Елена Булганова - Навия. Западня

• Название: Навия. Западня
• Автор: Елена Булганова
• Жанр: Городское фэнтези
• Год: 2020
• ISBN: 978-5-353-09468-5

Когда до восемнадцати лет остается полгода, жизнь Богданы внезапно превращается в сплошную страшную загадку. Ужас в глазах окружающих, невероятные случаи, подозрительные личности – все это явно связано с новым одноклассником, таинственным Артуром, за которым шлейфом тянутся необъяснимые и смертельно-опасные происшествия. Парень уверяет, что они знакомы тысячу лет, а может, и больше. Совсем скоро Богдана вспомнит и его, и пугающий, но удивительный мир Навии, которому она принадлежит. И пусть Богдана не хочет вспоминать этот мир, но Навия давно расставила ловушки и терпеливо ждет ее – и своего она не упустит.

---

Сашка уже возился в прихожей, запирая дверь и шумно скидывая ботинки, а я с удивлением обнаружила, что сердце у меня так и скачет от волнения. Вот он возник на пороге гостиной, – румяный от холода, с влажными разлохмаченными волосами и вроде как ставший за эту неделю еще шире в плечах.

– Привет! Вовремя заболела, на улице просто мрак что делается, всю неделю ветрюга с дождем.

Да, мой друг во всем умел находить положительные стороны. Направляясь в мою сторону, он прихватил по пути стул и устроился рядом с диваном. Я подавила вздох, потому что надеялась, что он сядет на диван, возьмет меня за руку или положит свою руку мне на плечо. Ага, не на того напала.

– Что в школе? – спросила я довольно уныло.

– Тебе с подробностями? Вот на химии сегодня разбирали интереснейшую тему…

– Ой, молчи, я даже думать не могу об уроках, – выдохнула я. – И я вообще не об этом спрашивала.

– Тогда уточни вводные данные.

– Кимка ходит в школу? – с трудом выдавила я, отводя глаза.

Она ведь так и не позвонила мне ни разу с той ночи, не объявилась в ВКонтакте. Как будто и не было у меня никогда надежной верной подруги.

– Нет, – не очень охотно отозвался Сашка. – Я слышал, она в какой-то клинике в Питере лечит нервишки. Вилли говорит, ничего серьезного, он беседовал с врачом, тот вроде сказал, что у него основная клиентура – это ученики выпускных классов. Не справляемся мы с перегрузками, понимаешь ли…

– А Мажейкас сам ходит в школу?

– Ну, изредка. В основном каждый день таскается в Питер. Учителя закрывают на это глаза, типа против такой любви не попрешь.

Мне стало еще тоскливей, чем было, и я сказала, едва сдерживая слезы:

– Спорим, ты бы ко мне таскаться каждый день не стал в ущерб урокам!

– Огульное обвинение! – запротестовал Дятлов. – Ничем не подтвержденное, кстати, поскольку такой ситуации еще не было. Может, я бы вообще все забросил и жил под дверью больнички?

Конечно, это был обычный треп, но я в своем нервном состоянии нуждалась в четких ответах. Поэтому задала вопрос снова:

– А серьезно, Сань? Смог бы ты ради меня пожертвовать хотя бы учебой?

Дятлов вроде как понял, что я уже не шучу, посмотрел на меня искоса, поднял и резко опустил плечи:

– Ну, если бы я знал, что тебе это точно нужно…

Я разразилась саркастическим смехом, из-за остаточных хрипов в горле больше похожим на карканье:

– Откуда знал-то? Думаешь, я бы стала умолять? Или ты считаешь, что Кимка просила Вилли приезжать к ней каждый день, хотя наверняка безумно этому рада? Эх, Сашка… Вот ты вообще хоть задумывался, для чего живешь?

Тут я загнула, конечно, с последним вопросом. Сашка глянул на меня с неподдельным интересом, глаза округлились, как всегда, когда его что-то всерьез занимало. Он подумал и ответил с обстоятельностью, которой я от него уже не ждала:

– Сложные вопросы задаешь, Дан. С одной стороны, может, и хотелось бы знать, для чего небо коптишь, с другой – страшно. Прикинь, ответит мне глас с небес: отправляйся прямо сейчас на ближайшую помойку, увидишь там пьяную тетку с фингалами, которая роется в мусоре. И знай, что твое предназначение в том, чтобы вернуть ее к нормальной жизни. Не справишься или даже браться не захочешь – все, напрасно прожил жизнь, незачет.

И с таким серьезным и озадаченным видом он все это произнес, что я даже поежилась:

– Фу, перестань! Не может быть такое предназначение, это слишком ужасно!

– Ага, задергалась! – развеселился Дятлов. – Боишься, что и у тебя может оказаться не лучше. Вдруг, например, твое предназначение в том, чтобы сделать счастливым одного обормота?

– Какого еще обормота? Тоже с ближайшей помойки или того, который приперся меня навестить, сидит на моем стуле и несет невероятную чушь?

Сашка расплылся в радостной улыбке:

– Ну, насчет чуши, так это ты начала, но больным прощается. И да, может, того, что на стуле. Только не думай, Борская, что его так легко осчастливить, с помоечным парнем было бы гораздо проще.

– Да уж конечно! Только как-то не хочется. И почему же его так тяжело осчастливить? Неужели я ничем не могу его даже порадовать?

В последней фразе любой бы углядел намек и прекратил лишний треп, но Сашка – это Сашка, ему законы не писаны.

– Порадовать ты его точно чем-то да можешь, но это не то же самое, что осчастливить, – заявил он, но все же порозовел немного.

– Ну, можно же начать с малого, – парировала я. – И что бы конкретно его порадовало?

– Мм, дай подумать, – поднял голову к потолку этот разгильдяй. – Дашь время?

– Только не больше минутки, сам знаешь, я ненавижу ждать.

– В важных вещах торопиться не стоит, – строго глянул на меня Дятлов. – Так что придется потерпеть. И слушай, не возражаешь, если я со стула пересяду на твой диван, сама знаешь, мне на мягком думается лучше.

– Ну, если лучше…

Я чуть сдвинулась к спинке дивана, освобождая Сашке край. Он быстро переместился, сел на уровне моих коленей и словно невзначай взял меня за руку.

– Так тебе тоже думается легче? – спросила я и почувствовала, что от волнения онемели губы.

Кажется, мы двигались в нужном направлении. И тут грянул звук, от которого я чуть не свалилась с дивана.

Через мгновение я сообразила, что это всего-навсего зазвонил наш стационарный телефон. Просто он редко подавал голос, да и слышала я его обычно из своей комнаты или из кухни. Мне звонили только на мобильный, матери, наверно, тоже, а на этот только по всякой ерунде типа профилактики наших окон. Но как не вовремя! Сашка мигом вскочил на ноги, заозирался.

– Это телефон, он на столе под мамиными бумагами, – выдавила я с досадой. – Ответь, ладно, а то так и будет трезвонить.

– Ага, сделаю.

Дятлов мигом отыскал аппарат, который мать, похоже, использовала как подставку для своих рабочих документов, снял трубку:

– Да. Нет. Она болеет. Да, можете со мной.

Я подняла брови вопросительно и отчасти возмущенно, давая понять, что если звонят мне, то мне и стоит передать трубку. Но Сашка повернулся спиной и просто слушал, что ему говорят, не поддакивал, не переспрашивал. Потом очень осторожно вернул трубку на базу, постоял, опираясь о стол пальцами левой руки, и только после этого повернулся и посмотрел на меня. И по его лицу, по широко распахнутым, ставшим совсем черными глазам и побелевшим губам я поняла, что случилось ужасное.

– Что такое? – прошептала я.

Сашка мигом пересек пространство комнаты и вдруг сел на корточки прямо напротив моей головы.

– Дана, это звонили с работы твоей мамы. Они сказали, что ей неожиданно стало плохо, вызвали «скорую», но… Данка, ее не спасли.

– Что? Нет! – заорала я и попыталась вскочить на ноги, но друг оказался проворнее, подлетел с пола и обеими руками прижал меня к дивану и к себе. Я яростно сопротивлялась.

– Отвали, мне надо туда, к ней на работу!

– Нет, Дана, не нужно! – переорал меня Сашка. – Ты слабая после болезни, ты до двери не дойдешь – грохнешься. Там полно народу, они сделают все, что нужно, ты будешь только мешать.

– Но это же моя мама! – простонала я.

– Я понимаю, Данка, я все понимаю! Но тебе нужно остаться дома. Слушай, я должен съездить и отвезти ее паспорт, я пообещал. Я не сообразил сказать, чтобы сами подъехали. Ты примерно представляешь, где его найти?

– Сейчас найду.

Я вскочила на ноги, воспользовавшись тем, что Сашка немного ослабил хватку. Но немедленно в глазах сгустилась тьма, к горлу подступило из желудка что-то отвратительно едкое, а ноги я перестала ощущать. Подоспевший Дятлов успел подхватить меня и оттащить обратно на диван. Посидел так немного, потом совсем робко сказал:

– Давай теперь я, ладно?

– Хорошо, – сдалась я. – Зайди в мамину комнату, открой верхний ящик комода, там папка такая старая, на завязках, красная. Принеси сюда, я найду.

Сашка тут же сорвался с места и исчез за дверью, а появился обратно меньше чем через минуту, с папкой. Этого времени мне хватило, чтобы осознать, каково будет остаться одной после его ухода. Но все равно так лучше, мне нужно время, чтобы осознать, что произошло.

Паспорт я быстро отыскала, он лежал на самом верху, как и мой. Была у мамы и такая странность: она считала, что все ценные бумаги должны храниться в одном месте на случай чего-то непредвиденного. Чтобы сразу схватить и бежать, если что.

Сашка с паспортом в руках покачивался с пятки на носок, и взгляд у него был совсем потерянный.

– Слушай, давай ты кому-то позвонишь, чтобы пока побыли с тобой, чтоб не одна тут… а я быстро обернусь, обещаю.

Он вроде как сделал движение к телефону, но тут же досадливо сморщился. Наверно, думал вызвонить кого-то из семьи Кимов, забыв нынешний расклад.

– Никого не надо. Я держусь. Просто поезжай и возвращайся скорее.

– Не знаю… Ладно, слушай, возьму твой ключ, чтобы тебе не вставать, ладно?

– Да двигай уже! – рявкнула я.

Вся эта подготовка была мучительней даже того, что мне предстояло. Дятлов сперва попятился, потом рванул к выходу. Стукнула входная дверь, и я осталась одна со своим горем. Нет, наверно, настоящего горя пока не было, я просто не могла поверить в случившееся. Ведь мама такая сильная, такой боец. Возможно, случилась ошибка, и она просто в больнице, приходит в себя после обморока, так напугавшего ее сотрудников. Я с надеждой покосилась на телефон. Наверняка он скоро зазвонит, и все прояснится.