Бен Оливер - Петля будущего

• Название: Петля будущего
• Автор: Бен Оливер
• Жанр: Социальная фантастика
• Год: 2020
• ISBN: 978-5-04-110718-5

Так ли ты представлял себе далекое будущее? Аркан – тюрьма высоких технологий. Лука Кейн – заключенный 9–70–981, теперь всю жизнь его ждет безрадостное существование в звуконепроницаемой камере-одиночке. Дни предсказуемы до тошноты: обед по расписанию, час прогулки в одиночестве, из собеседников – надзиратель Рен и голос операционной системы. В запястья вживлены магнитные кабели, а в грудь вшито взрывное устройство, которое разорвет его сердце на куски, если он попытается сбежать. Мир давно прогнил насквозь: теперь живой человек – ничтожество, всем управляет система, а заключенных используют как расходный материал. Ежедневно из Луки тянут энергию наноботы, а раз в полгода на нем проводят тесты новых протезов для киборгов. Ни единого шанса на спасение. Но он должен вырваться на свободу, найти свою семью и выяснить, кто в ответе за мировой хаос! И когда система дает сбой, Лука решает воспользоваться моментом. Вот только знает ли он, что творится в мире за пределами Аркана? Не являются ли стены тюрьмы его единственной защитой от ужасов реального мира?

---

Смех Рен подрывает мою решимость. Она поворачивается к группе, подняв обе руки над головой. Как и все в этом полуночном клубе, она надела шапку, чтобы прикрыть свою паноптическую камеру.

– Ребята, прошу, послушайте, – призывает она, и гул в коридоре утихает. – Простое напоминание правил: вам всем нужно вернуться в свои камеры к 04:59, ни секундой позднее, иначе нас поймают. Не выходите за линию срабатывания детонирования… по понятным причинам.

Последние ее слова веселят нас. Мой взгляд устремляется к выходу из тюрьмы – проход между двумя камерами, ведущий к платформе Мрачного поезда.

Рен продолжает:

– Если вам что-то нужно, что-то не электронное, скажите мне, я постараюсь принести. Вы знаете, я не могу вступать в контакт ни с кем во внешнем мире, риск слишком велик, извините. Если у вас есть…

– Винчестер? Эй, где он? Что происходит? Где он?

Речь Рен прерывается голосом Вудса, таким раскатистым, что эхо отражается от стен коридора.

Все оборачиваются на суету, пока Вудс проталкивается мимо Пандер, Акими и Джуно, направляясь к надзирателю.

– Открой его камеру, Рен, – требует он.

– Вудс, послушай, – отвечает Рен, медленно покачивая головой, – он еще не вернулся из Терминала.

Я буквально вижу, как надежда покидает Вудса, хоть и стою у него за спиной – он весь ссутулился и сжался.

– Он даже не сказал мне… Я думал, он просто проспал сегодняшнюю прогулку… Когда… когда он ушел?

– Его Отсрочка состоялась в десять утра, – отвечает Рен. – Это не значит, что он не вернется, Вудс, люди порой возвращаются из Терминала и спустя несколько дней, ты же знаешь.

– Да, но обычно они не возвращаются совсем.

Он прав. Мы все понимаем, что произошло, и объяснять нет нужды. Когда Вудс убегает в свою камеру, захлопнув за собой дверь, мы обмениваемся сочувственными взглядами: каждый из нас на следующей Отсрочке может подвергнуться хирургии, с любым может произойти то, что случилось с Винчестером.

– Как бы то ни было, – продолжает Рен, обращаясь к группе, – наслаждайтесь своими тремя часами.

Постепенно гул усиливается: мы отпускаем мысли о судьбе невернувшегося товарища и наслаждаемся тем временем, что у нас осталось. Помимо правил Рен, между заключенными есть несколько своих, неписаных: в нашем полуночном клубе не жалуются, не говорят о прошлой жизни и не задают вопросов о том, как здесь оказались. Никому из нас не хочется думать о таких вещах.

Джуно пользуется случаем, чтобы подойти к Рен. Я наблюдаю за движениями ее исхудавшего тела: белый тюремный комбинезон висит на ней, едва не соскальзывая с плеч; она подходит к надзирателю и говорит тихо, но каким-то образом мне удается расслышать каждое слово:

– Ты думала о том, что я сказала на прошлой неделе? Удалось что-нибудь достать?

– Джуно, ты же знаешь, я не могу пронести «Побег» [9] сюда. Они включили тебя в программу, помнишь? Ты же слезла с этой дряни, так зачем снова начинать?

Тусклые серые глаза девушки впиваются в ярко-зеленые глаза надзирателя; Джуно цинично улыбается, качая головой, длинные волосы песочного цвета спадают ей на лицо.

– Знаешь, почему люди слезают с них? Ради лучшего будущего. А я здесь помру, это факт, и ты это знаешь. У меня нет будущего. Ну, пожалуйста?

Рен оглядывает исхудалое лицо девушки:

– Извини, Джуно, я просто не могу.

Джуно покусывает губы, пытаясь прогнать выступившие слезы.

– Хорошо, – шепчет она.

– Тебе нужна еще бумага? Новый карандаш? Твои рисунки удивительные, Джуно, сосредоточься на этом…

Но Джуно уже не слушает. Повернувшись, она уходит и, скрестив ноги, опускается на пол рядом с Подом и Игби, которые сидят друг напротив друга, и, бросая кости, сражаются с воображаемыми существами. Сделав ход, Под подсчитывает числа, нащупывая пальцами каждую грань кубика, подняв слепые, ничего не видящие глаза. В отличие от Джуно, Под – крепкий и широкоплечий малый. Игби ниже и стройнее. Он из Региона 19, ранее известного как Южная Корея. Он умен, сообразителен и ругается как никто другой. А еще у него самая ужасная залысина, каких я ни у кого из ровесников не видывал.

Пандер запевает одну из старых песен времен наших прапрадедов. Ей всего тринадцать, она не очень общительна, но любит петь. За очками в толстой оправе прячутся глаза, большие и карие. В ушах у нее слуховые аппараты, на шее шрам – но все это, что Совершенные назвали бы недостатками, становится незаметным, когда она начинает петь. Под глазами у нее татуировки, набитые белыми чернилами, чтобы отчетливее выделяться на темной коже. Это бандитские наколки, о которых никто никогда не спрашивает.

Мимо пробегают Чиррак и Кэтрин, двое молодых заключенных, которые явно влюблены друг в друга, но так и не признаются в этом, несмотря на постоянную угрозу смерти. Они гоняются друг за другом, играя в уличные игры, в надежде уединиться.

Акими повторяет свой полуночный ритуал: Рен протягивает ей бумажный пакет с одеждой, и девушка исчезает в своей комнате. Выйдя в коридор уже в красном летнем платье и белых кроссовках, она начинает кружиться в танце под пение Пандер. У Акими акцент Региона 70, некогда известный как восточноевропейский акцент, но он заметен, лишь когда она рассержена или напугана, а когда она злится, ее милые острые черты лица становятся угрожающими и пугающими.

Адама и Фултона можно было бы принять за близнецов: оба с черными короткими волосами и бледной кожей. Обычно к ним присоединяются Винчестер и Вудс, но сегодня, стоя рядышком друг с другом, они обсуждают планы побега только вдвоем.

Рина Ито скачет и прыгает по коридору, смеясь и кружась, вопреки всем последствиям жатвы; она скользит ладонью по стене, ее вьющиеся ярко-рыжие волосы пляшут в воздухе, спадая на глаза.

– Дочитал книгу? – голос Рен выводит меня из раздумий.

– Привет, – отвечаю я, оборачиваясь и улыбаясь ей. – Да, почти. Ты права, она потрясающая.

– Дальше еще интереснее, – Рен улыбается мне в ответ. – Третья книга моя любимая.

– Жду не дождусь.

– Ну, что-нибудь еще хочешь? Напоминаю: не электронное.

– Наверное, вторую книгу и третью, – отвечаю я.

– Уже, – говорит она, – я оставила их в твоей комнате. – Коснувшись моей руки, Рен уходит.

– Эй, постой, – зову я ее. Она поворачивается, и я осознаю, что не собирался ничего говорить, просто не хотел, чтобы она уходила.

– Да?

Молчание становится неловким, и я хватаюсь за первую пришедшую в голову мысль:

– Там правда ходят слухи о грядущей войне?

Прищурившись и улыбаясь шире, Рен переспрашивает:

– Что?

– Ну, там, во внешнем мире, ходят слухи о войне?

Рен смеется.

– Нет, Лука, с кем бы мы стали воевать? Мы одна нация, вся планета под единым правлением и все такое. Война? Это безумие.

– А что насчет Исчезнувших? – спрашиваю я. – О них есть новости?

– Ну да, люди по-прежнему исчезают, даже чаще, вообще-то, около четырех человек в месяц, но… – Рен снова смеется. – Лука, к чему все эти вопросы?

Я смеюсь в ответ:

– Да так, ничего, просто в таких местах начинаешь потихоньку сходить с ума, тебе слышатся разные глупости.

– Что ж, будь спокоен, нет никакой войны.

– Отлично, и знаешь… спасибо тебе за все это. Безумие: ты рискуешь всем, чтобы дать нам кусочек свободы, для нас это много значит, понимаешь?

– Оно того стоит, – отвечает Рен, поправляя прядь волос за ухо. – То, как с вами тут обращаются… Я не голосовала за такое. Меня не волнует, что говорит Хэппи и насколько все это логично, я бы никогда… Этот риск того стоит.

– Что ж, я просто хотел сказать спасибо.

Неправда, я хотел сказать, что люблю ее, что готов разнести это место на миллион кусочков и сбежать с ней – но даже в мыслях это звучит очень глупо.

– Не за что, – отвечает Рен.

Она подходит к Малакаю и игриво похлопывает его по руке, радостно посмеиваясь, пока он рассказывает ей какую-то историю.

Я отворачиваюсь, пытаясь стереть из памяти увиденное.

Я вижу, как Алистер и Эмери, прижавшись к стене, обнимаются и нежно целуются. Копна отбеленных волос Алистера буквально сияет при свете тусклых ламп. Я думаю обсудить с ними те слухи, о которых они говорили во дворе, узнать, откуда они получили такую информацию, но не решаюсь прерывать их.

– Хочешь снова поиграть в прятки? – слышу голос за спиной. Обернувшись, вижу Харви на старомодных стальных костылях под мышками. У мальчика церебральный паралич – болезнь, которой больше не должно быть, но Харви родился бедным.

– Помнишь, что случилось в прошлый раз? Малакай накричал на тебя за то, что ты спрятался в его комнате.

– Да к черту его! – ухмыляется Харви. – Я пну его вот этим костылем, если он снова начнет орать. – Харви размахивает костылем.

Я смеюсь:

– Может, в следующий раз?

– Ладно, неудачник. Все как один! – напевает он и ковыляет дальше искать, с кем бы поиграть.

В этом Регионе на последних Земных выборах с огромным отрывом победил нынешний смотритель Гален Рай, чей слоган звучит «Все как один!». Он стал культовым героем как среди богатейших членов общества, так и среди самых бедных. У него была способность бросать вызов самым экстремальным политическим задачам. Он пообещал усилить миграционный контроль, в то время как остальной мир ослаблял границы; он пообещал искоренить бездомность, восстановив обязательный призыв на службы экстренной помощи; а еще он пообещал голосовать против алгоритмов машин, когда почувствовал, что на карту поставлены человеческие разумность и воля. Он собрал голоса бедных, убедив их, что будет бороться за них, пообещав бесплатное обучение виртуальной архитектуре, людям-инженерам – работу с ториевыми реакторами, больше рабочих мест для преподавателей в семьях с низким доходом и неимущим семьям. Галену предрекали провальное поражение. Я помню, как отец наставлял меня слушать внимательно его выступления. Не так звучат ненависть и фашизм, говорил отец, это голос чистой манипуляции. Голос человека, знавшего, как объединить противников против нового общего врага и использовать это в своих интересах.