Кристоффер Хольст - Летний сон в алых тонах

• Название: Летний сон в алых тонах
• Автор: Кристоффер Хольст
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2021
• ISBN: 978-5-04-118015-7

Силла Сторм разочаровалась в своей работе. Рассталась с парнем. Раздумала покупать с ним домик у моря… или нет? После расставания она не хочет сидеть и распускать нюни, и решает приобрести небольшой участок на отдаленном архипелаге. Тут ее жизнь принимает неожиданный оборот. После ежегодного летнего празднования находят труп. Выясняется, что Силла последняя видела жертву живой, и девушка оказывается втянута в расследование. А ведет его очень симпатичный полицейский Адам. Немного невротичная поклонница Шардоне и строгий, всегда одетый с иголочки Адам – абсолютно разные люди. Возможно поэтому их так неудержимо тянет друг к другу. Но на острове происходит еще одно убийство… «Рецепт хорошего настроения» – BARNBOKSBLOGGEN «Очаровательный коктейль из романтической комедии, детектива и саспенса» – DUST magazine «Идеальный feel-good с щепоткой детектива» – Aftonbladet

---

На столике кофейник в соломенной оплетке, несколько чашек и поднос с пшеничными булочками, обсыпанными маком (из Буллхольменской пекарни), а еще мисочка с творожным сыром и банка ежевичного джема. Позавтракать я еще не успела, поэтому с благодарностью беру булочку, разрезаю ее пополам хлебным ножом и принимаюсь намазывать сыром и джемом.

– Очень признателен вам за то, что нашли время поговорить со мной, – произносит сидящий напротив меня Адам.

Я улыбаюсь ему и жадно откусываю кусок от бутерброда. Боже, как вкусно!

После того как мы с Рози заявились на пристань и я рассказала, что видела Каролину этой ночью, было решено, что через полчасика он заглянет к своей маме на участок. Вполне достаточно времени для того, чтобы Рози успела сварить кофе и собрать на стол.

Должна сказать, что я была немало удивлена тем, что эти двое – мать и сын. Во всяком случае, по своей манере одеваться они больше смахивали на людей, выросших в двух совершенно разных мирах. Сынок как будто выпал из какого-нибудь рекламного ролика с Джорджем Клуни, матушка же выглядела так, словно ее подобрали на распродаже «Гудрун Шоден»[4]. Но стоило немного послушать их разговор, как можно было уловить похожую скрипучесть в голосе. И заметить одинаково большие, с любопытством глядящие на мир глаза.

– И так, мама упомянула, что вы только что переехали? – спрашивает Адам.

– Да, точно, – говорю я. – Только вчера сюда приехала.

– Вчера? Ясно. Сожалею, что Буллхольмен не сумел предложить вам ничего лучше. Чужая смерть – плохое начало… Потому что обычно здесь очень спокойно.

– Ну, как сказать, – фыркает Рози за его спиной.

– Я говорю в общем, мама. И кстати, не могла бы ты быть столь любезна и оставить нас ненадолго, чтобы мы могли спокойно поговорить?

Рози обиженно поджала губы.

– Разумеется. Ведь я всего-навсего сдала тебе с рук на руки ценного свидетеля. И приготовила завтрак. А теперь только мешаюсь под ногами.

Она взяла со стола чашку кофе и с обиженным видом поплелась к домику. Адам улыбнулся.

– Вы должны ее извинить. Моя мама лидер по БУЧВ.

– БУЧВ?

– Боязнь упустить что-то важное. Ну, вы, наверное, знаете, это когда человек постоянно боится не оказаться в нужном месте в нужное время.

– Ага. Понимаю. Но если честно, сама я предпочла бы оказаться в стороне от случившегося.

Адам повел головой.

– Понимаю. Смерть никогда не бывает приятной.

– И все-таки вы регулярно сталкиваетесь с ней?

– Гм-м. Должно быть, плохой попался консультант по трудоустройству в школе. Надо было делать ставку на создание мобильных приложений. По крайней мере, сколотил бы себе состояние.

Я засмеялась и глотнула кофе. Полицейский с чувством юмора. Я-то думала, что полицейские только и делают, что попивают в одиночку виски у темной барной стойки, а при виде свежего трупа смачно тянут: «Фу-ты, черт». Но Адам совершенно не вписывался в этот образ. И к тому же на нем костюм. Я-то думала, что полицейские всегда носят форму.

– Ясно, – говорю я. – Так вы, значит… полицейский? Только без полицейской одежды?

Он улыбается. А у меня в голове возникает заманчивая картинка… И тут же внутри что-то екает. Без полицейской одежды. Я же именно так сказала, верно? Я ведь не сказала без одежды? Я испуганно сглатываю. Адам снял свой темно-синий пиджак, повесил его на спинку стула и теперь сидит в одной ослепительно-белой рубашке. Из нагрудного кармана свешиваются солнечные очки на дужке. Верхняя пуговица рубашки расстегнута. Одна половинка воротничка отогнулась в сторону, чуть обнажая коричневую от загара грудь, но я стараюсь туда не смотреть.

– Я в основном руковожу делами из конторы, поэтому так одет. – Он окидывает взглядом свой прикид, потом пожимает плечами. – И я там уже восемь лет, так что они, наверное, начали привыкать к моему… стилю.

– Понимаю. У вас интересная работа?

– Иногда очень интересная. А порой сплошные бумажки.

– Это когда люди не умирают, да?

– Точно. Тогда все летит в тартарары. Вообще же самые частые преступления здесь, в шхерах, – это кражи и крушение судов. И неважно, что говорит по этому поводу мама.

– ХА-ХА!

Я смеюсь преувеличенным, нервным смехом. Отчасти потому, что Адам в моей голове по-прежнему остается без костюма, а отчасти потому, что волнуюсь.

За всю мою жизнь я еще ни разу не сидела так близко к полицейскому. Ведь он здесь только для того, чтобы взять свидетельские показания, верно? Не то чтобы у меня были поводы для беспокойства… Но ведь у каждого есть свои скелеты в шкафу, так ведь? Например, когда мне было одиннадцать, я сперла из супермаркета упаковку теста для имбирного печенья. В те годы я обожала тесто даже больше, чем само печенье. Еще как-то раз я выбросила счета за радио, а потом утверждала, что не получала их. А однажды я даже отправила выдуманную жалобу в «Эстреллу» – якобы я нашла в их упаковке с сырными чипсами дохлого жука, и спустя неделю к моему порогу доставили тридцать упаковок чипсов. И хотя мне было очень стыдно, я все их съела. А однажды…

– А вы сами-то кем работаете? – интересуется Адам. – Силла…

– Сторм. Силла Сторм. Я журналистка.

Кажется, эта новость его малость позабавила. Он положил на стол между нами маленький диктофон.

– Хм. Вот оно как. Значит, вы в какой-то мере тоже расследованиями занимаетесь?

– Да, можно и так сказать. Но в основном любовные истории и скандальные разводы.

– А в какой газете?

– «Шанс». Вот уж не знаю, знакома ли она вам…

– А, ну да. «Шанс». Лежит в каждой парикмахерской на столе, верно?

– ХА-ХА! Точно!

Боже мой, успокойся.

– Если бы не парикмахерские, мы бы уже давно закрылись, – сострила я.

Он улыбается. Интересно, сколько ему лет. Скорее всего, он на несколько лет старше меня. Волосы черные, как патока, и зачесаны назад в стиле пятидесятых. И сам он больше смахивает на комиссара полиции из какого-нибудь детектива 50-х годов. Среди полицейских Наки он, должно быть, выделяется, как флакон «Аква ди Парма» среди дезодорантов от Axe.

– Но сейчас я перешла на полставки, – говорю я. – Летом буду работать отсюда.

– Звучит здорово, Силла.

– М-м. Надеюсь на это.

Мне всегда казалось, что стоит чужому человеку произнести твое имя, как в теле зарождается особое чувство. Есть в этом моменте что-то волшебное. Особенно когда это делает мужчина. Мужчина твоего возраста. Который в придачу расследует убийства в темно-синем деловом костюме.

– Как насчет того, чтобы перейти к делу? – спрашивает Адам.

– Да, точно. К делу. Об убийстве.

Адам вскидывает на меня глаза. Внезапно его взгляд обретает серьезность.

– Кто вам сказал, что речь идет об убийстве?

– Иначе мы бы здесь не сидели, верно?

Он ненадолго замолкает. Потом откашливается.

– Давайте поговорим о Каролине Аксен.

И совершенно другого рода ощущения появляются, когда кто-то упоминает при тебе имя человека, который только что расстался с жизнью.

Я рассказала Адаму о том, что произошло ночью. В каком часу проснулась, что услышала, каким путем двинулась по проселочной дороге и что увидела. Рассказала все, что смогла вспомнить, несмотря на то, что случившееся больше похоже на сон. Ее белая одежда, белокурые волосы и то, как она кричала парню по имени Бенжи, чтобы он оставил ее в покое. По ходу моего рассказа Адам делал пометки в своем крохотном блокноте. Закончив, я схватила еще одну булочку из корзинки. После дачи свидетельских показаний чувствуешь зверский голод.

– У вас есть какие-нибудь зацепки? – спрашиваю я Адама.

– Зацепки?

Ой-ой. Какой глупый вопрос. Я пробую улыбнуться как можно более беззаботно, что, возможно, не совсем вяжется с «Ита-а-ак, вы знаете, кто ее убил?».

– На данный момент я не могу разглашать подробности. Мы даже в прессу еще не сообщили. Но…

Видно, что он колеблется.

– Мы арестовали одного человека, это верно.

Я откусываю от булочки и тут же понимаю, о ком идет речь. В голове всплывает картинка. Кепка козырьком назад и сигарета в руке. Сваливающиеся с задницы джинсы. И как он бежал за ней, размахивая руками, двигаясь в своей раскованной подростковой манере.

– Бойфренд? – спрашиваю я.

Адам не отвечает, только молча делает пометки в своем блокноте.

– Какой-то там Бенжи, да?

Адам удивленно смотрит на меня.

– Вы знаете этого молодого человека?

– Просто она называла его Бенжи. Должно быть, его полное имя Бенжамин.

– Я буду очень вам благодарен, если вы не станете рассказывать о нем своим знакомым. Сейчас не могу ничего подтвердить или опровергнуть.

Я кивнула. Наверное, это очень трудно – быть полицейским. Даже нельзя толком поговорить с родными и близкими о том, что случилось за день. Как журналист желтой прессы я работаю несколько иначе. Две тысячи слов через час! Как материальчик, подходит? Черт возьми, дедлайн есть дедлайн!