на тяжелый лом в морщинистых руках, но и помешать не пытался, когда лежачих добивали. Видимо, крепко задумался о чем-то. И если бы Донк знал тогда, о чём, то вырвал бы у Манки лом и проломил Психову дурную башку.

– Значит, вернулся, – Имир не спрашивал – он утверждал. – Сигаретку? – предложил он, как будто Сэлим ушел только вчера, а не четыре месяца назад, после страшного скандала.

– Сигаретку потом. Сначала в душ и на дезинфекцию. Паразиты.

– Разумно. А это кто? – Имир кивнул на старуху, которую Сэлим притащил на своем горбу. Через весь город. Вот же упрямец…

– Марта, – коротко ответил Сэлим, как будто это всё объясняло.

– Ясно, – вздохнул Имир и нажал звонок, подзывая слуг. Сэлим всегда был… с характером. Но это хорошая черта для человека его профессии. И, кажется, безрассудная выходка в итоге пошла юноше на пользу. – Мартой займутся, оставь ее здесь. Лёгочная немочь?

– Да. Приступ.

– Как и ожидалось. Иди, иди, Сэлим, не беспокойся, тут не Чёрный дом, раненых мы не добиваем. А Марте нужен сейчас врач, а не плечо поддержки. Верно, сударыня? – галантно обратился он к старухе, но она только затравленно посмотрела на него. – Не бойтесь. Вам не причинят вреда.

Взгляд Сэлима смягчился и стал немного похож на тот, прежний.

– Он прав, – Сэлим помог Марте сесть в кресло и крепко сжал ее руку. – Не тревожься ни о чём. Все будет хорошо. Я же обещал, помнишь?

Старуха судорожно кивнула и вцепилась скрюченными пальцами в осколок белого камня на веревочке, висевший у нее на шее. Сэлим почему-то улыбнулся и наконец соизволил отправиться в блок для дезинфекции.

Имир взглянул на часы. Половина второго. Кажется, ночь будет долгой…

После всех необходимых процедур Сэлим свалился, как подрубленный, и проспал почти сутки без перерыва. Но в этом были и свои плюсы. Когда он, отмытый начисто, остригший свои патлы и облаченный в строгий костюм, спустился к завтраку, Имир уже знал все, что требуется.

– Значит, Чёрный дом сгорел. Со всеми обитателями, – вчерашняя газета шлёпнулась на стол. – Твоих рук дело?

У Сэлима ни одна черточка не дрогнула. Лицо его, все еще серое от болезни и утомления, с заострившимся носом и истончившимися губами, было словно высечено из камня. Как барельефы в здании Суда, изображающие Справедливость и Непреклонность.

– Да. Моих.

– Вот как? – выгнул седые брови Имир, но удивления в его голосе не было. – А как же милосердие, второй шанс для каждого, о которых ты твердил мне с таким жаром?

Сэлим отвернулся. Ёжик светлых волос теперь казался седым, но дело могло быть всего лишь в освещении. Осеннее солнце – и есть осеннее солнце. Даже на теплой, застекленной веранде оно обрекает на уныние.

– Второй шанс нужен только тем, у кого осталась надежда, – сухо ответил Сэлим. – Тем, кто стремится жить, а не просто выживать. В Чёрном доме никто никого не держит насильно. Но почему-то выйти из него и оспорить приговор, подать апелляцию на возврат гражданских прав не решается почти никто. Два-три человека за год. И их считают безумцами. А ведь нет никакого риска! В худшем случае, смельчак просто вернётся в Чёрный дом. Но здоровому, готовому встать на путь исправления человеку, или доказавшему, что обвинения были ложными, восстанавливают все права! Но эти… Они даже пытаться не хотят. Покорно ждут смерти.

– Что ж, каждый сам выбирает свою жизнь, – пожал плечами Имир. – Кофе?

– С удовольствием.

Любимый прежде запах казался теперь Сэлиму ирреальным. В нем чудились кислые нотки мильвы и затхлость плесени. Но вот горечь на языке была тем самым, необходимым.

– А как же твоя идея вытащить их всех? Рассказать им о возможности подать апелляцию?

Сэлим невесело рассмеялся.

– Какая апелляция? Они лекарства втаптывали в пол, слышишь? Те, которые могли бы избавить их от легочной дряни или язв. А за рассказы об апелляции, о шансе на выход из Чёрного дома, меня просто начинали избивать – и били, пока я не замолкал. «Ты нас не путай, э!» – зло передразнил он кого-то. – Эти люди… существа – не хотели сделать даже маленький шаг к лучшему, а ты говоришь – апелляция. Ты знаешь, что они добивают тех, кто выжил после зачистки?

– Конечно. Наблюдатели докладывали. Отвратительная традиция.

– Отвратительная? – на лице Сэлима появилось растерянное выражение, но быстро его сменила прежняя холодность. – Может быть. Сейчас я уже в этом не уверен. Ведь в Доме больные не переживут зиму, а наружу их никто не выпустит. Да и сами они не пойдут… Может, оно и к лучшему? Имир! Не смотри так на меня. Я страшные вещи говорю, да? Сам себе противен. Мне вообще кажется, что я превратился в чудовище… – он помолчал немного и добавил уже спокойней: – Полагаю, меня следует отстранить от наследования. Возможно, тебе стоит передать причитающуюся мне должность кому-нибудь из племянников. Морэс, насколько я помню, окончил курсы с отличием. Он добрый и… неиспорченный. В отличие от меня.

– Вот поэтому ему и нельзя возглавлять Свору, – вздохнул Имир. – Такому, как Морэс, хватит дури запретить нашим людям носить оружие, и в очередном Чёрном доме, обитатели которого будут не так трусливы, отряд поляжет целиком. А ты помнишь цели Новой Своры?

– Вернуть тех, кто достоин. Не позволить вернуться недостойным, – заучено ответил Сэлим и уткнулся лицом в сложенные руки: – Имир, я просто не смогу сейчас судить, кто достоин, а кто нет, – произнес он глухо. – Кто я такой? Идиот, четыре месяца проживший в Чёрном доме, и вытащивший из него одну сумасшедшую старуху? Какое я имею право судить кого-то, имея такое прошлое?

– Ну-ну, тише, Сэлим, – Имир успокаивающе положил руку ему на плечо. – У каждого из нас есть в прошлом свой Чёрный дом. Главное – не тащить его в собственное «завтра».

– Завтра… – с мукой в голосе протянул Сэлим и вдруг вздрогнул всем телом, будто от удара. Казалось, все его существо внезапно захватила какая-то мысль, настолько огромная, всеобъемлющая, что на мгновение она вытеснила и горечь поражения, и острый привкус вины, и затхлость отчаяния. – Завтра… – повторил Сэлим уже громче и отнял руки от лица. Глаза его были красными и воспаленными, но сухими. – Что ж, я не могу обещать наверняка, но попытаюсь, Имир. Но сперва поклянись остановить меня, если ты увидишь, что я иду не по той дороге.

Имир отвел взгляд.

– Даю слово.

– Спасибо, – впервые за очень-очень долгое время улыбка Сэлима стала искренней. – И кстати… Как там себя чувствует Марта?

2 Страх: Медуза Горгона

Исполненный смертоносного ужаса взгляд Медузы Горгоны способен обратить любое живое существо в камень.

♂ Изоляция

На Таганскую-кольцевую я перешел в привычном потоке беспокойных людей. Не час пик, конечно, но для Москвы полдесятого вечера – это еще далеко не ночь.

Легко кололо в висках, как всегда бывало к концу рабочей смены. Осталось обойти несколько вагонов, потом быстро домой и под душ, смывать налипшую за день безнадежную душевную грязь.

В закружившемся вихре сухого теплого ветра прогрохотал состав. Открылись двери, я поспешил первым, протиснулся между двух девочек-красавиц, одетых в короткие юбчонки и легкие куртки.

«Следующая станция – Курская».

Двинулся в центр вагона, ухватился рукой за поручень, споткнулся о чью-то ногу, зацепил кого-то плечом, буркнул извинения, остановился лицом к окну, за которым мелькала дрожащая чернота с редкими вкраплениями желтых пятнышек. Люди вокруг сидели, читали, дремали, слушали музыку. Все, как обычно.