Монс Каллентофт - Смотри, я падаю

• Название: Смотри, я падаю
• Автор: Монс Каллентофт
• Жанр: Триллер
• Год: 2021
• ISBN: 978-5-04-115371-7

Смотри, я падаю» – это триллер нового уровня, шедевр, который парализует всех поклонников жанра и открывает новые стороны художественной литературы. Монс Каллентофт мастерски выворачивает наизнанку души главных героев, а вместе с ними и души читателей, создавая историю, которой невозможно найти аналог. Пропавшая дочь, отец, который поклялся не прекращать поисков, и напряженная погоня на фоне мрачной изнанки сияющего курортного мира. Стокгольм, 2015 год. Тим Бланк отвез 16-летнюю дочь Эмму в аэропорт – она проведет каникулы на острове Майорка, который славится своими вечеринками. Эмма так и не вернулась. Исчезла, выйдя ранним утром из клуба и растворившись в ночи. Три года спустя Тим, оставив работу в стокгольмской полиции, едет на Майорку, чтобы возобновить расследование, прекращенное за недостатком улик. Богатый немец нанимает его, чтобы следить за своей неверной женой. Когда ее любовника убивают, а сама жена бесследно исчезает, немец просит Тима выяснить, кто за этим стоит. В поисках правды Тим погружается в развращенный мир европейской элиты, приподнимая завесу над переплетением политических интриг и неожиданно находит подтверждение того, что его дочь жива. Круг сжимается, и у него остается все меньше времени, чтобы найти дочь и спасти собственную жизнь. Куда бежать – и кому можно верить? Напряженные сцены преследования, удивительная психологическая глубина и стиль, который дышит страстью: эта книга – редкий шедевр.

---

Стукачество. Он знаком с тем, как в криминальных кругах поступают с доносчиками. В стокгольмском пригороде Ринкебю он видел восемнадцатилетнего парня с дыркой от пули во лбу и вырезанным языком. Его нашли в мусорном контейнере две восьмилетние девчушки, искавшие выброшенные игрушки.

Шпионить, следить. Кондиционер снова включен, но ему все равно кажется, что тело нагрелось и как бы покрыто маслом, как после массажа в дешевом салоне. Он смотрит на пальмы в саду вокруг дома Петера Канта, края зеленых листьев стали коричневыми и кажутся в солнечном свете острыми, как заточенные лезвия.

Тим берет камеру с заднего сиденья, выходит из машины, достает из багажника жесткую подстилку и идет к дому. Солнце палит уже не так сильно, но зной все еще ощутим, и он старается подавить приступ чихания, вызванный быстрым переходом от холода к теплу.

Он останавливается у ворот, осматривается, хватается за верхний край стены, старательно избегая осколков стекла, которые ему видны. Подтягивается. Земля за стеной круто уходит вниз рядом с мраморной лестницей и въездом в гараж к кустам и огромному кактусу с колючками в десять сантиметров длиной. Край стены густо утыкан осколками. Он спрыгивает обратно, набрасывает на стену подстилку и снова подтягивается наверх. Переползает стену, чувствуя под собой стекла, спрыгивает, ему удается удержать себя в вертикальном положении, когда тело скользит по склону, и приземляется на ноги. Перетаскивает к себе жесткую подстилку и идет к дому, вдоль стены, вниз по лестнице, окруженной выложенными там и сям каменными плитами и цветущими белыми розами.

Черный бассейн.

Пропасть, о которой говорил Кант.

Бассейн и на самом деле кажется бездонным. Вокруг стоят шезлонги из нержавейки с мягкими светло-лиловыми матрасами и подушками-сидушками.

Темная комната с черными диванами за высокими стеклянными дверями, прямо напротив вездесущего моря. И небо, которому мешает встретиться с морем четкая белая линия горизонта, которая, кажется, умышленно держит разделенными землю и воздух.

И здесь картины на стенах. Серия из четырех портретов Мерилин Монро в разных оттенках зеленого работы Энди Уорхола. Слева лестница, ведущая на второй этаж, где они сидели с Петером Кантом.

Тим колеблется. Подняться по лестнице в гостиную? Или пройти мимо бассейна. Там открыта дверь в сад, и он догадывается, что она ведет в супружескую спальню и там, вероятно, что-то происходит между Наташей и тем, с кем она приехала, если это была она. Но она и ее спутник вполне могут быть и наверху, в кухне, делать салат, поджаривать кусок лосося.

Он ничего не знает о Петере Канте. О Наташе, об их жизни. Ему надо быть настороже, но он и так всегда начеку.

Петер Кант.

Его сдержанное отчаяние. Переменчивость, взмах рукой.

Этот дом заполнен произведениями искусства, которые стоят миллионы, его машина, все его имущество. Его одежда и обувь, которые сам он наверняка считал «приглушенным» стилем, на самом деле были типичными для немцев – обитателей этого района и явно демонстрировали наличие денег.

Тим быстро идет вдоль бассейна. Никакого смысла прятаться. Невозможно пробраться с одной стороны бассейна на другую так, чтобы тебя не заметили, если вдруг кто-то появится в комнате с черными диванами.

Он приближается к открытой двери.

Слышит звуки.

Стукач.

Ему придется это сделать, он уже слышит. Осторожно подходит к двери, заглядывает и видит их. Двоих, занимающихся любовью. Спина женщины в нескольких метрах от него, Наташа Кант, должно быть, это она, верхом на молодом мускулистом мужчине. Они оба стонут, но во всем акте присутствует какая-то сдержанность, настороженность. Он вынимает камеру, фотографирует их на белой простыне, в белой комнате, на белой кровати, над которой Петер Кант повесил белые монохромные картины.

Это Наташа?

Она движется быстрее, стонет громче, соскальзывает с мужчины, поворачивается, и Тим пугается, что она его увидит, но замечает, что он инстинктивно сдвинулся назад и попал в «слепой угол» за гардиной. Он их видит, а они его нет.

Она еще красивее, чем на фото. Светлые волосы блестят, лицо приобрело еще более четкие контуры, но стало мягче. В ее чертах нет никакого диссонанса. Только гармония. Мужчина садится. У него именно такое лицо, какие нравятся женщинам, похож на Райана Гослинга, подбородок, рот и брови – три горизонтальные линии, а нос – четкая вертикаль. Рыжеватые волосы зачесаны назад, коротко выстрижены над ушами. Наташа становится на четвереньки, и он входит в нее сзади. Начинает толчки медленно и мягко, потом быстрее, жестче.

Он закрывает глаза, кажется, что думает о чем-то постороннем, или, напротив, присутствует в полной мере, так, как никогда и ни с кем ему не удавалось, кроме как с Ребеккой, и нет надежды, что получится с кем-нибудь другим.

Потом они оба ложатся на бок, и лицо Наташи видно совершенно отчетливо.

Тим фотографирует, приостанавливается и вдруг видит в ней Эмму, кончик носа задран чуть наверх, и это вызывает в нем ощущение, будто он стоит перед душой в свободном полете, смотрит на человека, который чего-то хочет от своей жизни. Человека, который не ждет, а действует, может уловить случай, который ему предоставляется. Но Наташа пассивна и, скорее, разрешает акту произойти с ней, чем управляет им. А он не на все сто уверен, невинна Эмма или нет, не хочет думать об этом, никогда, черт побери эту клятую работу, но я вынужден, мне нужны эти гребаные деньги, и это еще лучшее из того, что предлагают. Он отворачивается, а когда смотрит опять, то больше не видит Эмму. Только Наташу.

Я могу идти.

У меня есть все, что необходимо.

Все для того, чтобы предать двух любящих.

Я могу оставить их в покое, и пусть занимаются любовью дальше.

Но он остается.

Он всегда был немножко вуайерист, он перестал фотографировать и просто смотрит, ждет эффекта. Хочет знать, повлияет ли это на него, почувствует ли он возбуждение, но ничего не происходит. И тогда он понимает, что ему хочется подглядывать только за Ребеккой. Когда она принимает душ, загорает голышом на заднем дворе дома, который они снимали в архипелаге. И она знала, что он на нее смотрит, ей нравилось, что он такой домашний вуайерист, любительский эксгибиционист. Они об этом иногда шутили, когда допивали вторую бутылку вина в пятницу после обеда, после блюд «такос», после цыпленка в духовке или что еще можно считать наградой после рабочей недели.

Они закончили там, в комнате.

Тим знает, что должен уходить, что его заметят, если один из этих двоих в комнате сделает несколько шагов к двери и выйдет в сад. Вдруг кому-то из них захочется прыгнуть в бассейн «после того». Но любовник исчезает в доме, Наташа лежит и смотрит прямо перед собой, на море, и Тиму кажется, что она видит его, чего-то от него хочет, умоляет его. Будто ей нужна его помощь. Но он понимает, что на самом деле это Эмма на него смотрит, умоляя.

Любовник возвращается.

Они начинают все сначала.

Тим Бланк стоит, смотрит, хочет уйти и не может. Он хочет снова поймать взгляд Наташи, умоляющий взгляд. Эту ее мольбу он хочет увидеть опять.

Он видит их вместе последующие пять дней. Вечерами и ночами. До обеда, после обеда. Снимает сотни фотографий. Как они едят омаров в ресторане. Как они занимаются любовью в машине на площадке панорамного обозрения. Как они загорают нагишом на пляже нудистов в Portal Vells, всего в паре метров от террасы El Magos terrass, и ему даже не приходится прятаться. Он просто делает вид, что фотографирует причалившую яхту с тремя жирными русскими, которые стоят на корме и смотрят на берег в бинокль.

Ее потная кожа в масле для загара, когда они идут купаться, ее рука на груди любовника.

Он фотографирует их, когда они входят в дом, где живет любовник, маленький красного цвета таунхаус в El Terreno, втиснутый между большим белым домом и старым автосервисом, переделанным в столярную мастерскую. Тим вдыхает запах свежей стружки, когда он фотографирует руку любовника на бедре Наташи, как тот подбирается под юбку ее белого платья с воланами. Он подумывает, не забраться ли ему на самый верх дома, на террасу, а оттуда в сад, который точно есть на другой стороне, но у него уже достаточно их фотографий.

Он снимает их, когда они идут, держась за руки, вдоль Paseo del Borne, когда они покупают одежду в бутике района La Lonja, и ему кажется, что она знает продавщицу, блондинку с ястребиным носом и внимательными глазами. Тим удивляется, что Наташа осмеливается показываться с ним так открыто. Ведь у них должны же быть друзья, которые могут увидеть их вместе, или супруги Кант такие же одинокие, как и многие другие на острове? А может, им так и не посчастливилось познакомиться с другими людьми в этом вечном колесе удачи, где крутятся интриги и жулики.

Он снимает их, когда они в сумерках купаются голыми в бездонном бассейне и в левом углу фотографии черная крона пальмы бережно склоняется к поверхности воды. Он никогда больше не снимает их во время секса.