Сергей Смирнов-Кислород - В небо на сломанных крыльях. Как мы на костылях и каталках спасали Вселенную

• Название: В небо на сломанных крыльях. Как мы на костылях и каталках спасали Вселенную
• Автор: Сергей Смирнов-Кислород
• Жанр: Современная русская литература
• Год: 2020
• ISBN: 978-5-907342-14-9

Повесть о подростках с ограниченными возможностями здоровья, оказавшихся в эпицентре невероятных событий вселенского масштаба, которые разыгрались в детском лечебном санатории на берегу Чёрного моря… Авторы повести живут с диагнозом ДЦП и многого добились в жизни. Они не первые, кто пишет на эту тему. Замечательный австралийский писатель Алан Маршалл, перенёсший в детстве полиомиелит, написал автобиографическую книгу «Я умею прыгать через лужи». Поистине пронзительной книгой-молнией «Белое на чёрном» поразил читателей ровесник авторов и их «коллега» по диагнозу Рубен Давид Гонсалес Гальего. А эта история – о вселенской, именно вселенской роли тех детей, которых ныне в нашей земной реальности именуют «детьми с ОВЗ». Это может показаться фантастикой. Но мы верим, что так оно и есть на самом деле!

---

Но ты знаешь, Андрюха, пока я аппараты скидывал, пока зав меня на кушетке осматривал, у меня возникло дикое желание снова её увидеть – и уж тогда посмотреть ей прямо в глаза. Как смерти, ё-моё! Со всем партизанским бесстрашием!

Сразу тогда возникла мысль: поделиться ощущениями с Енотом. Но тут же появился стыд. Стыд за то, что трухнул! Ведь ещё вчера вечером не верил Еноту, считал его рассказ бредом, вымыслом ради любви, и вдруг…

Тут я, знаешь, про себя передразнил Енота: «Э, нет, – ничего я тебе не буду говорить! Какой страх? Просто показалось что-то. Ты уж достал всех своей Чёрной Медузой! Обычная девчонка… Но на фоне Медузы всякая фигня теперь мерещится». И уже про себя думаю: «Ты ж психолог, Серёга! Чего тут непонятного? Всё понятно!»

«Видел я её», – говорю потом Еноту, когда он вернулся с процедур, а у меня самого в тот день процедур ещё не было.

Говорю так, таким тоном – мол, ничего особенного… и покрасивее бывают.

А он мне с сомнением:

«А это точно была она? Откуда ты знаешь?»

«Да она, она. Я догадался, – и стал описывать девчонку. – Нормальная девчонка, кстати!»

Ну, про «нормальную» я ехидно так сказал…

«Ну, похоже на то, что она, – согласился Енот. – А вот насчёт „нормальная“ – ну-ну… посмотрим… То есть странного ты в ней не заметил ничего?»

– Абсолютно! – заверяю его, ну вот прямо честно-честно.

– Стали мы, в общем, наблюдать за этой Анькой вместе с Енотом… Я делал это, что называется, для прикола. Ну, как будто в игру с ним играли – в разведчиков, и типа я полностью верил во всё то, что он мне рассказывал – всё по правилам игры.

– Слушай, чё ты заладил: «Енот, Енот!» Ну, имя у парня есть? – перебил я Сергея.

– Енот – он и есть Енот, – отмахнулся Серёга. – А вообще – Димка он, я ж тебе уже сказал. Но он за «Енота» не обижается. И вообще – не перебивай. Так вот. О чём я говорил? Сбил ты меня с мысли, ёлы-палы, своими умными наставлениями.

– Ладно, пардон, валяй дальше, – извинился я. – Ну, начали вы теперь уже вдвоём за ней наблюдать. Разведчики краснокожие. И что?

– А ничего! Представляешь? Первые дней десять – никаких зацепок! Я уже в центральную столовую стал ходить вместе с ними – и ничего странного не вижу! Стал уже издеваться над Енотом, то есть над Димкой, мол, ну, что: я чего-то «не вижу», да? Мою память тоже «стирает»?

– Да нет, – говорит он, – я тоже ничего странного не вижу сейчас. Она словно затаилась.

Хотелось мне всё же на смех Енота поднять: мол, сочинил ты это всё, как с Медузой. Нравится девочка – так и скажи: «Извини, друг, но не трогай её. Моя она!» Но меня затянула эта игра в слежку, было даже как-то интересно, и я решил продолжить. К тому же не выходила из головы та первая встреча, тот необычный пронизывающий взгляд.

Познакомиться с ней поближе не удавалось. Повода как-то не было, не срасталось… Училась она в классе на год младше нас с тобой. Их класс располагался в их же палате. Но через какое-то время именно наш класс устроили в палате старших девчонок, а не в кинозале. И как-то во время уроков я стал ощущать её присутствие… Вот реально. Честное слово!

… Я не сдержался и начал хохотать.

– Зря хохочешь, – не обиделся, однако, Серёга. – Ты ведь сам уже видел, что «что-то не то».

– Ладно, прости, не сдержался, – отвечаю Серёге. – Просто детектив какой-то вырисовывается.

И чуть не добавил: «А ты часом, пока был в её палате, кровать её не обследовал на предмет каких-либо странностей?» Но Серёга опередил меня… телепатически, да и только:

– Знаешь, я однажды на перемене подошёл к её кровати, которую вывезли в коридор на время уроков. Я специально пронаблюдал, когда раньше вывозили, какая кровать её… Стал её осматривать, всю обнюхал, но ничего странного не нашёл.

Я опешил – вдруг не до смеху стало:

– Серёг, ты что? Прямо в белье её, в подушке там рылся?

Серёга вздохнул:

– Знаешь, раздухарились мы с Енотом. Я же раньше в шутку предложил, а он всерьёз поддержал – ну, и понеслось… Мы так с ним сговорились, так минуту улучили, что он на атасе стоял, а я рылся… Ну, да. Извини, друг. Я про себя у неё прощения уже попросил.

– Ладно, – кивнул я, и снова меня стал смех разбирать, как представил эту сцену. – И что таможня? Дала добро?

– Ну, а куда деваться, – пожал плечами Серёга. – Ничего там такого не было. Канистры с машинным маслом не нашёл. Запчастей – тоже. Но знаешь, что тебе скажу… уж извини за интимные подробности… Это, как сейчас помню, была пятница. У девчонок смена белья по понедельникам. Улавливаешь? А вот у Аньки всё, как будто только что стираное. Прямо свежее некуда. Вот запах абсолютно свежего белья, как будто его ещё сегодня на солнце сушили, на ветерке! Сечёшь?… Тоже как-то не по-человечески… Ну, ты понял… И ещё мне почудилось, что та постель пахнет лесной хвойной смолой – самый любимый мой запах. После этого ко мне… ну и к кровати на секундочку так подошёл Енот.

«Ничего подозрительного не нашёл, – говорю я ему, – только постель свежее некуда! Ей бельё что, каждый день меняют? Ещё и запахом сосновой смолы пахнет».

«Э, нет… – говорит мне Енот, обнюхивая постель, – это точный запах нашей реки. Вот прямо Днепром пахнет! Уж тут меня никто не проведёт – я этот запах ни с чем не спутаю!»

Ну, не стал я с Димкой спорить, не принципиальным спор мне показался, да и в класс уже пора было идти. Хотя запах лесной хвойной смолы вновь почуял. А потом, когда мы были в столовой, Анька снова на меня так зыркнула, что я чуть не подавился. Как будто просекла, что я лазил куда не надо… Вот тогда я у неё и попросил мысленно прощения. И, знаешь, она как будто улыбнулась мне. Но тоже так, мол: «Ну, смотри – прощаю, но только на первый раз!»

Мне почему-то очень захотелось увести разговор хоть немного в сторону.

– Слушай, Серёг, если уж на то пошло, я её видел вчера на пляже раздетую… когда она уже у нас в отделении оказалась. Ну, раздетую… в смысле в купальнике. Очень близко я, правда, не подходил, но на ногах даже швов не видно… А ты мне про какие-то пластины…

– Андрюх, ну ты меня удивляешь, чесслово! – изумился Серёга. – Ну, неужели ты со своей фантастикой не понимаешь, насколько просто роботу… – и тут Сергей запнулся, словно и сам не вполне верил в то, что хотел сказать… – Ну, короче, сделали робота в виде человека, вот и всё. Но ничего человеческого там нет, кроме кожи, то есть оболочки.

«Ничего человеческого там нет», – эта фраза, как и то первое слово Серёги про робота, больно ударила меня по мозгам… и по сердцу… но я решил не показывать виду:

– Ну, хорошо; допустим, ты прав. Но должна же быть у нашего робота какая-то «крышка»… то есть крышка футляра в ноге для всовывания тех самых пластин, о которых ты говоришь?! Пусть и прикрыта эта «крышка» человеческой кожей…

Несколько мгновений Серёга держал паузу… а потом прямо взорвался весь:

– Андрюх, ну, что ты в самом деле! «Крышку» ему подавай! Ты рассуждаешь… как это называется… а, вот, вспомнил – рационально! А тут же…

– А что «тут же»? – перебил я его, не в силах сдержать обиды за «оболочку». – Законы физики никто не отменял! И уж тем более при создании советского робота!

– Андрей, а как же «седьмая кровать»? – спокойно и с ехидной такой улыбкой спросил Сергей.

И тут «съел» уже я.

– То-то же, – похлопал меня по плечу друг. – Физику он вспомнил! Просто ты боишься поверить в то, что сам же в упор видишь…

И тут я заметил, что он мрачнеет… и смотрит вовсе не на меня.

– Ну, всё. Павлинка сюда идёт, – прошептал Серёга как-то обречённо. – Что ей надо? Сейчас всю малину нам испортит.

Я уже замечал эту девчонку из Второго. Не заметить её было нельзя. Высокая. Даже немного выше моего друга. Стройная. Красивая. Даже в общем-то красивее Ани Крыловой… Вообще, вспоминаю, много красивых девчонок было в Санатории. Больше, чем в нашей с Серёгой школе в Калининграде… это если в процентном соотношении, да простят мне наши школьные девочки!..

У девчонки, вернее уже серьёзной юной девушки, которую Серёга почему-то назвал так пренебрежительно, была особая, строгая… величественная красота. Я даже могу сказать, на кого она была похожа! Она напомнила мне… богиню Афину Палладу, её изображения в учебнике по древней истории и в других книгах. Только чертами потоньше… У неё были очень густые как смоль волосы, игравшие на солнце воронёным отливом. Но – короткие… По модной тогда причёске гаврош… Наверно, она бы носила длиннее, но стричь вынуждал… мощный шейный корсет, поддерживавший её голову как бы на двух стальных колоннах. Тоже, по сути, экзоскелет. Потом я узнал, что её оперировали во Втором… тяжёлая травма шейного отдела позвоночника… Экзоскелет придавал ей ещё больше величественности и строгой, царственной осанки.

Вот так она подошла к нам, как царица и богиня, и сказала глубоким голосом… вроде как не повелевая, но…

– Я на победителя! – И добавила, чтобы это не выглядело уж совсем безоговорочным приказом: – Ладно?