Элис Робб - Зачем мы видим сны. Преобразующая сила осознанных сновидений

• Название: Зачем мы видим сны. Преобразующая сила осознанных сновидений
• Автор: Элис Робб
• Жанр: Прочая научная литература
• Год: 2020
• ISBN: 978-5-389-18587-6

Осознавать свои сны – все равно что получить доступ к источнику ранее недоступных фантазий, сигналов из подсознания и творческих решений задач, считает журналист New York Magazine Элис Робб. В этой книге она представляет подробный обзор новой науки о сновидениях – объективное, современное исследование значения и цели наших ночных видений… Научившись управлять жизнью во сне, вы сделаете свою жизнь наяву более яркой, здоровой и счастливой.

---

«Возвращаясь автостопом в Сан-Франциско, я чувствовал необычный душевный подъем», – вспоминал Лаберж. Несколько дней спустя его посетило осознанное сновидение – первый раз во взрослой жизни. Он поднимался на гигантскую гору в Гималаях, прокладывая путь через опасные глубокие сугробы, когда вдруг заметил, что на нем рубашка с коротким рукавом. «И тут я понял – все объясняется тем, что я сплю, – писал он. – Я был так восхищен, что спрыгнул с горы и полетел прочь, однако сон исчез, и я проснулся»[100]. Это краткое осознанное сновидение не могло сравниться с удивительными приключениями, которые в конечном счете Лаберж научился вызывать во сне, но его оказалось достаточно, чтобы снова, как в детстве, пробудить интерес к снам и дать представление о возможностях, которые они дают. Он начал изучать буддизм и тибетскую йогу сновидений.

В XI веке индийский мудрец Наропа описал для своих последователей шесть практик йоги, которыми они должны овладеть на пути к просветлению. Йога сновидений была третьей по счету, после йоги внутреннего тепла и йоги ясного света; познав весь комплекс, ученики получали доступ к состоянию бардо, промежуточному между жизнью и смертью. В космологии тибетского буддизма состояние бодрствования считается низшей ступенью сознания; сон и сновидения дают больше возможностей для духовного развития. Цель йоги сновидений – тренировать просветленную отстраненность, понимание того, что земные ощущения, в том числе сны, представляют собой генерируемые сознанием иллюзии[101]. Овладевший йогой сновидений способен медитировать и вызывать во сне разных богов.

Через несколько лет после откровения, которое посетило его в Эсалене, Лаберж работал в публичной библиотеке в Пало-Алто и наткнулся на тоненькую книжку «Осознанное сновидение», написанную английским ученым Цилией Грин. Это была строгая научная работа – никакого сравнения с мистическими источниками, на которые он надеялся. Грин проанализировала данные, собранные в период работы в Институте психологических исследований в Оксфорде, и составила основные типологии: действия, возможные в осознанных сновидениях, триггеры, запускающие осознанность, – «эмоциональный стресс внутри сновидения»[102], а также «распознавание несоответствия» в мире сновидения. Лаконичным научным языком она описала некоторые особенности осознанных сновидений: «Распространенной характеристикой осознанных сновидений являются полеты»[103], «Люди, появляющиеся в осознанных сновидениях, четко обрисованы и сохраняют свою идентичность на протяжении всего сновидения»[104].

Систематическое изучение осознанных сновидений было новым делом – в отличие от самой идеи. В IV веке до н. э. Аристотель описывал проблески сознания во время сна. «…часто спящий говорит в душе, – писал он в трактате “О сновидениях”, – что являющееся ему есть лишь сновидение…»[105]. В V веке н. э. блаженный Аврелий Августин Иппонийский в письме своему другу Еводию использовал осознанные сновидения для доказательства того, что сознание может существовать отдельно от тела и, следовательно, не исчезает после физической смерти. Он рассказывал о сновидениях врача по имени Геннадий, который однажды высказал сомнение в существовании загробной жизни. В одну из ночей Геннадию приснился прекрасный юноша, который повел его в город, где звучала торжественная музыка. Видение было необыкновенно ярким, как в реальной жизни, но утром Геннадий быстро забыл его – ведь это был всего лишь сон. Следующей ночью юноша вернулся и спросил, узнаёт ли его Геннадий. Тот узнал. «Как же ты видел меня и город и как слышал пение: во сне или наяву?» – спросил юноша. «Во сне», – ответил Геннадий.

Тогда юноша сказал: «Ты все правильно помнишь, ты видел это во сне, но я хочу, чтобы ты знал, что даже теперь ты видишь меня во сне… А где теперь твое тело?» [Геннадий] ответил: «В моей комнате». «И ты сознаешь, что в настоящее время глаза твои закрыты в теле и ничего не видят?» И он ответил: «Сознаю». Тогда ангелоподобный юноша провел параллель между этим сном – с содержащимся в нем несоответствием между субъективным восприятием Геннадия (спор с загадочным сверхъестественным существом) и внешней реальностью (лежит в постели с отключенным сознанием) – и загробной жизнью. «Глаза эти телесные ныне в праздности и видеть не могут; сии же, которыми на меня смотришь, иные суть. И по смерти, и без телесных очей, ты будешь видеть, и без тела будешь жить и бодрость всякую иметь, – сказал он. – Верь этому и не сомневайся о жизни души по смерти тела»[106]. Геннадий признал свою неправоту.

Великие умы XIX и XX веков также писали об осознанных сновидениях. В «Рождении трагедии» Ницше описывал спящего человека, который восклицал про себя: «Ведь это сон; что ж, буду грезить дальше»[107]. Фрейд в первом издании «Толкования сновидений» не уделил внимания осознанным сновидениям, но в более поздней версии признал, что «есть люди, которые несомненно сознают, что они спят и что им снится, и что им, следовательно, присуща сознательная способность направлять свои сновидения»[108]. Наконец, свое название осознанные сновидения получили в 1913 г., после того как голландский психиатр Фредерик ван Эден, сам видевший осознанные сновидения, перечитал свои подробные дневники сновидений и пришел к выводу, что это «особая разновидность снов». Эти сны, вызывавшие у него «живейший интерес»[109], заслуживают того, чтобы выделить их в отдельную категорию. Термин «осознанное сновидение» он впервые использовал в докладе, представленном на заседании Общества психиатрических исследований, и этот термин прижился. «Тот, кто проводит третью часть своей жизни в глубокой бессознательности, – писал ван Эден в книге «Невеста ночи», – больше заслуживает называться соней и ленивцем, чем тот, для кого темные ночи заливаются сиянием сновидений и наполняются пульсацией жизни»[110].

Лаберж был впечатлен. Вот доказательства, что ему не придется начинать с чистого листа. «В среде профессиональных исследователей сна и сновидений ортодоксальная точка зрения принималась как нечто философски объективное, в противовес крайней субъективности осознанных сновидений»[111], – впоследствии писал он. Но книга Грин, являвшая пример научного исследования осознанных сновидений, придала ему смелости выступить против общепринятых взглядов. «Я воодушевился, обнаружив, что ван Эден был не единственным человеком в западной истории, видевшим осознанные сновидения». Теперь Лаберж представлял, как применить свои научные знания к области, которая его так увлекала. «Существует особая группа ученых, изучающих сознание, – понял он. – Исследователи сновидений»[112]. Он решил еще раз попробовать заняться наукой и в 1977 г. подал документы в Стэнфорд с намерением защитить докторскую диссертацию по психофизиологии, новой дисциплине, соединявшей психологию и физиологию. Предложение его было радикальным: он будет исследовать осознанные сновидения.

Вернувшись в Стэнфорд, Лаберж оказался в одной лаборатории с человеком, который со временем станет ведущим специалистом по лечению расстройств сна, Уильямом Дементом. Демент помогал Асерински в его первых исследованиях, а затем сам совершил открытие. Движения глаз во время «быстрого» сна не только указывали, что человек видел сон, но и соответствовали перемещению взгляда в мире грез.

Демент регистрировал движения глаз спящих людей с помощью электроокулограммы (ЭОГ), а когда они просыпались, просил рассказать, что им снилось; затем он сравнивал описания сновидений с показаниями приборов[113]. Вскоре его предположения подтвердились: тело было словно парализовано, но глаза, имевшие возможность двигаться, становились мостиком к внешнему миру. Активные сновидения оставляли больше отметок на ЭОГ, чем неактивные. Иногда Дементу даже удавалось выявить связь между определенными движениями глаз и действиями во сне. У одного из испытуемых глаза ритмично двигались – слева направо, затем справа налево – двадцать шесть раз. Когда Демент его разбудил, сонный доброволец сообщил, что ему снилась игра в настольный теннис; перед тем как проснуться, он смотрел, как мяч скачет туда-сюда по столу[114]. В другом исследовании женщина видела сон, что она поднимается по лестничному пролету из пяти ступенек, высоко подняв голову. На самом верху она вошла в круг танцующих людей. Полиграф зарегистрировал пять вертикальных движений глаз, соответствующих подъему по ступеням, а затем несколько горизонтальных движений, когда она приближалась к танцорам[115].

Гипотеза сканирования вызывала споры, но Лаберж знал о диссертации Демента, а также знал, что в собственных осознанных сновидениях он может заставить себя смотреть куда угодно. Если во время сна ему удастся использовать движения глаз для общения с исследователем, рассуждал он, то реальность осознанных сновидений будет невозможно отрицать. Но сначала требовалось понять, как вызывать осознанное сновидение по желанию. Нужно найти способ поддерживать осознанность достаточно долго, чтобы подать сигнал другому исследователю. Необходимо не только навязать свою волю содержанию снов, но и распространить контроль на тело. К этому времени осознанные сновидения сделались у него регулярными, но зачастую он просыпался, как только понимал, что спит.