Эльвира Смелик - Осколки. Возьми меня за руку. Любовь по чертежам

• Название: Осколки. Возьми меня за руку. Любовь по чертежам
• Автор: Эльвира Смелик
• Жанр: Прочая детская литература
• Год: 2020
• ISBN: 978-5-9691-2011-2

В сборник вошли повести современных авторов, адресованные подросткам. Жизнь похожа на стекло: достаточно камня, пущенного недрогнувшей рукой, – и она разобьется на миллион осколков. Можно собрать их и склеить, но того, что прежде, уже не получится. Зато получится новая картинка. Она, конечно, отличается от прежней, но в ней тоже можно жить. Справится ли с непростыми обстоятельствами героиня повести «Осколки» и ее продолжения «Возьми меня за руку»? Сможет ли героиня третьей истории – «Любовь по чертежам» – осуществить мечту и разобраться в том, что для нее действительно важно? Об этом книга.

---

Чувствую, что вырубаюсь, и встревоженно вздрагиваю. Потом успокаиваюсь: если он вернется, я точно услышу, я очень чутко сплю. А он обязательно вернется.

4

Утром папы тоже нет.

Значит, все правда? Он ушел и не вернется? Реально. Теперь нас всегда будет только двое: я и мама. Вроде просто и понятно и уже очевидно. Но все равно до меня никак не доходит.

Глаза у мамы припухшие и покрасневшие, но держится она как обычно. Как во все предыдущие дни. Ворчит на меня:

– Агата! Ну что ж такое? Опять ты копаешься. Опоздаешь.

А чувств в словах нет – словно запись на автоответчике. Или объявление в транспорте про следующую остановку. Вот и еду привычным маршрутом. Сначала на лифте вниз, потом прочь из подъезда под жизнерадостную песенку домофона, и дальше – до школы.

Серая краска, еще с вечера размазанная щедрой рукой, стекает с неба – на дома, деревья, асфальт, на шагающих по улице людей. Почему все одеваются либо мрачно, либо блекло? Почему никто не любит яркие цвета? Боятся выделиться? Боятся привлечь лишнее внимание?

Я тоже, я тоже как все. Юбка черная, и туфли черные, хоть и играют лаковыми бликами, сумка темно-коричневая, укороченный тренч бледно-бежевый. Одна Вишня порхает в лазурном бомбере с нежно-розовыми цветочками. Подлетает ко мне.

– Ты не обижаешься, что я вчера так резко наш разговор оборвала?

О чем она? По-моему, мы с ней все, что только можно, обсудили. Я бы и раньше остановилась, если бы Вишня перестала засыпать меня сообщениями, восклицательными знаками и стикерами, а так – приходилось отвечать.

– Почему я должна обижаться?

– Ну, я так резко замолчала, – искренне кается Вишня и докладывает многозначительно, с чувственным придыханием: – Просто мне Саша написал.

Ну да, это, конечно, причина, которой можно объяснить все, что касается Вишни. Стоит нарисоваться Сашечке, в реале или виртуале, и остальное обесценивается, иногда вообще перестает существовать. Хотя я так и не могу понять, что же у них за отношения. На трезвую голову точно не разберешься.

Саша Нестеров учится в нашей же школе в параллельном десятом, и еще в начале учебного года Вишне не было до него никакого дела. Возможно, подруга и не подозревала о его существовании. Лично я действительно не подозревала, а все знакомые у нас с Вишней общие.

А началось все с того, что их вместе отправили от школы на турслет в загородный лагерь. Не двоих, а наверное, человек десять. Но не факт, что присутствие прочих в данной ситуации что-нибудь да значило.

Я, кстати, тоже собиралась поехать. Зачем упускать шанс потусоваться на природе, когда остальные страдают на уроках в школе? Но не вовремя заболела.

Так и не поняла толком, что там между Вишней и Нестеровым произошло. В ее рассказах трудно отделить правду от вымысла. Но по крайней мере, по возвращении подруга сияла, как отразившее солнце окно. С тех пор и понеслось.

Причем в реальности их общение сводится к минимуму: несколько фраз при случайном столкновении, а в основном – улыбки и помахивание ручкой издалека. Зато в инете они могут переписываться часами. Сашечка изливает душу, делится проблемами, рассказывает о случившемся, а Вишня изо всех своих душевных сил сочувствует и поддерживает. На расстоянии.

Хорошо, хоть на меня она не вываливает потом все его откровения. Как высокопрофессиональный психотерапевт держит диагнозы пациента в тайне.

Почему-то мне кажется, что то, какой Нестеров на самом деле, и то, каким его видит Вишня, две совершенно разные личности. Несопоставимые. Я его почти не знаю, но сильно сомневаюсь, что он та самая тонкая, ранимая натура, о которой постоянно с нежностью и восхищением рассказывает Вишня. Вот даже не близко.

Он спокойно встречается с другими девушками, а Вишня закрывает на это глаза. Защищается тем, что все равно никто не поймет его лучше и вообще сейчас не время для серьезных отношений, а все эти короткие влюбленности совершенно ничего не значат.

Я бы так не смогла. А Вишня живет этим, дышит и сейчас сообщает мне, лучась восторгом:

– Представляешь, мы переписывались до двух часов.

Очень даже представляю, такое уже не в первый раз.

– И что?

Вишня непонимающе пялится на меня, хлопает ресницами и повторяет, растягивая слова и четко расставляя ударения:

– Мы переписывались до двух часов ночи.

Словно гвоздики вбивает. Чтобы до меня, бестолковой, дошло.

А до меня никак не доходит. Смысл в чем? Это реально такое невероятное счастье: болтать, не видя друг друга, пусть даже о чем-то сокровенном, только представлять, как могло бы быть на самом деле, но ни фига не происходит, и полностью довольствоваться иллюзиями? Это и есть настоящая чистая любовь?

Понимаю, что слишком жестко, но удержаться не могу, даже копирую подружкину манеру речи, тщательно проговаривая:

– Закончилось-то чем?

Совершенно сбитую с толку Вишню только и хватает на:

– Ну, потом спать легли.

И к чему было столько восклицаний? Ничего нового, ничего значимого. Только бесконечные разговоры.

Я раздражаюсь, оттого что Вишня все о своем, о Сашечке, пропади он пропадом, и ни слова не скажет по поводу моей новости. Про папу. А потом вспоминаю, что я ведь так и не написала ей ни о чем, только все время собиралась. И сейчас не скажу, не получается. Перебираю слова, выстраивая в предложения, и еще больше убеждаюсь, что, как ни произноси, все равно выходит по-дурацки. Как у мамы вчера – патетично и надрывно, и воспринимается не правдой, а обычным глупым розыгрышем.

Вишня легко делится придуманной радостью, которая на самом деле такая ерунда, а я молчу о важном. Хотя очень хочу узнать ее мнение, хочу, чтоб она заахала, изумилась, поразилась, испугалась. Сказала, округлив глаза: «Агата! Да ладно. Не может быть! Как он мог?! Это нечестно, это непорядочно, это подло, это сволочно! Но, я уверена, он передумает и скоро вернется».

Смотрю на нее с надеждой. Пусть она сама заметит, спросит, не случилось ли у меня чего, почему я выгляжу странно. Может, хоть тогда получится все рассказать.

– Тебе меня не понять, – вздыхает Вишня. – У тебя Игорек есть.

Точно, у меня есть Игорек. А я и не вспомнила. Но у Вишни тоже могло быть, и даже почти случилось. С Эльдаром из девятого «Б». Но, само собой, не сложилось, потому что Вишнины мозги безнадежно забиты Нестеровым, и никому пока не удалось его оттуда выковырять: ни мне, ни бедному отвергнутому Эльдару. Хотя, по-моему, он гораздо симпатичнее и приятнее Сашечки. Подумаешь, немного помладше. Но Вишню так легко не переубедить.

А я, наверное, выгляжу недостаточно странно. Как всегда. По мне не определишь, случилось что у меня или нет. То есть можно считать, что и не случилось. Все нормально. Не заморачивайся, подруга.

На перемене подгребает Игорек.

– Ты почему не отзываешься? Я тебе кричу.

– Я не слышала.

Он кладет ладонь мне на талию, наклоняется и целует торопливо. Даже и не целует, просто касается моих губ своими.

Почти сразу натыкаюсь на взгляд Сони Межибовской. Она из того же десятого, что и Вишнин Нестеров. Щурится прицельно, не скрывает неприязни. Прямо чувствую уколы, будто она упоенно тычет в меня булавкой и специально старается, чтобы получилось побольнее.

И как ее сюда занесло? У них сейчас урок в противоположном конце школы. Неужели за Игорьком притащилась? Знаю, что Межибовская давно по нему сохнет, а я для нее словно кость в горле. Да и плевать. Отворачиваюсь.

– Увидимся вечером? – спрашивает Игорек.

– Ладно.

Мы встречаемся чуть меньше месяца. Игорек учится в одиннадцатом. Он высокий и вполне симпатичный. Ну, по крайней мере мне так кажется. Вообще-то я давно знала, что он есть, но никогда не думала о нем в плане отношений, все как-то само собой получилось.

Гуляли с Вишней, наткнулись на одноклассницу. Она была не одна, со своим парнем и с Игорьком. Посидели на лавочках на детской площадке, потрепались, а дальше получилось, как в уравнении, в котором переменные переносятся, складываются, сокращаются.

Сначала отвалилась одноклассница и ее парень, а Игорек отправился провожать нас с Вишней. Потом отвалилась Вишня – только потому, что ей оказалось ближе. Мы остались вдвоем, дошли до моего дома, еще немного поболтали. Никто ни на что не рассчитывал, планов не строил. Просто так сложилось.

Вечером таскаемся с Игорьком по улицам. Гуляем. Держимся за руки, но я почти не чувствую прикосновения, будто сжимаю не живую теплую ладонь, а ремень от сумки. Я вообще его не чувствую. Он беспрерывно трындит о чем-то, а я не слышу, слова пролетают мимо. Игорька устраивает, что я не перебиваю, и он треплется и треплется все увлеченней, надеясь, что мне интересно.

Не вникая в смысл, по каким-то особым интонациям улавливаю вопросы, мычу неопределенно в ответ. Можно расценить и как «да», и как «нет» – нужное подчеркнуть. И кажется, еще ни разу не прокололась. А в голове одни и те же мысли, которые вытесняют все прочее.