Геннадий Башунов - Могильщик. Не люди

• Название: Могильщик. Не люди
• Автор: Геннадий Башунов
• Жанр: Городское фэнтези

«Не люди» – фантастический роман Геннадия Башунова, первая книга цикла «Могильщик», жанр темное фэнтези, постапокалипсис. Эта магическая война отгремела больше семидесяти лет назад, оставив после себя руины полные враждебной магии и чудовищ. Она же породила могильщиков – мародёров, исследующих руины в поисках сокровищ при помощи перчаток, не подверженных воздействию магии. Трое могильщиков после конфликта с нанимателем бегут в мёртвый город Бергатт, отрезанный от всего мира магической аномалией. Там они планируют отсидеться и сорвать куш, и их не останавливают слухи, гласящие, что из Бергатта никто не возвращался живым…

---

– И что, избавились от проклятья?

– Хрен его знает, всего полгода прошло. Будем в тех краях, нужно узнать. Эй, друг Шрам, ты уже спишь, что ли?

– Нет, – промычал Краг, не отнимая лица от столешницы, и через секунду уснул.

Глава третья. Мёртвая дорога

Дорога чёрной змеёй уходила к горизонту. Там уже виднелся конус Полой Горы, чью вершину последние семьдесят лет покрывал не рассеивающийся даже во время сезонных бурь туман. Возможно, из-за этого тумана никто и не совался в Бергатт. Или, сунувшись, не возвращался, чтобы рассказать, хорош ли там хабар.

Они шли уже третий день. Местность становилась менее обжитой. Довоенный тракт нёс на себе всё больше следов разрушений, и в конце концов, могильщикам пришлось свернуть на новую земляную дорогу. Старый тракт, выложенный идеально подогнанными плитами размером с телегу, не разменивался по мелочам, насквозь пробивая дремучие леса и даже холмы. Дорога, проложенная после войны, струясь между рощицами и заброшенными руинами, частенько пасовала даже перед большими камнями, виляя между ними, как петляет трусливый заяц, убегая от лисицы.

«Когда-нибудь, – сказал как-то Кронле, – и мы научимся строить хорошие дороги». Краг в ответ недоверчиво хмыкнул. Что-то не верилось. Всё измельчало со времён прадедов. Строить тогда умели куда лучше, чем сейчас. И не только строить – высекать скульптуры, сажать рощи, рисовать картины, вообще всё умели лучше. В том числе, воевать и убивать. Чернеющие в полумиле слева руины каменной крепости очень красноречиво говорили об этом.

– Сначала зайдём в Новый Бергатт, – говорил сказитель, морща покрытое шрамами лицо и глядя в карту, – это немного не по дороге, но крюк всего в полдня, да и свежие припасы нам пригодятся. Денёк-другой передохнём и-и-и в путь, к Полой Горе. Там набиваем сумки золотом, сколько сможем унести, и идём в Ариланту, пропивать, проедать и проёбывать. В общем, сорить деньгами направо и налево.

– Прекрасный план, – усмехнулся Краг.

– К сожалению, трудновыполнимый, – добавил Велион откуда-то из-под полей шляпы.

Несмотря на тёплую погоду, он не снимал её почти никогда и носил, немного сдвинув на лоб, будто не хотел никому показывать лицо.

Возможно, на то есть причины, думал Краг. Наверное, дело не только в убитых ими кузнеце и подмастерьях – они и те, кто мог за них отомстить, остались далеко позади. Но спрашивать о том, кого опасается черноволосый, не было никакого смысла – о своём прошлом Велион не рассказывал практически никогда, ограничиваясь только байками о пройденных могильниках. Но судя по этим байкам, за плечами у хладнокровного могильщика больше, чем у большинства их собратьев. Краг чувствовал себя тёртым калачом: он ходил по руинам уже третий год, но Велион иногда рассказывал о таких вещах, о которых не слышал ни сам Краг, ни куда менее опытный Седой.

– Не брюзжи, – отмахнулся Кронле, – смотри в будущее с улыбкой на лице.

– Я всегда так и делаю.

– Ох, что было бы, если ты смотрел в будущее по-другому? Например, без улыбки, но со скорбью?

– Я закричал бы, что мы все умрём в муках на окраинах Шранкта. Причём, сделал это ещё четыре дня назад. И никогда бы с тобой сюда не пошёл.

– Да таких оптимистов, как ты, ещё свет не видывал!

Краг тем временем высматривал место для ночёвки. На какой-нибудь хутор, которые пока ещё встречались по дороге, трёх здоровых мужиков ночевать никто не пустит, даже денег предлагать нет смысла – мало ли кем могут оказаться незнакомцы. Последний постоялый двор они видели вчера вечером (там и ночевали), и по уму скоро должен появиться ещё один, но скоро – слишком растяжимое понятие. В таких местах трактиров немного, и обычно хозяева располагают их ровно в дне пути друг от друга. Если считать день пути пешего странника, они скоро доберутся. А если конного, то им ещё идти и идти. Да и вообще неизвестно, есть ли в этих местах хоть одна подорожная гостиница – других странников могильщики встречали всё реже.

– Вот, – сказал Краг. – Вот здесь мы можем остановиться.

Он указывал на развалины дорожного дома – довольно крупного сооружения, одного из тысяч, возведённых ещё в имперские времена в наиболее удалённых местах всей имперской же дорожной сети, покрывающей практически весь континент. Здание имело прямоугольную форму, в нём было устроено несколько очагов и два камина. Этот дорожный дом выглядел порядком потрёпанным, но всё же часть крыши сохранилась, да и стены выглядели ещё крепкими. Обычно за такими домами продолжали следить и после войны, ведь они давали прибежище многим путникам, не имеющими денег на постой. Часть из дорожных домов перестроили в трактиры, а в некоторых люди поселились и на постоянной основе. Но некоторые остались заброшенными, и этот выглядел именно таким.

– До заката ещё пара часов, – с сомнением произнёс Кронле, – может, попробуем добраться до трактира?

– Сколько до него ещё идти? – возразил Краг. – Час или, может быть, десять? Собирается дождь, и я не хочу ночевать под открытым небом. А эти два часа можно потратить на приготовление еды и устройство ночлега. У нас ни хворостинки нет.

– Ночевать в этих развалинах может быть опасно, – продолжил упорствовать сказитель. – Крыша может рухнуть от одного громкого чиха или пука. Да и стены не выглядят прочными.

– Посмотрим, есть ли там лошадиное дерьмо и свежие кострища, – предложил Велион. – Если есть, то можно ночевать, ничего не опасаясь.

– Убедили. Я, конечно, хотел выпить перед сном доброго эля, но и родниковая вода иногда ничуть не хуже. По утрам от неё не болит голова, и не нужно вставать посреди ночи, чтобы помочиться. Только бы одну её и пил. Но нет, отчего-то эль мне больше по душе. Может, от того, что с него пьянеешь? И девку, опоенную родниковой водой, не трахнуть?

– Тебе с твоей рожей и с элем не особо светит, – хмыкнул Велион.

– Твоя правда. Но всегда есть любительницы звонких монет…

– … которых, как ты говорил, едва хватит на припасы до Бергатта.

– Зря я тебя с собой позвал, – обиженным тоном сказал Кронле и, наконец, заткнулся.

Могильщики свернули с новой дороги в сторону старой. Им предстояло пройти с полмили по исковерканному и усыпанному камнями полю. Складывалось впечатление, будто кто-то организовал здесь отвал с породой, но никаких рудников или каменоломен в радиусе десятков миль не было и в помине. Путники осторожно пробирались через валуны, старательно обходя занесённые землёй насыпи. Иногда они чувствовали слабое присутствие магии, но ничего особо опасного посреди руин не было. Порой из земли торчали обломки тех самых плит, из которых был сделан тракт.

– Нужно упасть с большой высоты, чтобы так глубоко воткнуться в землю, – заметил Кронле, останавливаясь около одной из них. – Чего только я не видел на могильниках, но настолько разрушенную дорогу – впервые.

– Я видел целый храмовый комплекс, обращённый в песок и щебёнку, – сказал Краг. – Кое-где песок был оплавлен почти до стекла.

– И где же ты такое видел?

– На севере, почти у Шавлонского пустыря.

– Уж не Илленсию ли ты там искал? – фыркнул сказитель.

Краг не ответил, потому что именно этим он там и занимался.

– Я как-то искал Илленсию, – сказал Велион. – Семь лет назад. Дошёл до пустыря, решил заночевать на окраине. А к утру был уже в пятнадцати милях южнее. Хреновое место, очень хреновое.

– Да уж, – потянул Кронле, – такие большие, а в бабкины сказки верите. Илленсия – миф, как девственность шестнадцатилетней мельниковой дочки, у которой на свадьбе отходят воды.

– Илленсия – не сказка, – покачал головой Велион. – Она есть на каждой из старых карт тех мест. Я видел прекрасные гравюры и картины с её изображениями, читал записки о ней. И я даже не хочу предполагать, что там произошло, если сейчас на месте огромного города находится Шавлонский пустырь.

– Вот, значит, как, – крякнул могильщик-сказитель. – Тогда не буду ставить под сомнения твои слова, друг Велион. Я обычно из могильников стараюсь тащить золото, серебро и украшения, а не карты и записки.

– Старьевщики иногда дают за них неплохие деньги. Некоторые маги охотно покупают старые книги. С магами даже проще – им не нужны обложки. Страницы лёгкие, не занимают много места, их можно почитать на досуге, и, к тому же, к пергаменту не цепляется магия.

– Нужно будет взять на вооружение. А ты, дружище Шрам, добрался до пустоши?

– Нет. Я наткнулся на другой могильник, собрал там хорошую добычу, а когда она заканчивалась, уже начались осенние облавы.

– Да уж, – хмыкнул Кронле, – королевские солдаты не будут разбираться, кто ты – нищий бродяга, разбойник, могильщик или горливский шпион, дорога тебе одна – на виселицу.

Они болтали почти весь путь до старого тракта. Там, где они его переходили, было чуть ли не самое разрушенное место из всех – посреди дороги просто торчал невесть откуда взявшийся кусок скалы, разворотивший каменные плиты. Им пришлось помучиться, чтобы перебраться через завал, но всё же, спустя четверть часа могильщики остановились у входа в дорожный дом, из осторожности не торопясь туда заходить. Дверь отсутствовала, и в пустом проёме можно было увидеть полоски света, пробивающиеся сквозь дырявую крышу. На полу валялось множество обломков какой-то утвари, засохшие мелкие кости, куски тряпок, глиняные черепки. Велион даже надел перчатки, чтобы распознать магию, но довольно быстро покачал головой, давая понять: ничего серьёзного в доме нет.