Бетти Смит - Милочка Мэгги

• Название: Милочка Мэгги
• Автор: Бетти Смит
• Жанр: Зарубежная классика
• Год: 2021
• ISBN: 978-5-04-115802-6

В детстве Маргарет Роуз Мур, девчушку, рожденную в семье ирландских эмигрантов в Бруклине, прозвали Милочкой Мэгги за ее непоседливый и веселый нрав. Но жизнь не пощадила Мэгги – в шестнадцать в двери постучалась беда, и ей пришлось бросить школу и целиком посвятить себя дому, отцу и новорожденному брату. Когда же наконец Мэгги встретила Клода, любовь всей своей жизни, он оказался совсем не из тех, с кем просто стать счастливой. Однако Милочка Мэгги всегда черпала силы в том, чтобы быть полезной другим, поэтому она, подобно стойкой тростинке на ветру, ни за что не сдастся под ударами судьбы.

---

– Мне стыдно было рассказывать.

– И он тебя еще не раз поколотит, пока ты не скажешь «согласен».

– Да я раньше умру!

– Не умрешь ты ни раньше, ни позже. Тебя заставят на ней жениться.

– Не заставят, если уеду в Америку.

– И бросишь меня, как твои братья?

– Это ненадолго. Я пошлю за тобой до конца года.

– Ни за кем ты не пошлешь. Останешься здесь, со мной. Умри, если тебе того надобно. Но не женись и не бросай меня.

– Умереть непросто, и да простит меня Господь за то, что я так сказал, но на уме у меня того нет совсем. Я останусь, дорогая матушка, женюсь на Мэгги Роуз и не оберусь срама в графстве до конца своих дней, но мне плевать, потому что я ее люблю.

– Это все слова.

– Я так и сделаю.

Мать закрыла гуталиновую жестянку крышкой.

– Через год, говоришь? Ты за мной пошлешь?

– Клянусь.

– Значит, оно к лучшему, – она убрала гуталин. – Поезжай в Америку, найди мне жилье, и я к тебе перееду.

* * *

На следующее утро Пэтси проехал на велосипеде десять миль до соседней деревни. Щеголь из Ливерпуля, агент пароходной компании, избавил Патрика Денниса Мура от лишних хлопот. Переезд был забронирован, и все было бесплатно – до поры до времени.

Разумеется, со временем Пэтси должен был выплатить полную стоимость билета, но и тут не было ничего сложного. В Америке его ждала работа. Некий Майкл Мориарити, – по мнению щеголя, он был лорд-мэром Бруклина или кем-то вроде того, – будет платить Пэтси целых пять долларов в неделю и предоставит комнату и пансион. И все это за что? Да за просто так. За уход за парой дорогих ему упряжных лошадей.

Пэтси решительно пообещал выплатить деньги за переезд. Щеголь заверил, что по-иному и не выйдет. Раз в неделю будет приходить человек из отделения пароходной компании в Бруклине и забирать два доллара из его жалованья, пока билет не будет оплачен. Пэтси согласился со щеголем в том, что остальные три доллара – это целое состояние, хоть в Америке, хоть в другом месте.

Пэтси поставил на бумаге подпись.

– В путешествии тебе понадобятся наличные деньги, – заметил щеголь.

– Черт побери, неужто компания и наличные на проезд выдает?

– Это вряд ли. Но у тебя есть велосипед. Когда уедешь, он больше тебе не понадобится. Готов избавить тебя от такой обузы за два фунта. Во вторник, когда отходит дилижанс на порт Ков, приезжай на нем, и я его заберу, а ты получишь банкноты.

Рыжий Верзила был недоволен. Мать с сестрой всегда находили, в чем его упрекнуть. Мэгги Роуз не выказывала ни намека на благодарность. Она заявила брату, что ненавидит его, потому что он избил ее возлюбленного и осрамил его и ее вместе с ним на всю деревню.

– Теперь он меня бросит, – рыдала Мэгги Роуз.

– Только через мой труп, – клялся Рыжий Верзила.

– Зачем ты встрял промеж нас? – всхлипывала она. – Я была согласна ждать, пока его мать помрет. Зачем ты ославил его на все графство?

– Любой, – горько заметил Верзила, – кто женится на такой язве, как ты, – будь его мать жива или мертва, – ославлен, и хуже ему уже не будет.

Тимми тут же пожалел о сказанном.

– Прости, Мэгги Роуз, мои слова, я погорячился.

У Тимми начало ломить в левом виске, – верный признак того, что он слишком много думает. «Прости меня, Господи, если я зря так поступил с тем парнем, который меня знать не знает, и задал ему взбучку, и дал его имя священнику, чтобы тот огласил его вместе с именем моей сестры».

Рыжему Верзиле не понравилось, как мать приняла свадебный подарок, который передала с ним Лотти. Это была пара наволочек, обвязанных по краю крючком. Миссис Шон заявила, что лен был грубым и что Лотти перепутала рисунок в середине одной из сторон.

– Ничего подобного, – громогласно заявил он. – Моя Лотти все делает на совесть.

– Ох, никудышная из нее, верно, хозяйка, сынок, – вздохнула вдова.

– Матушка, побойся Бога!..

– Еще раз повысишь на меня голос, – прервала она его, – и мало тебе не покажется. И рост не поможет!

«Дева Мария, – молился про себя Тимми, – не дай мне выйти из себя, ведь я здесь всего ничего пробуду – с матушкой, которая меня родила, и меньшой сестрицей».

В следующее воскресенье Пэтси с матерью договорились притвориться, что ничего не имеют против женитьбы. Когда священник огласил брак во второй раз и прихожане повернулись, чтобы позлорадствовать, миссис Мур с любезным поклоном им улыбнулась, а Пэтси одарил семейство Шон нежной улыбкой. Это вызвало всеобщее замешательство. После мессы прихожане сбились в кучки перед церковью и принялись обеспокоенно перешептываться. «Что же вдруг случилось? – спрашивали они друг у друга. – Он все-таки женится на девчонке?» Все испытывали огромное разочарование. Рыжий Верзила расслабился и подобрел. В конце концов он все сделал правильно.

* * *

Два дня спустя Патрик Деннис закинул за спину самодельный вещевой мешок из грубого льна. В нем лежали все его пожитки: шесть цветных носовых платков, сменная рубашка и пара шерстяных носков, связанных любящей матушкой.

– Так ты пошлешь за мной до конца года? – спросила мать в десятый раз.

– Обещаю, матушка.

– Поклянись!

Пэтси поклялся на маленьком молитвеннике в черном кожаном переплете, который она подарила ему на первое причастие.

– Да умереть мне на месте, если я не пошлю за тобой до конца года. Господь мне свидетель.

– Аминь, – сказала мать, засовывая молитвенник в его вещевой мешок.

Перед тем как сесть на велосипед, Пэтси еще раз оглянулся вокруг. На бархатные, зеленые, пологие холмы… голубое небо с легкими белыми облаками и розовые дикие розы, цеплявшиеся за ветхую серую каменную стену вокруг дома.

Ему не хотелось уезжать – не хотелось, и все тут. Но его закружил вихрь событий, дело было сделано, и уехать было легче, чем остаться.

Пэтси приплясывал от нетерпения, пока мать опрыскивала велосипед и его самого святой водой и торжественно прикалывала ему к нательной фуфайке значок со святым Христофором[2]. Когда с этим было покончено, он взлетел на велосипед одним махом. Прощальным напутствием матери было:

– Не приведи Господь, сынок, чтобы ее аспид-братец поймал тебя, пока ты бежишь из Ирландии.

Пэтси обернулся, чтобы помахать рукой, и покатил из жизни своей матушки и из Ирландии – навсегда.

Глава четвертая

Патрик Деннис Мур стоял на американской земле, которую когда-то заменили на сланцевую мостовую. Его первым впечатлением от Америки было то, что половина населения Нового Света разъезжала на велосипедах.

«Здесь их точно даром раздают с фунтом чая в придачу, иначе откуда у всех этих людей на них деньги?»

Пэтси стоял на обочине с котомкой за спиной и сжимал в руке бумажку с адресом Мориарити. «Спроси у полицейского, – наставлял его один из попутчиков по трюму. – Обязательно обратись к нему «констебль», и он скажет тебе, как сесть на паром до Бруклина». Пэтси увидел полицейского на другой стороне улицы, но поток транспорта поверг его в такое замешательство, что он не знал, как перейти дорогу.

Мимо тарахтели огромные телеги с пивом, причем на некоторые требовалось по шесть першеронов, громыхали по металлическим рельсам конки. Ползла похоронная процессия, состоявшая из катафалка, открытой повозки, полной венков, и десяти экипажей со скорбящими. Покойник, судя по всему преуспевший в жизни, и после смерти обладал достаточной важностью, чтобы на десять минут парализовать движение.

Мужчины с длинными, патриархального вида бородами толкали двухколесные тачки, груженные то фруктами, то каким-нибудь хламом. На повозках с хламом имелись колокольчики, подвешенные на натянутый поперек кожаный ремешок. Колокольчики издавали жуткую какофонию, тонущую в джунглях прочих звуков. Доносившиеся со всех сторон ругательства, в основном в адрес бородачей, были явно необходимы, чтобы все эти участники транспортного потока не остановились окончательно.

Движению мешали снующие туда-сюда велосипеды. Ездоки раздражали всех нервным перезвоном велосипедных звонков. Они постоянно оглядывались через плечо, из-за чего велосипеды мотало из стороны в сторону.

Под звон колокола громыхала телега с пожарным расчетом, от копыт запряженных в нее лошадей отлетали искры. Пэтси в изумлении пялился на пятнистую собаку, бежавшую под пожарной телегой, каким-то чудом избегая смерти в бешеной мясорубке колес.

Нервные, холеные лошади тянули хэнсом-кэбы[3], лакированные двуколки на рессорах и отполированные экипажи с откинувшимися на подушки элегантно одетыми господами и дамами.

Полицейский на противоположной стороне улицы уходил все дальше. Пэтси испугался, что потеряет его, и сделал попытку перейти дорогу. Что тут началось! Свистки засвистели, колокола зазвонили, гонги загремели, кучера разразились бранью, лошади встали на дыбы, какой-то мужчина свалился с пенни-фартинга[4]. На Пэтси заорали: