Майк Сакс - Ковыряясь в мертвой лягушке: инсайды от топовых комедийных авторов

• Название: Ковыряясь в мертвой лягушке: инсайды от топовых комедийных авторов
• Автор: Майк Сакс
• Жанр: Кинематограф и театр
• Год: 2020
• ISBN: 978-5-04-106184-5

«Юмор можно препарировать, как лягушку, но она умирает в процессе… В юморе не получится долго ковыряться. Он с легкостью ускользает от вас». Элвин Брукс Уайт Автор этой книги Майк Сакс не пытается «разделать» комедию «до смерти», словно несчастную лягушку. Нет, он лишь осторожно проходится по всем ее составляющим, уважая это хрупкое искусство. Здесь вы найдете 15 эксклюзивных интервью с лучшими представителями индустрии. Свои истории и секреты раскрывают создатели проектов «Офис», «Парки и зоны отдыха», «Монти Пайтон», «Субботним вечером в прямом эфире», «Новенькая», «Нью-Йоркер» и т. д. Вы узнаете не только, как им удается смешить совершенно незнакомых людей, но и главное, зачем они это делают. Эти люди столько раз ломали каноны юмора, не соответствуя ничьим ожиданиям и правилам, что в итоге сами стали образцами для подражания. Непосредственные советы, которые могут пригодится комедийному писателю, для удобства вынесены в книге в отдельные разделы. Они написаны лаконично, понятно, без воды и помогут не только новичкам, но и тем, кто хочет улучшить свои навыки. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

---

У всех в глазах слезы, звучит торжественная мрачная музыка. И офицер, которого играет Ньюхарт, говорит: «Напишу, сынок. Не беспокойся». Паренек умирает, затем следует череда военных фотографий, военная музыка на заднем плане и титры «тремя неделями спустя». Когда мы снова видим героев, Ньюхарт сидит в своей палатке с соседом, которого играет Билл Мюррей. И Мюррей спрашивает: «Ну что, ты написал матери того паренька?» Ньюхарт неохотно отвечает: «Пока нет, но я собираюсь». – «Ну ты даешь, уже месяц прошел!» – «Да сделаю я, сделаю!» Снова появляются слова «три недели спустя», «шесть недель спустя» и так далее, а Ньюхарт все не написал письмо. Теперь у Боба творческий кризис. «Видишь ли, проблема в том, что я так долго прождал, что уже не могу просто написать: “Ваш сын был отличным солдатом. Он умер героем”. Нужно что-то получше». Он пытается придумать более удачные варианты. Как если кто-то писал бы курсовую.

Думаю, что смерть в самом начале, в частности смерть кого-то совсем юного, слишком удручающе подействовала на публику.

Я заметил, что, когда SNL выпускает на экраны скетчи с графикой, особенно с графикой, указывающей на то, что прошло некоторое время, например «Тремя неделями спустя», «Один день спустя», это сбивает зрителей с толку. По крайней мере, зрителей в студии.

Из-за этого мы и правда теряем внимание зрителей. Единственный способ для зрителей в студии понять, что в скетче про гражданскую войну прошло время, было бы увидеть графику на мониторах. Но ничто не говорило о том, что нужно было отвлечься от сцены и посмотреть на мониторы. Не было никаких спецэффектов, поэтому большинство следили за действием на сцене.

Думаете, зрители перед экранами телевизоров восприняли скетч по-другому?

Я думаю, им скетч понравился намного больше. Но все же основным фактором было то, что зрители подумали: «О нет, шестнадцатилетний парнишка умер».

Правда, что это вы открыли талант легендарного затворника Джона Шварцвельдера, который впоследствии написал больше эпизодов «Симпсонов», чем кто-либо еще? Он самая загадочная фигура в мире комедии. Мне кажется, мир видел всего пару его фотографий.

Я был главным сценаристом для шоу Леттермана в то время (в 1983-м), и он присылал нам шутки, надеясь, что мы их возьмем. Меррилл Маркоу (продюсер) показала мне небольшую открытку от Шварцвельдера. На ней была одна-единственная шутка. Что-то вроде: «Широко освещаемая в прессе попытка Майка Флинна побить каждый рекорд в Книге рекордов Гиннесса провалилась после того, как его кавер на песню White Christmas был продан только пять раз».

Мне очень понравилось, как эта шутка написана, я просто на ней помешался. Джон подписал открытку, но не оставил адрес. Совсем ничего, кроме имени и марки из Чикаго. И так я начал отчаянные попытки выследить его. В телефонном справочнике Чикаго его не оказалось, это было задолго до появления интернета. Поэтому я пошел в Нью-Йоркскую публичную библиотеку и стал искать Шварцвельдера в телефонных справочниках всех крупных городов, полагая, что людей с такой фамилией не может быть слишком много. Я нашел номер телефона его мамы в Сиэтле. Она сказала: «Да, это мой сын Джон, он работает в рекламном агентстве в Чикаго».

Я связался с Джоном и организовал встречу с ним и Леттерманом, и это было одно из самых феерически провальных собеседований в истории.

Что случилось?

Шварцвельдер пришел, как раз когда мы закончили съемки на этот день. Крис Эллиот мне говорит: «Эй, этот парень пришел к тебе». Я пошел поздороваться с Джоном, я его никогда раньше не видел, а выглядит он впечатляюще – под два метра ростом, в синем пальто, как у американского моряка, словно Рэнди Куэйд в «Последнем наряде». В то время он походил на смесь горца, байкера и Эдмунда Кемпера (серийного убийцы и некрофила, орудовавшего в 1960–70-е годы в США). У него были огромные усы, длинные грязные волосы. В общем, вид был впечатляющий. На ремне у него болталась фляжка в стиле 1930-х годов. И потом он спрашивает: «Здесь есть кухня?» – «Да, дальше по коридору. Мне нужно отойти кое-что сделать, но я быстро вернусь». У меня ушло больше времени, чем я думал, и когда я вернулся, Шварцвельдера уже не было. Крис мне говорит: «Думаю, он с Дэйвом в его кабинете». И я такой: «Нет-нет-нет-нет-нет. Ему сначала нужно было поговорить со мной!» Дэйв – чудесный парень, но он довольно закрытый человек, и важно, чтобы люди знали, что на него нельзя давить при встрече.

И я спрашиваю Криса: «Сколько их уже нет?» – «Не знаю, минут пять». Я бегу в офис к Дэйву и вижу, что Шварцвельдер сидит там, будто у себя дома. Вроде он даже ноги к нему на стол закинул, но я точно не помню. Но я отчетливо помню, что он сидит, курит и пьет, а это первое, что не рекомендуют делать на собеседованиях. Дэйв в это время сидит совершенно неподвижно, будто ординатор, которого заперли в одной комнате с душевнобольным в сумасшедшем доме. Шварцвельдер, насколько я помню, разглагольствовал о своих взглядах на телевидение, которые можно свести к тому, что все на ТВ, включая большую часть того, что мы делали на шоу, полное дерьмо. И во взгляде Дэйва я читаю: «Ни за что на свете».

Джона не взяли на шоу Леттермана, но мы взяли его в SNL, где он проработал год (в 1985-м). А следующим, что он сделал, была его легендарная работа над «Симпсонами». Уверен, он больше наслаждался свободой написания сценариев для анимационного шоу, чем для живых выступлений. Он гениальный парень. Хотя, по правде говоря, я не видел его уже 20 лет.

Вы когда-нибудь чувствовали, что формат скетча вас ограничивает? Хотелось ли вам когда-нибудь писать для кино или, может быть, для телесериалов?

На самом деле нет. Я постоянно менял формат того, что я делаю. Сначала я писал скетчи для SNL, потом несколько лет работал на шоу Леттермана, и там все по-другому. Затем я вернулся на SNL и стал писать скетчи в новом формате. The Weekend Update разительно отличался от всего, что я делал раньше. В последние несколько лет я писал только политический материал, и это тоже было своего рода переменой, потому что мне дали свободу делать что захочу. В рамках этой темы я мог писать скетчи и для предзаписи, и для живых выступлений.

Я осознаю, что мне очень повезло. Были некоторые моменты на шоу, где, мне кажется, можно было принимать более правильные решения, но в целом ко мне относились очень хорошо, не считая пары увольнений. Из-за того что SNL – это варьете и оттого что оно длится 1,5 часа, всегда есть много места для маневрирования.

Мне совершенно не было скучно делать одно и то же, я не чувствовал себя увязшим в рутине. Я постоянно открывал себя в чем-то новом. Как музыкальные группы, которые в какой-то момент возвращаются на сцену с совершенно новым для себя звучанием.

Ваша позиция кажется редким явлением. Создается впечатление, что большинство ТВ-сценаристов только и мечтают писать для кино. Они будто затаили обиду на то, что телевидение не имеет достаточного размаха.

Если честно, я рад, что вы об этом заговорили, потому что я на самом деле считаю, что телевидение дает больше возможностей быть смешным, чем кино. Я никогда не понимал, что же такого может дать кино, чтобы я мог писать смешнее. Мне кажется, короткий формат и оперативность – самые лучшие качества телевидения. В субботу уже можно прокомментировать то, что случилось в среду. А важные элементы не теряются в масштабах производства. У телевидения есть некоторые ограничения по сравнению с кинематографом, и особенно у живого телевидения, но они не так важны, по большому счету.

Если посмотреть на фильмы, в которых поучаствовали актеры SNL за все годы существования, совершенно непонятно, как их занесло в такие проекты. Все дело только в деньгах?

Мне кажется, проблема в том, что на протяжении всей жизни некоторые люди считают, что работать на телевидении стоит только для того, чтобы потом попасть в кино, и что любой отдельно взятый фильм лучше каждой телепередачи.

Я думаю, справедливо будет сказать, что большинство актеров, работающих над SNL, самые лучшие свои роли сыграли именно на SNL. И даже когда они снимались в хороших фильмах, это все равно не было лучше, чем их работа на шоу. Например, Уилл Феррелл – блестящий актер, и я люблю его фильмы, но я не думаю, что они смешнее, чем его выступления в шоу. То же самое относится к Кристен Уиг в фильме «Девичник в Вегасе», или Эдди Мерфи. И, конечно, у некоторых комиков в кино были роли гораздо хуже, чем на шоу.

Мне кажется, необычную, оригинальную комедию скорее можно увидеть на телевидении, чем в кино. Мне нравится «Мальчишник в Вегасе», но обычно странный, даже эксцентричный и смешной материал появляется на ТВ или онлайн. «Тим и Эрик», «Портландия», «Рино 911», (сериал HBO, созданный Стивеном Мертентом) «Давайте знакомиться». Гениально.