Дмитрий Силлов - Закон Шухарта

• Название: Закон Шухарта
• Автор: Дмитрий Силлов
• Жанр: Боевая фантастика
• ISBN: 978-5-17-115775-3

«СЧАСТЬЕ ДЛЯ ВСЕХ, ДАРОМ, И ПУСТЬ НИКТО НЕ УЙДЕТ ОБИЖЕННЫЙ!!!» Эти слова произнес сталкер Рэдрик Шухарт на дне котлована, найдя Золотой шар, исполняющий любые желания. Так заканчивается знаменитый роман братьев Стругацких «Пикник на обочине». Но что было дальше? Более сорока лет, с момента выхода культового произведения, задают себе этот вопрос поклонники российской фантастики. И вот наконец Дмитрий Силлов написал роман, являющийся прямым продолжением истории Рэда Шухарта. Что ждет знаменитого сталкера после того, как он вернется из Зоны в родной Хармонт? Как его высказанное желание повлияет на будущее далекой Чернобыльской зоны отчуждения и на судьбу Снайпера, хорошо известного поклонникам серий «Сталкер», «Кремль 2222» и «Роза Миров»?

---

Сказав это, Шухарт немного подумал, вытащил из-за пояса «Кольт» и протянул его Барбриджу.

– Забирай, – сказал сталкер. – Этот пистолет Арчи спёр у тебя, и получается, это все, что осталось от твоего сына. Не думай о парне плохо. Он взял его, чтоб в случае чего не мучиться.

– Зачем? – спросил Стервятник, принимая неожиданный подарок.

– Мой «Кольт» за два года проржавел насквозь и никуда не годится, но я думаю, что твой пистолет тебе сейчас нужнее, – сказал Шухарт. – Просто я тоже знаю, что такое терять детей. И не пытайся выстрелить мне в спину, он не заряжен.

Потом Рэд повернулся и быстрым шагом направился в сторону свалки. Правда, сделав десяток шагов, остановился, обернулся было, словно хотел еще что-то сказать, но передумал и через несколько минут скрылся в густом кустарнике.

* * *

На улицах Хармонта царило смятение. Те, кто не пошел на площадь митинговать возле здания мэрии, спешно собирали пожитки и, кто в одиночку, а кто целыми семьями, шли, бежали, ехали к границам города, надеясь успеть вовремя покинуть насиженные места.

Но их ждало разочарование.

Там, где еще не был возведено заграждение с колючей проволокой и сторожевыми вышками, дорогу перегораживали наскоро сколоченные рогатки. За ними маячили армейские броневики, ощетинившиеся крупнокалиберными пулеметами, и люди в защитной униформе с автоматическими винтовками в руках.

На многих бронетранспортерах были установлены громкоговорители, из которых несся абсолютно одинаковый текст:

– Внимание! Граждане Хармонта! Убедительная просьба соблюдать порядок и сохранять спокойствие. Изоляция города – это лишь временная мера, принятая только ради вашей собственной безопасности. В ближайшее время вам будут даны подробные разъяснения о причинах, повлекших за собой столь серьезные последствия. Не подвергайте опасности свою жизнь и жизнь ваших близких, не пытайтесь покинуть город без специального разрешения. К тем, кто попытается нарушить карантин и проникнуть за периметр, будут применены самые суровые меры, вплоть до открытия огня на поражение.

…На улицах было не протолкнуться. Люди, отчаявшиеся вырваться из города, искали спасения в обществе себе подобных. То и дело там и тут возникали слухи, будоражащие и без того воспаленное воображение несчастных. Город обнесли кордоном, чтобы предотвратить новое Посещение, которое грядет с востока. Одноглазому Дику удалось пройти на Большую землю через систему канализации. Билла Треску пристрелили при попытке прошмыгнуть между армейскими постами. Живые мертвецы, которых вчера видели в баре, вдруг разом подевались куда-то. Может, ушли обратно в Зону, а может, просочились незаметно через оцепление и вырвались на Большую землю, на то ж они и сталкеры-ветераны…

Но Барбриджу было наплевать на слухи. Расталкивая встречных, он шел, не разбирая дороги, словно раненый носорог, ничего не видящий перед собой и плохо воспринимающий реальность.

– Я знаю, что ты хотел сказать мне напоследок, Рэд Шухарт, – бормотал Барбридж, подходя к обшарпанной двери «Боржча». – Я знаю… Счастье для всех, да? И чтоб никто не ушел обиженный? Это значит, что мой Арчи должен вернуться домой, ведь так? Какое еще у него счастье может быть, кроме как к отцу родному возвратиться? Я ж ему все дал. Жизнь, образование, здоровье. Плечи широкие, глаза, по которым девки по ночам плачут. Все для него у Зоны выпросил, на коленях вымолил возле того шара проклятого…

Стервятник перешагнул порог заведения, в котором знал все до последней мелочи. Здесь, возле этой грубо сколоченной стойки, прошла немалая часть его жизни. Сколько кружек пива и бутылок коньяка выпито, сколько зелененьких потрачено, сколько хабара продано, сколько историй рассказано. И новости сталкерские всегда в «Боржч» первыми доставлялись, свеженькими, прямо из Зоны. Не слухи и сплетни, а самая что ни на есть правда. Часто кровавая, страшная, но – настоящая. Так, может, и сейчас кто-то из завсегдатаев что-нибудь слышал про Арчи?

Но в баре было пусто. Впрочем, оно и понятно. Людям не до выпивки, когда на них нацелены пулеметы. И даже не до Зоны с ее кошмарными сюрпризами.

Только старуха Розалия сидела на стуле возле стойки, уронив седую голову на руки. Перед ней стояла большая бутылка, опорожненная наполовину, и пустой бокал со следами яркой старушечьей помады.

Барбридж удивился. На его памяти хозяйка «Боржча» никогда не употребляла свой товар, предпочитая делать на нем деньги. Что же с ней случилось сейчас? Вряд ли ее так подкосили известия об изоляции города. При любой власти, во все времена люди пили, пьют и будут пить, так что ей-то уж точно не о чем горевать в обнимку с бутылкой. Да и вообще, живая ли она? Или, опрокинув полпинты горячительного, отошла в лучший мир от счастья?

Стервятник подошел к стойке и осторожно потрогал старуху за плечо.

– Розалия… Слышь, Розалия. Ты живая или как?

Хозяйка «Боржча» шевельнулась и медленно подняла голову. На Барбриджа уставились красные, воспаленные, бессмысленные глаза. С полминуты старуха фокусировала зрение и, наконец разобрав, кто перед ней, проскрипела мерзким голосом:

– Какого черта ты приперся, Битюк? Тебе давно место в Зоне… вместе с теми, кого ты там угробил.

– Помолчи, женщина, о том, чего не знаешь, – угрюмо проворчал Барбридж. – Скажи лучше, не видела ли ты среди сталкеров моего Артура?

– Да пошел ты, Стервятник, – пьяно ухмыльнулась Розалия. – Иди у своего Золотого шара спроси, куда подевался твой сын.

Подавив острое желание треснуть старую стерву бутылкой по голове, Барбридж вытащил из кармана пять зеленых бумажек и бросил их на стойку.

– Полкуска тебе хватит?

Несколько секунд старуха сидела, тупо уставясь на деньги, а потом жутко расхохоталась.

– Ты пришел купить правду, Битюк? Так же, как твой дружок купил счастье у Зоны для всех, и для меня в том числе? Так получай ее сполна. Они приходили снова. Все, понимаешь? Сегодня утром – все пришли. Только не живые и здоровые, как вчера, а мертвые. Счастье-то, похоже, оказалось временным. Все заявились, все до одного. У кого половина лица раздавлена, у кого с костей гниющее мясо свисает. Все пришли. Норман Очкарик, Пит Болячка, Каллоген, Пудель, Слизняк, Хлюст… Старые сталкеры, легенды Зоны, которые в ней свою смерть нашли. И Арчи твой пришел. И мой Эрнест. Я так хотела его увидеть – и увидела. У него рук не было, вместе с плечами оторваны. Он подошел и сказал: «Привет, Розалия. Налей-ка мне стаканчик». Так же сказал, как много лет назад, когда приходил уставшим с работы. Здесь, в баре, никогда не пил, и дома позволял себе немного, чисто для того, чтобы расслабиться. Так вот, я ему нацедила стакан, хоть руки тряслись, как под током, и в рот влила, на котором только половина верхней губы осталась. Понимаешь, Битюк? Я его из тюрьмы ждала со дня на день, а он вот таким ко мне вернулся…

– А что Арчи? – перебил ее Барбридж. – Что с Артуром моим?

– С Артуром? – переспросила старуха. – Да ничего с ним. Он тоже вместе со всеми пришел, тихий, будто бесплотный. И глаза словно изнутри светятся. А свет этот хороший такой, теплый. Сел в уголке, да так и сидел все время. Правда, остальные тоже не шумели особо. Пошатались по «Боржчу», пошуршали обрывками одежды, а потом все разом и ушли.

– Куда? – прохрипел Стервятник.

– Известно куда, в Зону. Мертвым место на кладбище. Зона эта всех нас похоронит, все в нее ляжем, даже если убежим из города. В нас она сидит, в печенках наших. Вот и Эрнест мой. Небось, далеко отсюда в земле лежал, а все равно пришел желание моё уважить. Потому что Зона с ним всегда была, и ни могильная земля, ни тюремная решетка для нее не преграда…

Дальше слушать пьяный бред хозяйки «Боржча» Стервятник не стал. Развернулся и, не прощаясь, вышел за дверь.

– Значит, ушли… Обратно в Зону, – бормотал он, бесцельно идя вдоль улицы. – Мертвые все. И Арчи с ними. Легенды Зоны… Только я к ним не пойду, не-еет. Барбридж не из таких. Барбридж пожелал – и ноги у него появились. Те, что Зона отняла. И дети. Такие, каких хотел. Значит, если захочу, новых детей сделаю, лучше прежних. Найду молодуху на Большой земле и сделаю. Денег на житье хватит. А Зона… Гори она огнем, та Зона!

* * *

Он лежал, вжимаясь всем телом в раскисшую землю. Накрапывал мелкий дождичек. Холодные капли противно заливались за шиворот, просачиваясь между воротником и капюшоном. Но дождь и грязь – это даже к лучшему. Во время дождя снижается видимость, а в грязь намного легче закопаться, нежели в твердую землю. Сейчас это было просто необходимо – зарыться как можно глубже и лежать неподвижно, пережидая, пока луч прожектора сместится подальше в сторону…

Даже когда в жизни человека происходит страшное, даже когда он сломлен ударами судьбы и разум его помутился, навыки войны все равно остаются с ним. Так же, как и раньше, он способен стрелять, скрываться и выживать в неимоверно сложных ситуациях, когда другой, менее подготовленный, погибнет наверняка. Вот и сейчас Барбридж лежал, опустив голову в жидкую грязь и задержав дыхание. Потому что даже облепленное грязью лицо в луче прожектора может выглядеть как светлое пятно. Потому что любое движение зоркие армейские патрульные могут заметить, несмотря на дождливую ночь. Потому что прятаться и выживать Стервятника научила Зона.