Николай Морозов - Христос

• Название: Христос
• Автор: Николай Морозов
• Издательство: СОЦЭКГИЗ
• Жанр: Религия
• Год: 1924
• ISBN: 5-93675-053-1

Пора бросить, наконец, раз и навсегда идею, что в евангельском учении, проповедуемом от имени Христа, заключаются только высокие моральные истины. На деле их там очень мало и, наоборот, масса евангельских внушений носит прямо противокультурный, а иногда даже и противоестественный характер…

---

XV век.

Первая аптека в Европе (в Лейпциге). Первое освещение улиц в Лондоне. Изобретение книгопечатания (ок. 1450 г.). Апогей апокрифического творчества. Постоянное войско во Франции. Почта во Франции и Англии. Карманные часы в Нюрнберге и морские часы с пружиной. Живопись масляными красками.

Открытие Бразилии Кабралем. Подчинение Византийской империи туркам. Начало раскола в западной церкви (Гусс). Гугенотские воины во Франции. 1420 г. — открытие о-ва Мадеры. 1450 г. — открытие о-вов Зеленого мыса. 1486 г. — открытие мыса Доброй Надежды. 1492 г. — открытие Америки Колумбом. 1498г. — открытие морского пути в Индию. Падение феодализма.

XVI век.

1519 г. — завоевание Мексики Кортецом и первое кругосветное путешествие Магеллана. Завоевание Перу Пизарром. 1576 г. — открытие Калифорнии Кортецом. Уничтожение уделов в России (1523 г.). Реформация религии в Германии и Англии. Возвышение католической Франции. Начало морского могущества Англии. Европейская культура ассимилирует самостоятельные культуры Караибского и Индо-Малайского бассейнов. Симон Стевин вводит в арифметику (1586 г.) десятичные дроби и этим дает первую возможность для точных астрономических вычислений. Раздробление священной Германо-Римской империи на множество светских и духовных княжеств и вольных городов.

Г. Эпоха паровых машин и опытной науки.

XVII век.

Микроскоп в начале XVII века. Телескоп-рефлектор Ньютона. Рефрактор Кеплера. Термометр 1638 г. Барометр Торичелли 1643 г. Пневматическая машина 1654 г. Появление опытной науки в университетах Европы. Сильное движение вперед математики, а также Физики и астрономии на математических основах. Возвышение Пруссии. Реформы Петра I в России.

XVIII век.

Фортепиано Шредера 1717 г. Электрическая машина 1742 г. Громоотвод 1752 г. Паровая машина Уатта 1765 г. Аэростат Монгольфье 1783 г. Гальванизм 1791 г. Французская революция и ее отголоски среди остальных народов. Возникновение научной химии, систематической зоологии и ботаники, палеонтологии и геологии.

Д. Начало эпохи электричества и воздушной жизни.

XIX век.

Литография 1806 г. Пароход 1807 г. Локомотив 1814 г. Электромагнетизм 1820 г. Первая (Ливерпульско-Манчестерская) железная дорога 1830 г. Телеграф Морзе 1832 г. Фотография Даггера 1838 г. Телефон 1876 г. Мимолетная Европейская империя Наполеона I. Установление Германской империи. Торжество опытной науки.

XX век.

Беспроволочный телеграф. Аэроплан. Дирижабль. Завоевание атмосферы. Падение монархизма. Торжество марксизма среди остальных социалистических учений. Возникновение научной социологии и вероятное гражданское объединение народов в конце XX века. Падение средневековой теологии.

XXI век.

Вероятное проникновение человечества в заатмосферные пространства.

Эпилог. Свобода и Братство.

Автобиография

«Автобиография» Морозова написана 13 февраля 1926 года и напечатана в Энциклопедическом словаре Русского библиографического института Гранат, т. 40, вып. 7-8, М., 1926, с. 305...317.

В тексте размещены примечания В.Н. Фигнер — революционной соратницы Морозова по «Народной воле» (полный текст).

«Автобиография» приводится в начале первого тома «Повестей моей жизни» Н.А. Морозова, изданных посмертно в 1947 г. Академией Наук СССР согласно постановлению Совета Министров СССР «Об увековечении памяти выдающегося русского учёного в области естествознания, старейшего революционера, почётного члена Академии Наук СССР Н.А. Морозова» (подборка А.Б.Веревкина)

Я родился 25 июня (7 июля н. ст.) 1854 г. в имении моих предков, Борке, Мологского уезда, Ярославской губернии. Отец мой был помещик, а мать — его крепостная крестьянка, которую он впервые увидал проездом через своё другое имение в Череповецком уезде Новгородской губернии. Он был почти юноша, едва достигший совершеннолетия и лишь недавно окончивший кадетский корпус. Но, несмотря на свою молодость, он был уже вполне самостоятельным человеком, потому что его отец и мать были взорваны своим собственным камердинером, подкатившим под их спальную комнату бочонок пороха, по романтическим причинам.

Моей матери было лет шестнадцать, когда она впервые встретилась с моим отцом и поразила его своей красотой и интеллигентным видом. Она была действительно исключительной по тем временам крестьянской девушкой, так как умела и читать, и писать, и прочла до встречи с ним уже много повестей и романов, имевшихся у её отца-кузнеца, большого любителя чтения, и проводила своё время большею частью с дочерьми местного священника. Отец сейчас же выписал её из крепостного состояния, приписал к мещанкам города Мологи и в первые месяцы много занимался её дальнейшим обучением, и она вскоре перечитала всю библиотеку отца, заключавшую томов триста.

Когда я достиг двенадцатилетнего возраста, у меня уже было пять сестёр, все моложе меня, а затем родился брат.

Я выучился читать под руководством матери, а потом бонны, гувернантки и гувернёра и тоже перечитал большинство книг отцовской библиотеки, среди которых меня особенно растрогали «Инки» Мармонтеля и «Бедная Лиза» Карамзина и очаровал «Лесной бродяга» Габриеля Ферри в духе Фенимора Купера, а из поэтов пленил особенно Лермонтов. Но кроме литературы, я с юности увлекался также сильно и науками. Найдя в библиотеке отца два курса астрономии, я очень заинтересовался этим предметом и прочёл обе книги, хотя и не понял их математической части. Найдя «Курс кораблестроительного искусства», я заучил всю морскую терминологию и начал строить модельки кораблей, которые пускал плавать по лужам и в медных тазах, наблюдая действие парусов при их различных положениях.

Поступив затем во 2-й класс московской классической гимназии, я и там продолжал внеклассные занятия естественными науками, накупил на толкучке много научных книг и основал «тайное общество естествоиспытателей-гимназистов», так как явные занятия этим предметом тогда преследовались в гимназиях. Это был период непомерного классицизма в министерство графа Дмитрия Толстого, и естественные науки с их дарвинизмом и «происхождением человека от обезьяны» считались возбуждающими вольнодумство и потому враждебными церковному учению, а с ним и самодержавной власти русских монархов, якобы поставленных самим богом.

Само собой понятно, что моё увлечение такими науками и постоянно слышимые от «законоучителя» утверждения, что эти науки еретические, которыми занимаются только «нигилисты», не признающие ни бога, ни царя, сразу же насторожили меня как против церковных, так и против монархических доктрин. Я начал, кроме естественно-научных книг, читать также и имевшиеся в то время истории революционных движений, которые доставал, где только мог. Но всё же я не оставлял при этом и своих постоянных естественно-научных занятий, для которых я уже с пятого класса начал бегать в Московский университет заниматься по праздникам в зоологическом и геологическом музеях, а также бегал на лекции, заменяя свою гимназическую форму обыкновенной одеждой тогдашних студентов. Я мечтал всё время сделаться или доктором, или учёным исследователем, открывающем новые горизонты в науке, или великим путешественником, исследующим с опасностью для своей жизни неведомые тогда ещё страны центральной Африки, внутренней Автралии, Тибета и полярные страны, и серьёзно готовился к последнему намерению, перечитывая все путешествия, какие только мог достать.

Когда зимой 1874 г. началось известное движение студенчества «в народ», на меня более всего повлияла романтическая обстановка, полная таинственного, при которой всё это совершалось. Я познакомился с тогдашним радикальным студенчеством совершенно случайно, благодаря тому, что один из номеров рукописного журнала, издаваемого мною и наполненного на три четверти естественно-научными статьями (а на одну четверть стихотворениями радикального характера), попал в руки московского кружка «чайковцев», как называло себя тайное общество, основанное Н.В. Чайковским, хотя он к тому времени уже уехал за границу. Особенно выдающимися представителями его были тогда Кравчинский, Шишко и Клеменц, произведшие на меня чрезвычайно сильное впечатление, а душой кружка была «Липа Алексеева», поистине чарующая молодая женщина, каждый взгляд которой сверкал энтузиазмом (Олимпиада Григорьевна Алексеева — арестована летом 1875 г.. Обвинялась по Большому процессу 193-х 1877 г. Признана невиновной. Впоследствии отошла от движения — прим. ред.).

Во мне началась страшная борьба между стремлением продолжать свою подготовку к будущей научной деятельности и стремлением итти с ними на жизнь и на смерть и разделить их участь, которая представлялась мне трагической, так как я не верил в их победу. После недели мучительных колебаний я почувствовал, наконец, что потеряю к себе всякое уважение и не буду достоин служить науке, если оставлю их погибать, и решил присоединиться к ним.