Алексей Иванов - Тени тевтонов

• Название: Тени тевтонов
• Автор: Алексей Иванов
• Жанр: Современная русская литература
• ISBN: 978-918024-251-6

Самый ожидаемый роман 2021 года! 1457 год. Враги штурмуют замок Мариенбург – столицу Тевтонского ордена. Тевтонский магистр бежит в Пруссию. 1945 год. Советская армия штурмует прусский город Пиллау. И теперь от врага бежит нацистский гауляйтер. Что общего между этими событиями? Их объединяет древняя тайна крестоносцев – тайна Лигуэта, меча Сатаны. «Да, пьесы оказались на разных языках, и драматурги не ведали друг о друге, но символ, порождающий действие, всегда выстраивал свой неизменный родовой сюжет: если роза – то любовь, если меч – то война». И повторение истории – всегда путь к Сатане. Пресса о книге: «Один из самых ожидаемых романов 2020 года «Тени тевтонов» оказался атмосферным и захватывающим. Алексей Иванов создал зеркальный тоннель из двух исторических эпох: один вход через рыцарский замок Тевтонского ордена в пятнадцатом веке, другой – черед подземелья военно-морского Пиллау, нынешнего Балтийска, в 1945 году.» – «Величественные батальные сцены в тексте Иванова выстроены с подлинно толкиновским эпическим размахом и в этом качестве, в общем, не имеют аналогов в отечественной литературе постсоветского времени.» –

---

– Ты кто? – наконец напрямую спросил Перебатов у Володи.

– Помогает мне искать доступ в катакомбы, – за Володю ответила Женя.

– В катакомбы, значит, доступ? – недобро повторил Перебатов. – Ну-ну.

Володя сразу почувствовал в майоре соперника со спесью. Володя не намеревался добиваться от Жени близости – как получится, так и получится, – но в мужском соперничестве его первопричина – женщина – быстро отходит на второй план. Важнее становится стремление к превосходству.

– На что вы на-намекаете, товарищ майор?

– Да, Коля, на что? – вызывающе улыбнулась Женя.

Перебатов еле унял себя. Глаза его угрюмо померкли.

– Ночью в цитадели убили двух патрулей. Ножом работал профессионал. Так что я заглянул предупредить: не стоит тебе рыскать по катакомбам.

– Я сама разберусь! – отрезала Женя. – Ты мне не командир.

– И вообще в городе ночью опасно. – Перебатов снова глянул на Володю. – У меня возле крыльца «виллис» ждёт – подвезёт тебя до части, гвардеец.

Володя вздохнул. Он не хотел обострять обстановку, но куда деваться?

– Спасибо, товарищ ма-майор, я не поеду. Я пришёл в гости к Ж-жене и уйду, когда сочту нужным. У меня пропуск для ко-комендантского часа.

Такая откровенность взбесила Перебатова.

– Ну, давай хоть покурим в коридорчике! – с угрозой предложил он.

– Давайте з-здесь. Женя тоже курит, она не будет во-возражать.

Женя упивалась посрамлением Перебатова. И ещё ей было приятно, что Нечаев поступил правильно: не сдал своих позиций и не повёлся на глупое мальчишество майора. Видно, полгода фронта многому его научили.

Перебатов растерялся. Не вытаскивать же этого сопляка силой!.. Позор на всё общежитие – майор за бабу дерётся с каким-то молокососом!.. А Женька – курва!..

Перебатов с фальшивым весельем шлёпнул ладонями по коленям:

– Ладно тогда!.. – Он встал. – Что ж, бывайте, славяне.

Он хлопнул за собой дверью.

Женя, молча улыбаясь, взяла бутылку и снова разлила «беренфанг». А потом принялась вытаскивать шпильки из волос. Узел распался, и волосы мягким потоком хлынули на капитанские погоны.

Глава четвертая

Клиховский неплохо представлял себе Людерса – носителя тевтонского духа, моряка с крейсера «Кёнигсберг», ветерана Первой мировой, поклонника Гинденбурга и Людендорфа. До войны Людерс помогал доктору Хаберлянду обустраивать городской музей: старый лоцман считал его мемориалом прусской славы. Такой человек, как Людерс, никогда не откроет тайны Пиллау русским – пусть хоть расстреливают! Однако может открыть их Клиховскому. Во-первых, Клиховский – друг Хаберлянда. А во-вторых, спас Хельгу.

Хаберлянд сказал, что музей вывезли из Шведской цитадели – возможно, в Лохштедт. Самые ценные экспонаты были упакованы в снарядные ящики. В Лохштедте Клиховский не увидел зелёных ящиков, даже разбитых. Зато узнал, что замок оборонял Людерс – доверенный человек Хаберлянда. Это не могло быть случайностью. Если русские схватят бывшего фольксштурмовца, то уже не выпустят его из своих лап. Надо успеть поговорить с ним до того, как его заберёт госпожа из дефензивы. И Клиховский пошёл к Людерсу ночью.

От улицы Проповедников до улицы Лоцманов было всего три квартала. Клиховский пробирался через руины по внутренним дворам, чтобы патруль не задержал его как нарушителя комендантского часа. В эту ночь русские впервые зажгли маяк. Где-то наверху то и дело беззвучно вспыхивал яркий белый огонь, и мгновенно из темноты проявлялся город: голые печные трубы, рёбра стен, освещённые треугольные фронтоны и решётки стропил.

Во двор дома Людерса Клиховский попал через уцелевшую калитку в кирпичной ограде. Он сделал шаг вперёд – и сразу шаг назад, потому что из двери чёрного хода осторожно вышел человек в шляпе и плаще, и Клиховский сразу его узнал. Клиховский не раз видел его за плечом гауляйтера Коха на митингах, этот человек всегда провожал гауляйтера к лимузину, а в «Волчьем логове» дежурил в отдельном кабинете у телефона. Об этом человеке грезили белокурые невесты из общества «Вера и красота»: аристократ, автогонщик, пилот, яхтсмен, ариец и красавец – Гуго фон Дитц, адъютант Эриха Коха.

Клиховский догадался, кто сидел за штурвалом красного гидроплана.

Следом за фон Дитцем из дома вышел Людерс.

– Правее, господин гауптштурмфюрер, – сказал он. – Там есть тропка.

Людерс и фон Дитц передвигались тем же способом, что и Клиховский, – по дворам, через руины, прячась в густой тени, чтобы не попасться патрулям. Клиховский крался за немцами. Он быстро понял, куда те направляются – на Курфюрстенбольверк. Поблизости, за пирсом парома, располагалась стоянка лоцманских катеров; над стоянкой высилась Лоцманская башня.

За развалинами двухэтажного здания наконец распахнулось пространство меж плоскостью тёмного моря и плоскостью звёздного неба; при вспышках маяка море, подобно небу, покрывалось бегучей россыпью мелких искр. По набережной, слепя фарами, медленно проехал «додж» с пулемётом. Людерс и фон Дитц выждали, пока он удалится, и пересекли дорогу. Клиховский был вынужден наблюдать за немцами издалека – из развалин.

Вдоль берега в воде лежали утонувшие суда. Выше всех торчал баковый кран балкера «Нибелунг». Старый сухогруз ходил из Кёнигсберга в Мемель и Готенхафен; в апреле, уже после падения Кёнигсберга, он вывозил беженцев из Пиллау. Русские беспощадно бомбили порт. Забитый людьми «Нибелунг» едва успел отойти от причала, как на его корме взорвалась бомба. Капитан сумел уткнуть судно носом в берег. Здесь «Нибелунг» и остался. Пологие волны пенились на препятствиях и тихо шлёпали в прибрежных камнях.

Клиховский никак не мог понять, что делают Людерс и фон Дитц. Старик возился под ржавой скулой «Нибелунга», а потом у него в руках оказалась верёвка, уползающая в море. Людерс и фон Дитц вместе принялись тянуть эту верёвку и вытащили привязанную лодку. Видимо, Людерс её здесь и спрятал. Клиховский знал, что русские власти, заняв Пиллау, конфисковали у жителей все плавсредства. Людерс извлёк из лодки пару распашных вёсел и руль.

Клиховский наблюдал, как немцы тихо проплыли вдоль «Нибелунга» и развернулись в сторону створного знака на дамбе аванпорта. Фон Дитц грёб, Людерс рулил. Акватория ночью была пуста: русские суда не ходили, так как навигационная обстановка ещё отсутствовала, а в море блуждали плавучие мины. Маленькая лодочка растворилась в темноте залива.

…К дому Людерса Клиховский вернулся прежним скрытным путём. Что ж, старик ускользнул, но это, может, и к лучшему.

Хельга сидела за столом, накрытом скатертью; на столе стояли две рюмки и початая бутылка пилькаллера, а грязные тарелки, вилки и чашки отмокали в тазу. Вид у Хельги был опустошённый. Клиховский опустился на стул.

– Помните меня? – спросил он.

Хельга кивнула. Клиховский разглядывал её. Судя по неровным прядям, она сама обкорнала себе волосы, чтобы в комбинезоне походить на мальчика – боялась насилия русских солдат. И сейчас боится всего. Клиховскому стало жаль эту юную немочку, но жалость не влияла на его решения. В Мариенбурге он видел парады Юнгфолька и Юнгмедельбунда. Из таких чистых девочек и пылких мальчиков слагался народ, который нёс порабощение и гибель.

– Я знаю о вас больше, чем вам кажется, – прямо сказал Клиховский. – Вы должны поговорить со мной, Хельга. Иначе я выдам вас русским.

– Спрашивайте, – тихо ответила Хельга.

– Ваш дядя вывел из города Гуго фон Дитца. Куда они направились?

– К объекту «HAST-1». Я не знаю, где он.

Клиховский сразу догадался, что речь идёт о выходе из катакомб.

– Зачем Дитцу Грегор Людерс?

Хельга взяла со стола рюмку и принялась вытирать углом скатерти:

– Дитц выбрался через «ZIF-2». Это в Шведской цитадели. Он там убил караульных. Русские усилили охрану, и Дитц не мог вернуться через «ZIF-2». Дядя повёл его туда, где русских нет.

– Они упоминали о Лохштедте или музее Хаберлянда?

Хельга впервые посмотрела Клиховскому в глаза – в своём ли тот уме? Рейх уничтожен, Германия захвачена врагами, всем грозит смерть – при чём тут старый замок и городской музей?! Но взгляд Клиховского был трезвым.

– Хельга, скажите: что гауляйтеру нужно от вашего дяди?

Девушка снова опустила голову:

– Я не знаю…

В её голосе звучала тоска, и Клиховский не усомнился в честности ответа.

– Вам известны входы в катакомбы? Хотя бы один вход?

– Это государственная тайна. Дядюшка мне ничего не рассказывал.

– А когда он вернётся?

– Следующей ночью.

Клиховский мрачно задумался. Значит, дама из русской дефензивы утром не сможет допросить и арестовать Людерса. А потом?

– Хельга… Если я сообщу русским, что Грегор Людерс сотрудничает с нацистами, его расстреляют. Но я не выдам его, если он мне поможет. Вы хотите спасти дядю? Тогда объясните ему положение вещей и мои условия.