Алексей Иванов - Тени тевтонов

• Название: Тени тевтонов
• Автор: Алексей Иванов
• Жанр: Современная русская литература
• ISBN: 978-918024-251-6

Самый ожидаемый роман 2021 года! 1457 год. Враги штурмуют замок Мариенбург – столицу Тевтонского ордена. Тевтонский магистр бежит в Пруссию. 1945 год. Советская армия штурмует прусский город Пиллау. И теперь от врага бежит нацистский гауляйтер. Что общего между этими событиями? Их объединяет древняя тайна крестоносцев – тайна Лигуэта, меча Сатаны. «Да, пьесы оказались на разных языках, и драматурги не ведали друг о друге, но символ, порождающий действие, всегда выстраивал свой неизменный родовой сюжет: если роза – то любовь, если меч – то война». И повторение истории – всегда путь к Сатане. Пресса о книге: «Один из самых ожидаемых романов 2020 года «Тени тевтонов» оказался атмосферным и захватывающим. Алексей Иванов создал зеркальный тоннель из двух исторических эпох: один вход через рыцарский замок Тевтонского ордена в пятнадцатом веке, другой – черед подземелья военно-морского Пиллау, нынешнего Балтийска, в 1945 году.» – «Величественные батальные сцены в тексте Иванова выстроены с подлинно толкиновским эпическим размахом и в этом качестве, в общем, не имеют аналогов в отечественной литературе постсоветского времени.» –

---

Но думал Клиховский вовсе не о докторе Хаберлянде. Здесь, на улице Ам Грабен, глядя на судно с беженцами, он вдруг ощутил живую глубину родовой памяти. Чужое прошлое всплывало из небытия в виде его собственной судьбы. Всё это уже случилось с его давним предком. Всё это было. Была девушка, выкопанная предком из могилы. И был робкий мудрец, убежавший с поля боя.

* * *

Длинные сочленения замка Мальборк растянулись по правому берегу Ногата, будто исполинская, разобранная на части машина вроде катапульты. Геометрия стен и башен была промерена линейкой и циркулем с немецкой точностью: плоскости и ровные дуги; цилиндры, кубы, трапеции и конусы – ни одного прихотливого изгиба или вольной завитушки. Краснокирпичная кладка, подсвеченная закатом, саднила взгляд, как ржавчина. Черепичные кровли и арочные фронтоны багровели в смуглой августовской синеве неба и перевёрнуто отражались в гладкой реке. Своей неподвижной и мертвенной правильностью замок словно спорил с живым трепетом божьего творения.

Краковский каноник Ян Длугош рассматривал тевтонскую твердыню и понимал, что Польша победит Орден лишь тогда, когда изгонит рыцарей из Мальборка – немецкого Мариенбурга. Великие сражения ничего не изменят. Полвека назад король Ягайло разбил тевтонцев у деревни Грюнвальд, но не сумел взять замок, и Орден остался в Польше, как стрела, вонзённая в тело. А нынешней весной рыцарь Ганс фон Байзен, предводитель мятежников, снова осаждал Мальборк с войсками из Гданьска и Эльблонга – немцы называли эти города Данцигом и Эльбингом, – но, увы, отступился, и тевтонцы угрожают полякам по-прежнему. Вот потому король Казимир должен захватить столицу непреклонного Ордена. Лучше без напрасной христианской крови. И он, Ян Длугош, коронный негоциатор, обязан помочь своему государю.

На левом берегу Ногата выстроились в ряд пушки на колёсных лафетах; немцы прозвали их «шарф-метцен» – «меткие девки». Гулко гремели выстрелы, ядра со звоном били в стену, и слышался шорох сыплющихся кирпичей. Замок отвечал приглушённым лаем бомбард; их снаряды вязко шлёпались вокруг пушек в истоптанную траву, будто каменные яблоки. Бойницы стен и башен, озаряясь изнутри, часто трещали малыми ручными орудиями – гуфницами, пишталями и фистулами, и польские пушкари прятались от смертоносного чугунного гороха за большими щитами-павезами со шляхетскими гербами.

Длугош веточкой обмахивался от назойливых вечерних комаров.

– Пан каноник, дозволите отвлечь?..

Длугош оглянулся. Сзади переминался с ноги на ногу некий юнец, одетый небогато, но как шляхтич: шитый доломан с частыми пуговицами и ферезия с откидными рукавами. Юнец тискал в ладонях старую шапку-рогатовку.

– Кто ты и чего просишь? – с подозрением спросил Длугош.

С младых лет он служил отцу Збигневу Олесницкому, сначала епископу, а потом кардиналу. Олесницкого называли подлинным властителем Польши. Он немало посодействовал умалению вековых прав короны в пользу сейма. Конечно, король Казимир не любил пана Збигнева, но волей-неволей считался с ним, а свою неприязнь вымещал на кардинальском секретаре – на Длугоше. И блистательная пустоголовая клика, что вертелась у трона, тоже ополчилась на каноника. Пять месяцев назад кардинал скончался. Дела у каноника пошли совсем плохо. Слава святому Станиславу, что король, уважая в Длугоше дар дипломата, всё же позвал его вести переговоры с тевтонцами, осаждёнными в Мальборке. Длугош очень рассчитывал, что успех этих переговоров вернёт ему расположение короля. Но кто этот юнец? Уж не посланец ли коварных князей или магнатов, желавших окончательного падения каноника?

– Я Каетан герба Клиховских, – представился юнец. – Владею малым имением Залесе-Погожель. А здесь командую «копьём» Торуньской хоругви.

Войсковой стан занимал обширную луговину по левому берегу Ногата. Магнаты и князья, города и епископства собрали для короля свои отряды – хоругви, но вечная польская ревность к чести не позволили соблюсти на стане порядок. Шатры торчали как попало и теснили друг друга, стараясь выгадать место поближе к королевскому лагерю. Всюду бродили кони и грудились обозы. На шестах полоскались знамёна с гербами: с ладьёй «Лодзи», луной «Леливы», платком «Наленча», щитом «Янины», якорем «Огончика», чёрным орлом «Сулимы», тремя зубчатыми башнями «Гржималы». Перестрелка через реку войсковому стану ничуть не мешала. Перестукивались молоты кузниц, звучали голоса и смех, кто-то ругался, а кто-то пьяно пел под урчание лиры.

– Мой отец погиб из-за тевтонцев, – добавил Каетан. – Я один в роду.

Длугош не ответил. Юнец наивен. Такими словами доверия не заслужить. Да, Орден – враг, но многие шляхтичи надеются, что в нынешней войне он выстоит, потому что победа короля слишком возвысит монарха над сеймом.

Кардинал Олесницкий не хотел, чтобы Длугош, его воспитанник, погряз в придворных интригах. Кардинал советовал Длугошу посвятить себя высокой миссии. Например, написать хронику Польши. Длугош много думал о словах учителя. Но в истории Польши что может быть важнее борьбы с Тевтонским орденом? А в борьбе с Орденом что может быть важнее осады Мальборка? Вот ещё и по этой причине он, Ян Длугош, оказался здесь, на берегу Ногата.

– Скажите, пан Длугош, – дрогнувшим голосом произнёс Каетан, – горит ли ваше сердце жаждой погибели для проклятых немцев?

Длугош хмыкнул. Глупый вопрос! Его отец сражался под Грюнвальдом и взял в плен комтура Бранденбурга. И кардинал Олесницкий, тогда ещё просто нотарий, писец, под Грюнвальдом бросился в бой и вышиб из седла рыцаря фон Дибера, который понёсся на короля Владислава с копьём. Сам Длугош в назидание соотечественникам составил книгу «Прусские хоругви»: перечень знамён, захваченных у тевтонцев. Эти тяжкие стяги, царственно переливаясь шелками и бархатом, и ныне хранятся в усыпальнице святого Станислава в соборе на Вавеле. Орден тогда потерял много своих святынь – хоругви Бальги, Торна, Кульма, Эльбинга, Рагнита, Бранденбурга, Данцига, Кёнигсберга и других замков, а также гонфалоны всего Генерального капитула: маршала, Великого комтура, казначея, ризничего и самого Верховного магистра.

– Зачем ты спрашиваешь об этом? – раздражённо сказал Длугош юнцу.

– Простите, вельможный пан, если обидел, – смутился Каетан. – Дело моё требует пылкой любви к отечеству, дабы оная оправдала и такое предприятие, каковое рыцарская честь не в достоинство почтёт…

– Что ты имеешь в виду? – насторожился Длугош.

Пушки бабахали по-прежнему, и над рекой заполошно метались чайки. Тёплыми густыми волнами наплывали запахи перестойного луга – приторно-вялые, как знамёна крестоносцев в усыпальнице святого Станислава.

– Я – малый человек, – тяжело вздохнул Каетан. – Никто не оставит меня с королём наедине. А вы – достойный муж, вам доверяют.

– И что?

– Моё дело требует тайны… – Юнец смотрел испытующе. – Я встретил негодяя, согласного открыть путь в Мальборк. Как мне известить короля?

* * *

Колокол в замке исправно отмерял каждый час, и звон плыл над городом, над рекой и над польским станом. Длугош слышал дальний гул тевтонского кампана за стенками своего шатра. Гости пришли в полночь. Юнец остался стоять, не желая уравниваться со спутником, а тот сразу уселся на скамью, покрытую татарской кошмой. Он чувствовал себя привольно, словно в корчме.

– Назовись! – приказал ему Длугош.

– У меня, святой отец, разных имён было, как у собаки блох, всех уж и не упомню, – беспечно ответил тот. – Сейчас я Сигельд.

Свет свечи бегал по колеблющейся полотняной кровле. Понятно, кого привёл Каетан. Прожжённого жулика из ганзейского порта вроде Бремена, Данцига или Гента. Пьянки, шлюхи, игра в кости, разбой и тёмные делишки.

– И что ты хочешь предложить? – спросил Длугош.

– Замок Ордена, что же ещё? – ухмыльнулся Сигельд. – Не может быть, чтобы под такой громадиной рыцари не прокопали тайный лаз. Я найду его и покажу вам. А король заплатит мне три тысячи венгерских флоринов.

Подземные ходы, конечно, существовали. Все знали, что магистр может войти во дворец в Среднем замке, а выйти уже в Высоком замке. Рассказывали про выход из Высокого замка наружу – то ли в Нижний замок, то ли в город, то ли на другой берег реки. Врали, что лаз вообще тянется до местечка Новы-Став в десятке вёрст от Мальборка, и в том подземелье спрятаны сокровища Ордена, их охраняют призраки магистров, лежащих в часовне под собором.

Каетан стоял в тени за спиной Сигельда. Лицо его было неподвижно.

– Ты понимаешь, чем рискуешь?

Длугош пристально посмотрел на Сигельда, и его удивило холодное спокойствие, спрятанное за развязностью простолюдина.

– После битвы при Грюнвальде король Владислав осадил Мальборк. Тевтонцы наняли защищать свой замок всякий сброд. Бесчестный рыцарь Ясек Сокол предложил королю открыть ворота замка, если будет славная награда. Король взял время на размышления. Но через день тевтонцы катапультой забросили в польский обоз отсечённую голову Сокола.