Майк Сакс - Ковыряясь в мертвой лягушке: инсайды от топовых комедийных авторов

• Название: Ковыряясь в мертвой лягушке: инсайды от топовых комедийных авторов
• Автор: Майк Сакс
• Жанр: Кинематограф и театр
• Год: 2020
• ISBN: 978-5-04-106184-5

«Юмор можно препарировать, как лягушку, но она умирает в процессе… В юморе не получится долго ковыряться. Он с легкостью ускользает от вас». Элвин Брукс Уайт Автор этой книги Майк Сакс не пытается «разделать» комедию «до смерти», словно несчастную лягушку. Нет, он лишь осторожно проходится по всем ее составляющим, уважая это хрупкое искусство. Здесь вы найдете 15 эксклюзивных интервью с лучшими представителями индустрии. Свои истории и секреты раскрывают создатели проектов «Офис», «Парки и зоны отдыха», «Монти Пайтон», «Субботним вечером в прямом эфире», «Новенькая», «Нью-Йоркер» и т. д. Вы узнаете не только, как им удается смешить совершенно незнакомых людей, но и главное, зачем они это делают. Эти люди столько раз ломали каноны юмора, не соответствуя ничьим ожиданиям и правилам, что в итоге сами стали образцами для подражания. Непосредственные советы, которые могут пригодится комедийному писателю, для удобства вынесены в книге в отдельные разделы. Они написаны лаконично, понятно, без воды и помогут не только новичкам, но и тем, кто хочет улучшить свои навыки. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

---

Вас расстраивает, когда другие сценаристы критично отзываются о вашей работе?

Нет, не особенно. Иногда мы не согласны друг с другом. Я знаю, что был один скетч, который я написал для Джека Хэнди, очень не понравившийся некоторым писателям. Он был про Дракулу. (Скетч вышел в октябре 1989 года.) Его играл Джеймс Вудс. Это был единственный раз, когда на шоу мы затронули тему СПИДа, хоть и не напрямую. Дракула заводил со своими жертвами разговор, пытаясь разузнать историю их сексуальной жизни, прежде чем пить кровь. Если и были какие-то конкретные возражения, то скорее они выражались в том, что можно было легко опошлить эту идею. Вызвать в воображении образ плохого комика, говорящего со сцены: «Эй, а что насчет Дракулы! Со всем этим СПИДом вокруг он просто напрашивается на неприятности. Пора бы ему сдать кровь! Не правда ли?!» Но скетч был совсем не таким. Любую идею можно сделать пошлой, но иногда сценаристы накручивают себя настолько, что с ума начинают сходить.

Иногда зрители просто хотят посмеяться.

Так и есть. Но иногда сценаристы не придают этому должного значения. С комиками же дело обстоит по-другому. Если зрители смеются, они счастливы.

Сценаристы и комики, исполняющие роли на SNL, пишут разные скетчи?

Думаю, да. Сценаристы пишут обычных людей в странных ситуациях. Комики чаще пишут странных людей в обычных ситуациях. Это широкое обобщение, но в целом это так.

Сценаристы часто критикуют скетчи, написанные комиками, за отсутствие оригинальности в ситуациях, в которые попадают герои. И сценариста, который сам никогда не выступает перед аудиторией, может раздражать, что зрители не против смотреть то, что они видели уже миллион раз. Мы так возмущаемся: «Почему они (зрители) не протестуют?» Сценаристы слишком пекутся об оригинальности, возможно, даже помешаны на ней. Мы иногда относимся к комедии как к науке, где постоянно есть прогресс, и нам всегда нужно двигаться вперед, никогда назад. Когда что-то было сделано, наверное, можно развивать эту идею, но ни за что не повторять. Для комиков факт, что до них уже что-то делали, не имеет особого значения. Для сценаристов это настоящая проблема, и мы можем изводить себя мыслями: «А не слишком ли то, что я написал, похоже на то, что уже было?»

Лично мне бы хотелось, чтобы зрители больше ценили оригинальность. Но я должен признать, что, кажется, для них это не так важно. Думаю, наши стандарты должны быть выше зрительских, но не настолько, чтобы мы растеряли всю аудиторию. Самое важное – это правильный баланс.

Полагаю, всегда можно броситься в противоположную крайность: повторять одних и тех же персонажей, пока они всем не надоедят.

Сценаристам свойственно всеми силами сопротивляться, если речь идет о повторении персонажей. Нам всегда кажется, что это как-то неэтично, как-то бесчестно. «Я уже писал такой скетч. Что? Мне нужно сделать вторую версию того же скетча?» В общем и целом, самые лучшие шутки получаются в первый раз. Конечно же, в следующие три месяца ты придумываешь штуки, которые ты бы обязательно вставил в первую версию, если бы сразу их придумал, но таких бывает две или три. С точки зрения сценариста, это недостаточное основание для повтора.

Я написал не так много повторяющихся скетчей за свою карьеру. Большая часть того, что я делал, это материал на актуальные темы, который больше чем раз не используешь. Я написал массу президентских обращений к народу, но за ними всегда стояла разная идея, по крайней мере, я надеюсь, что это так.

Одна из немногих идей, к которой мы обращались несколько раз, было Шоу Криса Фарли. Где я брал Криса Фарли, настоящего Криса Фарли, и ставил ему номер с определенной структурой. Впервые я это сделал, когда ведущим был Джефф Дэниелс (в 1991 году), и Лорн много раз просил повторить, но мне казалось, что это очень одноразовая вещь. В конечном счете Лорн сказал мне: «Если ты сам это не сделаешь, я попрошу кого-нибудь еще». И я ответил: «Нет, давай, я хотя бы буду сам все контролировать». Поэтому мы поставили скетч еще два раза: один раз с Мартином Скорсезе и еще один с Полом Маккартни в 1993 году.

Должен признать, что актеров это ничуть не смутило. Они готовы отыгрывать один и тот же скетч сколько угодно раз, пока их не остановят. Мы все видели повторяющиеся миниатюры в шоу, но, по сути, это один и тот же номер, слегка измененный, но с той же динамикой и теми же шутками.

Будучи сценаристом, мне бы хотелось верить, что сценарий – это самое главное. Но на практике хорошая презентация может возвысить посредственный материал, а плохая игра может потопить прекрасно написанную работу.

Лорн Майклз назвал вас лучшим писателем политического юмора из ныне живущих. В 2000-м вы придумали бушизм[9] «стратегированность»[10], и многие ошибочно поверили, что президент и правда произнес это слово. Но в последние годы вас критикуют за то, что вы придерживаетесь скорее правых взглядов, чем левых. Не стоит и говорить, конечно же, что эта критика идет со стороны левых.

При работе над политическим скетчем я следую за комедией. Я честно никогда не хотел, чтобы мои политические взгляды в скетче выходили на передний план. Я хотел, чтобы было смешно, но только потому, что шутки основываются на замечании, которое мне кажется справедливым и которое раньше никто не делал. Не думаю, что меня когда-то обвиняли в том, что моя цель – это аплодисмехты. И самое лучшее – это заставлять зрителей смеяться над тем, над чем они смеяться не хотели бы или не уверены, что можно.

Можете привести конкретный пример?

Ну, например, в 2007-м я написал пару скетчей – дебатов между Хиллари Клинтон и Обамой, которые в основном все воспринимали как поддержку Хиллари, в то время как наша аудитория процентов на 95 состояла из людей, поддерживающих Обаму.

Один ваш коллега по SNL, которого мы не будем называть, критиковал вас как раз за этот скетч. Он посчитал, что вы продвигаете Хиллари.

Мне казалась эта ситуация очень смешной, потому что годами Хиллари была кандидатом, которого поддерживали СМИ, ровно до момента, как официально объявили ее кандидатуру. Она была как жена, платившая за двоих ипотеку, которую ни с того ни с сего бросили ради молодой горячей соседки Обамы. Смена настроений СМИ была такой резкой и стремительной. Меня очень веселила мысль о том, как Хиллари, наверное, думает: «Какого, блядь, хрена? Два месяца назад меня все обожали!» СМИ делали с Обамой то же, что Моника Левински делала с Биллом Клинтоном. Хиллари снова оказалась в такой позиции. Когда я писал те скетчи, я хотел, чтобы они были свежими с точки зрения комедии, но в то же время чтобы они находили отклик и люди думали: «Так и есть, так и есть…» Я не хотел делать что-то, что будет полностью совпадать с точкой зрения 90 % зрителей, но при этом я был бы нечестен с собой или целовал бы кому-то зад, типа: «А не пора ли кому-то разобраться с этими зажравшимися олигархами!»

Мне нравится верить, что если ты не делаешь замечание, которое и правдиво, и, надеюсь, свежо, нет никакого смысла писать скетч. Не хочу сказать, что у меня всегда наготове есть какое-то оригинальное наблюдение, и именно поэтому, когда был такой выбор, я писал меньше политических вещей. Для меня важнее люди в политике, чем сама политика. Нам обычно не удается посмотреть на то, кто они, как бы они реагировали на ситуации, если бы работали в любой другой сфере, кроме политики.

Можете привести пример скетчей, политических или любых других, из написанных вами за все эти годы, которые, по вашему мнению, должны были разорвать публику, а в итоге провалились?

Был один такой скетч (в 1985 году), который мы написали с Джеком (Хэнди). Он просто убил всех при читке, но аудитория встретила его необычайной тишиной. Он назывался «Жизнь Влада Дракулы»[11]. В скетче жена Влада – Мадонна пыталась мягко донести до него, почему его так не любят подданные. Это было огромной неожиданностью для него, и он был ошеломлен и ранен. Он никак не мог понять, в чем дело. Ее теория была в следующем: «Я правда думаю, что дело в сажании на кол». – «Что?!» – «Они их терпеть не могут». – «Ты уверена?» – «Знаешь, Влад, они тебе пытаются об этом сказать, но ты не слушаешь».

Боже, полный провал. Абсолютная тишина. Мы подумали: может, они не знают саму историю? (Смеется.) Может, они не понимают, что такое сажать на кол? Ну да ладно. Ларри Дэвид позвонил сказать мне, как ему понравился скетч, и этого мне было достаточно.

Еще один пример. Это случилось, когда Боб Ньюхарт был ведущим в мае 1980-го, и ему скетч тоже очень понравился, и этого мне также было достаточно. Скетч начинался со сцены гражданской войны, которую все видели миллион раз. Я недавно ее видел в «Черном ястребе». Офицеры идут через палатку с ранеными, и солдат, совсем еще ребенок, умирает. «Ты будешь в порядке, сынок. Ты совсем скоро вернешься в свой полк». – «Вам необязательно врать мне, майор. Я ранен. Я знаю, что я не жилец. Но я хочу вас кое о чем попросить. Напишите моей матери, что я выполнил свой долг и был хорошим солдатом».