Наталья Бондарчук - Сергей Бондарчук. Лента жизни

• Название: Сергей Бондарчук. Лента жизни
• Автор: Наталья Бондарчук
• Жанр: Биографии
• Год: 2020
• ISBN: 978-5-17-126847-3

«Молодая гвардия», «Отелло», «Попрыгунья», «Судьба человека», «Война и мир», «Они сражались за Родину», «Степь», «Борис Годунов» – названия этих художественных произведений неразрывно связаны с именем выдающегося художника Сергея Фёдоровича Бондарчука, чьё мастерство стало истинно народным достоянием. Книга написана его дочерью, известным режиссёром, актрисой и сценаристом Натальей Бондарчук. Перед читателем проходят детские и юношеские годы её отца, время, когда произошло его творческое становление, возникла любовь к театру и кинематографу, которой он остался верен до конца жизни. Книга повествует о небывалом взлёте и всемирном признании народного артиста СССР, кинорежиссёра Сергея Бондарчука, о любимом ВГИКе и, конечно, об учителях, друзьях и близких, кто разделял его драму жизни, – Сергее Герасимове, Инне Макаровой, Ирине Скобцевой, Василии Шукшине, Нонне Мордюковой, Никите Михалкове, Сергее Никоненко и других соратниках. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

---

Произошедшая в Петрограде в октябре 1917 года социалистическая революция жизнь в Херсоне не изменила. Потом Центральная Рада в Киеве провозгласила Украинскую Народную Республику. Херсонская губерния была признана неделимой частью Украинской Республики. В период с марта 1917 года по апрель 1920 года власть в Херсоне неоднократно менялась. Только 4 февраля 1920 года в нём окончательно была установлена Советская власть.

Все три брата Бондарчуки – Александр, Михаил и Фёдор – до 1917 года служили в царской армии. Для людей, воспитанных в понятиях русского воинства, было невозможно переменить мировоззрение в такой степени, чтобы сознательно бороться за прямо противоположные идеалы, откровенно отрицающие не только престол, но и веру, и отечество. Но люди были насильно мобилизованы большевиками под угрозой репрессий в отношении семей, которые могли остаться без средств к существованию. Но каким бы ни было отношение большевиков к царской армии, они ни шагу не могли ступить без бывших офицеров. Повсеместно появлялись агитки: «В этот критический момент нашей народной жизни мы, ваши старшие боевые товарищи, обращаемся к вашим чувствам любви и преданности Родине и взываем к Вам с настоятельной просьбой забыть все обиды и добровольно идти с полным самоотвержением и охотой в Красную Армию». Ставший впоследствии любимым писателем Сергея Фёдоровича Бондарчука Михаил Шолохов блистательно отразил мир, расколотый надвое, в своём романе «Тихий Дон»… Действие романа охватывает события с 1912 по 1922 год. Смысл жизни Григория Мелехова, главного героя романа, – в трагических поисках правды жизни, разрешении противоречий, выборе между миром и войной, милосердием и жестокостью, любовью и ненавистью. Брат главного героя – Григория Мелехова – говорит: «Ты гляди, как народ разделили, гады! Будто с плугом проехались: один – в одну сторону, другой – в другую, как под лемехом. Чёртова жизнь и время страшное!» Это страшное время встало перед каждым из трёх братьев Бондарчуков. Старшие – Александр и Михаил – перешли в Красную Армию, подав соответствующий рапорт. Младший брат Фёдор сопротивлялся… Он другую правду искал, душой болел. И решил наложить на себя руки. Но братья помешали этому, написав прошение за Фёдора, которого сразу же откомандировали в Петроград.

После продразвёрстки 1920 года крестьяне уже осенью были вынуждены есть семенное зерно. География регионов, охваченных голодом, была очень широка. Среди них – и юг Украины. Гражданская война нанесла большой урон Херсону и окрестным сёлам. Из города вывезли все ценности. Многие предприятия были разрушены. Рабочие уходили из города в сёла и занимались кустарным промыслом. Положение осложнилось засухой 1921 года: погибли почти все посевы. Власти к 1921 году стали забирать даже то зерно, которое крестьяне откладывали для собственного пропитания. Под предлогом борьбы с голодом президиумом ВЦИК 2 января 1922 года было принято постановление «О ликвидации церковного имущества» для его реализации в пользу голодающих. Голод стал поводом для советской власти нанести сокрушительный удар по церкви. Сбылось предсказание матушки Феодоры. 27 марта 1922 года был подписан документ о выселении монашек Благовещенского монастыря для открытия детского городка, для помощи голодающим детям. Было послано триста вооружённых красноармейцев. Обыскивали и откровенно грабили монастырь, съедали даже посевной материал, отбирали бельё, одеяла. Была уничтожена библиотека монастыря. Монашек выгнали за ограду. При обыске их оскорбляли, издевались, были покушения на изнасилование. Красноармейцы вытаскивали их за руки, волоча по земле, били прикладами. Крик, плач, брань, стон слились в единый вопль. По ночам верующая Татьяна Васильевна и баба Мотя, стоя на коленях, вымаливали прощение за содеянное красноармейцами варварство…

Повсюду орудовали вооружённые банды: они грабили население, вырезали целые семьи, убивали коммунистов. Но самым страшным был голод. Положение населения было ужасным. Скот, собаки, кошки съедены. Умерших хоронить некому. Есть было совершенно нечего, и как только заканчивалась лебеда, трава, жёлуди, кора деревьев и даже земля и глина, обезумевшие от голода люди ели трупы умерших и даже убивали своих близких, чтобы прокормить остальных. 30 января 1922 года Политбюро ЦК РКП (б) запретил публиковать сообщение о массовом людоедстве и трупоедстве в голодающих районах страны. Измождённые старики Пётр Константинович и баба Мотя уже перестали бороться за свою жизнь. Незаметно подкармливая внука Сергея, они напоминали лишь тени прежних людей, с трудом передвигаясь на опухших ногах. Умерли они один за другим, не желая расстаться даже на небесах. На похороны приехали брат Фёдора – Михаил Бондарчук и жена его Матрёна. Увидев, в каком бедственном положении находятся Фёдор и Татьяна с маленьким Серёжей, предложили перебраться в расположенный в четырёхстах километрах от Херсона город Переяслав, где они проживали. Это тот самый древний город, где Богдан Хмельницкий в 1654 году созвал большой совет казаков и принёс присягу на верность русскому царю Алексею Михайловичу. Но конечно, мотивом переезда было не историческое значение города, а то, что в Переяславе выдавались продпайки в производственных артелях. С большим трудом семья Бондарчуков с маленьким Серёжей добралась до Переяслава. К истощённым организмам легко пристаёт всякая зараза, сыпной тиф даже называют «голодным». Первая заболела Татьяна, и её пришлось отправить в местную больницу. Фёдору удалось устроиться разнорабочим. Первый свой паёк он разделил между маленьким Серёжей и хворающей Татьяной. Для этого ему пришлось всеми правдами и неправдами пробраться в больницу к любимой жене. Время шло к зиме, но помещение больницы не отапливалось, было холодно. Татьяна лежала в своём платье, как и другие пациенты. В окнах – доски вместо стёкол, не хватало даже кипятка. Фёдор едва узнал жену: исхудавшая, с тёмными кругами под глазами, с провалами бледных щёк. Татьяна узнала мужа, даже улыбнулась. Он покормил её из рук. Питание больных было более чем скудное – четверть фунта хлеба. Но всё-таки оно было! Среди выздоравливающих лежали тяжелобольные и неубранные мёртвые тела. «Нет средств, нет топлива, ничего нет», – сетовала сестричка, самоотверженно ухаживающая за больными. Фёдор передал ей кусочек хозяйственного мыла, она через силу улыбнулась, подарок приняла. «Будет чем руки мыть, всё здесь заразное, осторожней», – предупредила она. «Есть ли у вас топор? – спросил Фёдор. – Пойду дрова поищу». Сестричка принесла колун. Фёдору удалось найти во дворе больницы пень. Он его порубил на щепы. Вскоре в отделении загорелся огонёк, стало теплее. А Фёдор заметил, как оживился взгляд Татьяны, он взял её за руку и дождался, пока она заснула. Нужно было возвращаться на работу, зарабатывать паёк.

Внутригоспитальное заражение – обычное дело, да и большинство медперсонала тоже болело. Вскоре и сам Фёдор заболел, и его положили рядом с Татьяной к той же сестричке. Но Татьяне стало немного легче, и теперь уже она помогала мужу переносить болезнь. Все заботы о маленьком Серёже пали на жену брата Михаила – Матрёну.

О катастрофической ситуации в России было объявлено летом 1921 года. Первая помощь начала приходить осенью. Помогали и организации, и отдельные люди. Французский писатель Анатоль Франс пожертвовал свою Нобелевскую премию России, исследователь Фритьоф Нансен организовал комитет «Помощь Нансена» для спасения голодающих. Помогла и Америка. В 1922 году Герберт Гувер, будущий президент США, создал организацию АРА, чтобы оказывать помощь голодающему населению Советов. Голод продолжал свирепствовать. Съедали всё: листья лебеды, липы, орешника, ботву, крапиву, мох, жёлуди, солому, высохшую кожу лошадей, коров. Из всего этого делались лепёшки. Наполняя желудок, они давали лишь ощущение ложной сытости и доводили людей до высшей степени истощения. Лучшим хлебом считался зелёный, целиком из лебеды; хуже – с примесью навоза, ещё хуже – навозный целиком. Именно тогда было сделано великое открытие «питательной глины», серой и жирной, которая была указана в пищу каким-то святым угодником. Человек мог прожить неделю, постепенно слабея. Ели черепах, сусликов, крыс, грачей, лягушек, саранчу и падаль. В такой ситуации голодавшие воспринимали смерть как избавление от мучений. Особенно высокой была смертность детей до трёх лет. В целом по стране умерли свыше пяти миллионов человек. Число погибших от повального голода втрое превысило безвозвратные потери России во время Первой мировой войны. Более всего пострадали дети до трёх лет. В их число, к счастью, не попал двухлетний Серёжа Бондарчук благодаря неусыпному вниманию его тёти Матрёны и дяди Михаила.

После семи лет Первой мировой и Гражданской войн положение страны было катастрофическим. От боевых действий, голода и болезней, «красного» и «белого» террора ушли из жизни более девятнадцати миллионов человек. Детям, которым удавалось выжить, зачастую некуда было притулиться, их родителей в живых не было. И они пополняли ряды беспризорников. В 1921 году в СССР насчитывалось 4,5 миллиона беспризорников, а к 1922 году их было больше семи миллионов. Это грозило если не полным вымиранием целого поколения, то его моральным вырождением. Стали возникать детские дома: к 1922 году в них воспитывалось 540 тысяч детей.