Дарёна Хэйл - Девочка с самокатом

• Название: Девочка с самокатом
• Автор: Дарёна Хэйл
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2019
• ISBN: 978-80-7499-370-1

Мир, разрушенный страшным вирусом тридцать лет назад, предлагает выжившим не так уж и много. Кто-то медленно спивается, а кто-то спивается быстро; кто-то торгует подержанными вещами и пытается отстроить всё заново, а кто-то устраивает гонки на выживание. От зомби. За деньги. Самые разные люди собираются под одной крышей, чтобы принять участие в этом пугающем развлечении. Их объединяет только одно: у каждого есть веская причина рисковать своей жизнью… И только у девочки по имени Эмбер таких причин нет. Для Эмбер жуткие гонки становятся единственным способом почувствовать себя живой.

---

Сладкий, чуть душноватый, слишком тяжёлый запах ударяет в нос. Ваниль – понимает Эмбер. Духи. В доме, где пахнет только ужином, алкоголем и ромашковым чаем, хватило бы пары капель, чтобы ощутить этот запах, но, судя по всему, за дверью целое море.

Ну, то есть уже не за дверью.

Незнакомка вплывает в квартиру, как королева. Никогда в жизни Эмбер не видела королев, но это слово приходит на ум самым первым, стоит только увидеть гордо развёрнутые плечи, прямую спину, уверенность в каждом движении. Королевы, наверное, носят бальные платья и хрустальные туфельки, а не сапоги до колена, замшевые брюки и застёгнутые под горло рубашки, сияющие белизной. Хотя так могут одеваться королевы, которые занимаются конным спортом, не хватает только шапочки-котелка.

Эмбер хотела такую, когда была маленькой.

Она до дыр зачитала справочник по коневодству и выучила все масти лошадей, о каких там только было написано.

– Меня зовут Лилит, – говорит королева. – Я хочу поговорить с Эмбер.

Эмбер почему-то казалось, что за рулём пикапа находился мужчина, но сейчас ей становится очень легко связать резкое (и смертоносное) движение дверцы с глубоким (наверняка он может быть убийственным) голосом неожиданной гостьи. Она даже не сомневается.

– Это я, – отвечает Эмбер, вытирая руки о джинсы.

Глупо, ведь Лилит её уже видела там, на дороге, и Эмбер ожидает, что густые тёмные брови хмуро сойдутся на переносице, но королева лишь улыбается:

– Здравствуй.

Её светлые глаза смотрят изучающе, цепко, но вместе с тем – приветливо, так что Эмбер не чувствует отторжения от того, что её откровенно разглядывают, будто пытаясь увидеть насквозь. Она смотрит в ответ: на унизанные кольцами пальцы, короткие и оттого похожие на мужские, на длинную белую шею, на острый подбородок и прямой нос, на полные губы и немного кривую улыбку, на угольно-чёрные ресницы и небольшое родимое пятно у правого глаза, на лёгкие морщинки и тёмные волосы с проявляющимися паутинками седины…

От Лилит веет силой, только Эмбер почему-то не страшно.

– Проходите, – говорит она, мотнув головой в сторону кухни, и Лилит проходит, не снимая сапог.

Эндрю, как приклеенный, следует было за ними, но в дверях спохватывается, останавливается, хватается руками за косяки и пару секунд стоит так. Вид у него недоумённый, будто он вообще не знает, как здесь очутился. Жителей здесь не так уж и много, не заметить кого-то вроде Лилит – невозможно, и любопытство, очевидно, съедает его изнутри, но в конце концов он всё же уходит.

Эмбер отстранённо думает, что сегодня он просто идеальный мужчина.

– Ничего, если я… – начинает она и, не договорив, убирает тарелки в ржавые прутья сушилки. Действие должно сказать за себя.

Короткопалая рука взлетает, затем опускается.

– Конечно. – В воздухе повисает нечто вроде «Я пришла к вам незваной гостьей и не собираюсь отвлекать вас от дел», но вряд ли королевы действительно рассчитывают на то, что в их присутствии все будут не отвлекаться от дел. – Так, значит, это с тобой мы сегодня встретились на короткой дороге?

Эмбер замирает, держа последнюю тарелку в руках.

– Со мной, – тихо отвечает она.

Кажется, мертвецы не оставили вмятин ни на капоте, ни на двери. Ей не о чем беспокоиться. Ей не о чем беспокоиться, но изнутри всё равно поднимается волна горячего жара – стыд, неловкость, непонимание, и Эмбер благодарит свою тёмную кожу за то, что румянца на ней никто не разглядит, даже если он действительно будет.

Королева восхищённо причмокивает.

– Лихой манёвр. Давно ты катаешься?

Эмбер пожимает плечами.

– Пару лет.

– Только на самокате, или, может быть, есть что-то ещё? – Тон Лилит становится холодным и деловым, так Хавьер общается с поставщиками.

– Каталась на велосипеде. – Эмбер не говорит, что в детстве и на трёхколёсном, доставшемся от соседки, дочку которой покусали в лесу. – Пробовала на мотоцикле.

Мотоцикл под ней заглох через несколько метров: сначала мотор словно закашлялся, потом протяжно чихнул, а потом с хрипом замер – резко, как будто его могли выдернуть из розетки. Эмбер тогда подумала, что у него, наверное, заговор с самокатом, мол, нечего пересаживаться с одного на другое, у тебя есть лучший друг – вот на нём и катайся. Сейчас Эмбер думает, что не понимает, к чему такие расспросы.

– А с зомби часто встречаешься? Отличная футболка.

Она произносит слово «зомби» легко, без страха, без трагизма и без уважения. Мистер Льюис, надо думать, воспринял бы такую интонацию как личное оскорбление, но Эмбер неожиданно улыбается.

– Нет.

Обернувшись, она замечает, что Лилит подаётся вперёд.

Теперь, когда посуда расставлена, у Эмбер нет никаких дел, кроме этого разговора. Ей внезапно хочется поделиться с королевой всем, что с нею произошло на дороге, рассказать если не всё, то почти всё: о собственной слабости и сдавленном «хватит», можно не упоминать, но зато то невероятное ощущение, когда обострившимся зрением видишь каждый листочек на дереве, каждую выбоину в асфальте, чувствуешь тысячи запахов в дуновении ветра – если им не поделиться, её разорвёт.

Эмбер открывает рот, чтобы начать. Она уверена, стоит только сказать первое слово – и дальше всё получится само собой, а Лилит точно-точно поймёт, но так ничего и не говорит. У неё на то есть причина: в кухню входит мать, и желание о чём-то рассказывать пропадает само по себе.

– Ладно. – Лилит морщит лоб после нескольких минут тишины. – Не будем ходить вокруг да около. Я до смерти не люблю долгие предисловия и пришла к тебе с предложением.

– С каким ещё предложением? – Это спрашивает мать, а не Эмбер.

Королева не отвечает.

– С каким? – выжимает из себяЭмбер. Удивление сдавливает горло, перехватывая дыхание. Удивление и предвкушение.

Немного волнения.

Мир снова начинает казаться яснее.

Сцепив пальцы в замок, Лилит опускает руки на стол.

– В Столице, – говорит она (и хотя, по сути, у них не осталось столицы, как не осталось и самого государства, Эмбер её понимает), – мы начинаем новый проект. Шоу для телевидения и спортивные состязания для тех, кто просто пришёл посмотреть.

– Гонки на самокатах? – усмехается Эмбер.

Всё это странно, до одури странно. Всё это, наверное, происходит не с ней. Кому нужны такие глупые гонки, кому нужна она сама на своём самокате?

– Не только, – улыбается Лилит. – Кто-то на самокате, кто-то на мотоцикле, кто-то на велосипеде, а кто-то пешком. У кого как получается.

Ещё более странно.

– И в чём тогда смысл? – Человек на мотоцикле легко обгонит всех остальных. Никто не станет платить за то, чтобы это увидеть. – Должно быть что-то ещё.

– Ты умная девочка, Эмбер. – В словах Лилит слышится одобрение, но глаза снова становятся холодными и отстранёнными. Ничего личного, просто торговля. – Здесь действительно есть что-то ещё.

Эмбер сглатывает.

Она слышит, как в соседней комнате стучат часы, и слышит, как в этой комнате мать барабанит по подоконнику.

– Что же?

– Зомби. – Лилит снова произносит это легко. Наверное, даже слишком легко. – Это будут гонки от зомби.

Пока Эмбер, раскрыв рот, придумывает, что бы ответить, королева поднимается с шаткого стула.

– Завтра я уезжаю. Если ты согласишься, то поедешь со мной. Если нет… – Теперь уже она пожимает плечами.

Если нет, мысленно договаривает Эмбер за неё, ты останешься здесь. И этого «здесь» оказывается более чем достаточно для того, чтобы первое, импульсивное «нет» превратилось в «почему бы и нет».

– Я подумаю, – говорит она тихо.

Лилит улыбается.

Весь вечер Эмбер делает так, как и обещала. Она думает, думает, думает, но ничего толкового не приходит на ум. Остаться здесь – это остаться здесь, где никогда ничего не изменится; уехать отсюда – это получить шанс добраться до моря, узнать что-то новое, снова почувствовать ту невероятную ясность… Или умереть от рук живых мертвецов. От их зубов.

От их отвратительных зубов, торчащих из их отвратительных перекошенных ртов.

Эмбер не знает, что делать.

Она думает, что это глупо (а ещё смешно и по-детски), но всё же загадывает: если мать будет против, если она начнёт кричать и ругаться, то решено – Эмбер едет куда угодно, хоть в Столицу, а хоть на край света.

Но мать лишь пожимает плечами.

С отсутствующим видом она смотрит в окно, и это не то напускное равнодушие, за которым многие прячут свою горечь, или ревность, или страх, желая показаться сильными и неуязвимыми, желая дать кому-то шанс сделать свой собственный выбор. Собственно, это равнодушие даже не напускное, оно самое что ни на есть настоящее.

Выбор может быть любым, ей наплевать.

Ей плевать, будет ли Эмбер удирать от разьярённых зомби за деньги на радость толпе.

И самой Эмбер, в общем-то, тоже.

На следующий день она говорит Лилит да.

– 3-

Из окна пикапа всё выглядит не так, как с колёс самоката.