Мари-Бернадетт Дюпюи - Сирота с Манхэттена

• Название: Сирота с Манхэттена
• Автор: Мари-Бернадетт Дюпюи
• Жанр: Современная зарубежная литература
• Год: 2020
• ISBN: 9786171275164

Гийом, Катрин и их дочь Элизабет мечтали начать новую жизнь. Оставив родную Францию, они отправились в Нью-Йорк. Но мечты о свободе превратились в кошмар. Малышка Элизабет осталась одна в сердце огромного американского города, который отнял у нее родных. Волей случая девочка попадает в богатую семью Вулворт. Там она растет как настоящая принцесса, ей дают новое имя – Лисбет и отнимают память о настоящих родителях. Однако на шестнадцатый день рождения Лисбет узнает ужасную правду о своем удочерении. Неумолимая судьба лишает ее крова. Теперь Элизабет предстоит узнать свое прошлое и найти человека, разрушившего ее детство. Но самое главное – отыскать дорогу домой.

---

– Ба! А рассчитаться? – возмутилась Колетт. – Если есть чем меня отблагодарить – за все то, что съела ваша дочка, – возьму охотно. Муж мой нашел работу на пристани, но жалованье получит не раньше следующей субботы. Да и мне придется наняться в прачечную на рождественскую неделю. Такая наша доля! Есть-то каждый день надо!

– Я думал, стоимость еды для Элизабет входит в сумму, которую вы от меня получили, Колетт, – сказал плотник.

– Если бы, мой несчастный друг! Вы же знаете, какая в этом проклятом квартале дорогая жизнь! У меня нет ни минуты покоя. Послушать мужа, так мы рискуем своей шкурой каждый раз, выходя на улицу. Может, это и правда. Кто у нас в соседях? Ирландцы, итальянцы, семьи из Африки и даже с Островов. Захочешь с кем-то поговорить – черта с два у тебя это получится!

– Мы ведь заранее знали, что Америка принимает миллионы эмигрантов на протяжении десятилетий и чаще всего они прибывают в Нью-Йорк. Большая удача, что среди них есть и наши соотечественники, французы. Кстати, Коко, вам на глаза не попадался медальон моей супруги? Он золотой, цепочка тоже. Для нас это была бы огромная потеря.

– Надо же, как не повезло! А я ей говорила, вашей девочке: «Смотри, не потеряй!», когда они с моими мальчишками играли на улице. Наверняка цепочка порвалась. И теперь вам его нипочем не найти. Вокруг одни воры!

– Какая жалость! Катрин просила, чтобы наша дочка его носила. Я загляну в понедельник или во вторник, может, вы его найдете. Сегодня у меня нет времени.

Элизабет ухватилась за отцовскую руку. Ей не терпелось уйти и никогда больше не видеть и не слышать Колетт. Гийом, который тоже торопился, отсчитал скромную сумму, которую и передал соседке.

– Больше дать не могу, – сказал он. – До свидания! Мое почтение Жаку.

– Спасибо, мсье Дюкен, обязательно передам. Жаль, что медальон потерялся.

Едва отец с дочкой переступили порог, Колетт порылась в кармане. Пальцы коснулись золотого украшения, которое она ловко стянула с шеи Элизабет вчера утром, пока ее причесывала.

– Можно подумать, девчонке пристало носить на шее золото! – пробормотала она с довольной усмешкой. – Скатертью дорога, дорогие Дюкены! Девчонка эта противная… Не улыбнется, слова не скажет.

Тяжело дыша, Колетт поднялась по лестнице на свой этаж. Совесть ее не мучила. Она даже радовалась про себя: случись какая беда, у них с Жаком и детьми есть золотишко в запасе…

Гийом и Элизабет встретились с Леонаром на тротуаре, в двадцати метрах от дома. Десятилетний мальчик уже начал приспосабливаться к оживленной жизни Бронкса. Дерзкий, хитрый, он имел все шансы стать настоящим американцем еще до достижения совершеннолетия.

– До свидания, мсье! – звонко крикнул мальчишка и помахал им рукой. – Пардон, здесь надо говорить goodbye!

Он жонглировал ярко-красным яблоком, которое неожиданно бросил Гийому.

– Это для Лисбет! – сказал он и поскакал на одной ноге дальше.

– Спасибо, ты славный малый! – крикнул плотник.

Но ответа Леонара, заглушенного грохотом экипажа, который в это время проезжал по мостовой, он не услышал. В Бронксе было очень шумно и людно. Светились витрины лавок, вечернее небо было затянуто свинцовыми тучами.

– Можно было бы нанять фиакр, милая, но это бесполезная трата денег. Зато сегодня ты как следует поужинаешь, нас пригласила Леа!

– Ты знаешь, как пройти к твоим друзьям, пап? – спросила девочка.

– Да, уже не заблужусь, не то что неделю назад. Лисбет, это в той же стороне, что и моя стройка.

Гийом злоупотреблял этим уменьшительным именем, звучащим так по-английски, но Элизабет это уже даже нравилось. Было забавно думать, что она – это не она, а другая девочка, у которой маму вовсе не сбросили в океан. И все же перед ее глазами то и дело возникал образ Катрин, такой веселой и красивой, стоящей на пороге их дома в Шаранте…

– Держись, моя принцесса, – сказал ей отец. – Идти еще далеко! Когда устанешь, возьму тебя на руки.

Теперь отец с дочкой шли по узкой улочке, которую пересекало множество переулков. Завидев их, убежал полосатый кот, второй запрыгнул на подоконник. Элизабет с огорчением вспомнила, что свою белую кошечку они оставили у соседки в Монтиньяке.

– Крепко держись за мою руку, милая, – сказал отец. – Я знаю короткую дорогу, но нам лучше поспешить!

Когда Гийом ходил по этой дороге один, он не раз замечал каких-то людей, которые наблюдали за ним из тени дверных проемов. В пятницу вечером здоровяк с рыжими всклокоченными волосами попытался даже затеять драку… Они с Элизабет не прошли и десятка шагов, как он уже пожалел, что свернул на эту улицу. Рыжий громила и три его подельщика как раз выходили из кирпичного дома.

– Давай-ка мы лучше вернемся! – тихо сказал он дочке.

Чужак с железным прутом, который он подбрасывал в руке, словно оценивая вес, выкрикнул что-то на иностранном языке, явно презрительное. И тут же бросился к Гийому, увлекая за собой остальных. Нападение было настолько стремительным, жестоким, что первый удар в плечо Гийом пропустил.

– Убегай, Элизабет! – крикнул он, не чувствуя боли, настолько испугался за свое дитя.

– Папочка! Нет! Папочка! – взвизгнула девочка.

Один бандит уже схватил кожаный саквояж. Драгоценности Катрин, деньги Аделы Ларош находились внутри саквояжа, в атласном кармашке. Разъяренный плотник тут же накинулся на похитителя и ударил его кулаком в лицо. Из носа потекла кровь, но рыжий громила в следующую секунду обхватил Гийома поперек туловища и швырнул на мостовую.

– Элизабет, спасайся! Делай, что я говорю! – крикнул Гийом дочке. – Беги! Вернись к Колетт!

Не помня себя от страха, девочка попятилась. Она успела увидеть, как здоровенный мужик ударяет ее отца железным прутом по голове, а потом в живот. Девочка услышала жуткий вопль и несколько слов, произнесенных по-французски. Она устремилась к улице, по которой они только что прошли, но на ней свернула в противоположную сторону, не заметив этого. На бегу Элизабет расталкивала людей, не сомневаясь, что все они желают ей зла.

«Папа! Мой папочка! – непрерывно шептала она. – Мамочка! Папа!»

Голова у нее шла кругом. Какая-то старушка попыталась удержать девочку, удивленная выражением всепоглощающей паники на ее лице, но Элизабет вырвалась. Но когда в груди стало невыносимо жечь, а сердце билось так, словно вот-вот разорвется, она вынуждена была остановиться. Укрытие она нашла под повозкой, прислоненной к стене вверх оглоблями. Затаившись там, словно затравленный зверек, Элизабет обхватила колесо ручонками и затихла…

Наступила ночь. Лица неисчислимого множества горожан, спешащих по своим делам, обжигал холодный ветер. И никто не замечал ребенка, чья шерстяная коричневая кофточка сливалась с кирпичной кладкой цокольного этажа.

Элизабет не желала ни о чем думать. Она проголодалась, замерзла, но эти ощущения ей были знакомы, в отличие от острой боли, терзавшей ее юную душу, стоило только вспомнить об отце, которого те люди избивали в переулке. Одно девочка знала наверняка: она оказалась одна ночью посреди огромного города.

Это было так тяжело принять, что Элизабет закрыла глаза, ища утешения в самых дорогих воспоминаниях. Перед ее мысленным взором возник дедушка Туан. Вот престарелый мельник усаживает ее к себе на колени и с лукавой улыбкой, затаившейся в уголках губ, заводит ее любимую песню: «Марианна на мельницу идет…»

Она тоже улыбается, потому что дедушка легонько подбрасывает ее на колене в такт напеву. Часто к ним присоединяется дядя Пьер со своей губной гармоникой. Его жена, молчаливая Ивонна, занята своим вязанием. И еще воспоминание: их сад с желтыми розами и лилиями, такими же белоснежными, как длинная шерстка их кошечки Мины. И, конечно же, приходит мама. Под белым фартуком у нее зеленое платье, светлые волосы заплетены в косы.

– Пойдешь со мной рвать землянику, моя принцесса? – спрашивает она. – И редиску?

Элизабет вздрогнула: ей показалось, что она ощущает сладкий запах земляники и свежий – земли. Но потом она открыла глаза, не желая вспомнить еще что-нибудь приятное из своей жизни в Шаранте, что-нибудь, где есть и ее отец.

– Папочка! Папа, милый! – едва слышно прошептала она. – Папочка, вернись!

Не может быть, чтобы он ее бросил! В Монтиньяке всем известно, что Гийом Дюкен – сильный, храбрый и хорошо дерется на кулаках. Надежда стала мало-помалу возвращаться, и Элизабет сказала себе, что все устроится – если посидеть тут тихонько и подождать.

– Папа придет за мной, и мы пойдем к его другу Батисту. Леа добрая, я буду помогать ей ухаживать за малышом.

При этих последних словах девочка невольно всхлипнула. Ее мама тоже должна была родить ребеночка тут, в Америке, только он умер… Элизабет вдруг стало очень горько, и она заплакала.

Звуки ее рыданий привлекли бродячую собаку. Она обнюхала носки ее туфелек и убежала. Элизабет утерла слезы. «Чем больше проходит времени, тем скорее придет папа!» Она убеждала себя, что он смог встать с земли и дать отпор грабителям.