Кадзуо Исигуро - Клара и Солнце

• Название: Клара и Солнце
• Автор: Кадзуо Исигуро
• Жанр: Социальная фантастика
• Год: 2021
• ISBN: 978-5-04-119361-4

Клара совсем новая. С заразительным любопытством из-за широкого окна витрины она впитывает в себя окружающий мир – случайных прохожих, проезжающие машины и, конечно, живительное Солнце. Клара хочет узнать и запомнить как можно больше – так она сможет стать лучшей Искусственной Подругой своему будущему подростку От того, кто выберет Клару, будет зависеть ее судьба. Чистый, отчасти наивный взгляд на реальность, лишь слегка отличающуюся от нашей собственной, – вот, что дарит новый роман Кадзуо Исигуро. Каково это – любить? И можно ли быть человеком, если ты не совсем человек? Это история, рассказанная с обескураживающей искренностью, заставит вас по-новому ответить на эти вопросы. Кадзуо Исигуро – лауреат Нобелевской и Букеровской премий; автор, чьи произведения продаются миллионными тиражами. Гражданин мира, он пишет для всех, кто в состоянии понять его замысел. «Моя цель – создавать международные романы», – не устает повторять он. Сейчас его книги переведены на более чем 50 языков и издаются миллионными тиражами. Его новый роман «Клара и Солнце» – повествование на грани фантастики, тонкая спекулятивная реальность. Но, несмотря на фантастический флер, это история о семье, преданности, дружбе и человечности. Каково это – любить? И можно ли быть человеком, если ты не совсем человек? «[Исигуро] в романах великой эмоциональной силы открыл пропасть под нашим иллюзорным чувством связи с миром» – из речи Нобелевского комитета «Исигуро – выдающийся писатель» – Нил Гейман «Настоящий кудесник» – Маргарет Этвуд «Кадзуо Исигуро – писатель, суперспособность которого словно бы в том и состоит, чтобы порождать великолепные обманки и расставлять для читателя восхитительные в своей непредсказуемости ловушки». – Галина Юзефович «Изучение нашего душевного пейзажа, чем занимается Исигуро, обладает силой и проникновенностью Достоевского». – Анна Наринская

---

Джози остановилась передо мной на лестнице за четыре ступеньки до пола. Может быть, даже повернула бы назад, если бы одна из взрослых не обратилась к ней:

– Привет, Джози! Как дела?

Джози подняла руку, и тут Мама, двигаясь через скопление взрослых в прихожей, сделала жест в сторону Открытой Планировки.

– Туда, туда иди! – громко сказала она. – Твои друзья тебя ждут.

Мне подумалось, что Мама еще что-нибудь скажет в подкрепление этому, но ее окружили другие взрослые с разговорами и улыбками, и ей пришлось отвернуться от нас. Джози – теперь, похоже, осмелев – спустилась по оставшимся ступенькам в толпу. Я шла следом, ожидая, что она направится к Открытой Планировке, но вместо этого она стала протискиваться мимо взрослых ко входной двери, которая была открыта и впускала свежий воздух. Джози двигалась так, словно у нее была ясная цель, и постороннему могло бы показаться, что у нее какое-то важное поручение от гостей. Как бы то ни было, никто ее не задерживал, а я, следуя за ней, слышала вокруг много голосов. Кто-то говорил: «Да, профессор Кван прекрасно учит наших детей математической физике. Но это не дает ему права быть с нами невежливым». Другой голос произнес: «Европа. Лучшие домработницы по-прежнему из Европы». Кое-кто приветственно обращался к Джози, когда она шла мимо, и вот мы стоим у входной двери, осязая наружный воздух.

Джози выглянула, поставив одну ногу на порог, и крикнула наружу:

– Иди сюда! Что ты там делаешь?

Потом схватилась за косяк двери и высунулась под углом.

– Да скорее же! Все уже здесь!

Рик появился в дверном проеме, и Джози, взяв его за локоть, потянула его в прихожую.

Одет он был, как тогда на травянистом холме, в обычные джинсы и свитер, но взрослые, судя по всему, мгновенно обратили на него внимание. Их голоса не умолкли, но сделались тише. Потом сквозь толпу подошла Мама.

– Здравствуй, Рик! Добро пожаловать! Входи, входи. – Она завела ладонь ему за спину, побуждая идти вперед, ко взрослым гостям. – Внимание, это Рик. Наш добрый друг и сосед. Некоторые из вас уже с ним знакомы.

– Здравствуй, Рик, как дела? – сказала женщина поблизости. – Молодец, что выбрался.

Взрослые начали наперебой здороваться с Риком, говорили ему добрые слова, но в их голосах мне слышалась странная осторожность. Мама, говоря громче всех, спросила:

– Рик, послушай. Как твоя мама? Она давно к нам не заходила.

– Все хорошо, спасибо, миссис Артур.

Когда Рик ей отвечал, все утихли. Высокая женщина позади меня спросила:

– Я правильно поняла, что ты живешь поблизости, Рик?

Рик переводил взгляд с лица на лицо, чтобы понять, кто задал вопрос.

– Да, мэм. По правде говоря, наш дом единственный, какой можно увидеть, если выйти наружу. – Он издал маленький смешок и добавил: – Помимо этого дома, конечно.

Все громко засмеялись, услышав это добавление, а Джози, стоявшая с ним рядом, нервно улыбнулась, как будто сделала это замечание сама. Другой голос произнес:

– Тут столько чистого воздуха. Отличное место, чтобы расти и взрослеть.

– Тут очень хорошо, благодарю вас, – сказал Рик. – Если только не нужна быстрая доставка пиццы.

Все рассмеялись еще громче, на этот раз включая Джози, которая сияла от радости.

– Ну так вперед, Джози, – сказала Мама. – Веди Рика к гостям. Ты сегодня хозяйка для всей компании. Иди же, иди.

Взрослые посторонились, и Джози, по-прежнему держа Рика за локоть, повела его к Открытой Планировке. Ни она, ни он не смотрели на меня, и я сомневалась, идти мне следом или нет. Они отдалились, взрослые опять заполнили прихожую, а я все еще стояла у входной двери. Прозвучал новый голос поблизости:

– Приятный мальчик. Сказал, живет по соседству? Я не расслышала.

– Да, Рик наш сосед, – сказала Мама. – Они с Джози дружат с незапамятных времен.

– Чудесно.

Потом крупная женщина, похожая по очертаниям на кухонный блендер, сказала:

– И такой умница, судя по всему. Страшно жаль, что такому мальчику ничего не светит.

– Я бы и не подумала даже, – произнес еще один голос. – Он так хорошо себя подает. Британский выговор у него, да?

– Очень важно, – сказала женщина-блендер, – чтобы это поколение училось находить общий язык с кем угодно. Питер постоянно это повторяет. – Затем, когда еще не утих одобрительный гул других голосов, она спросила Маму: – Его родители что… просто подумали и решили отказаться? Испугались?

Добрая улыбка сошла с лица Мамы, и все, кто слышал, замолчали. И сама женщина-блендер застыла в ужасе. Потом протянула к Маме руку.

– Ох, Крисси. Что я несу? Я не хотела…

– Все хорошо, – сказала Мама. – Не бери в голову.

– Ох, Крисси, прости меня ради бога. Я такая дура иногда. Я только хотела сказать…

– Это наш самый большой страх, – раздался рядом более твердый голос. – Каждой из нас, присутствующих здесь.

– Все хорошо, – сказала Мама. – Давайте это оставим.

– Крисси, – промолвила женщина-блендер. – Я только хотела сказать, что такой приятный мальчик…

– Кому-то из нас повезло, кому-то нет.

Сказавшая это чернокожая женщина шагнула вперед и нежно дотронулась до Маминого плеча.

– Но Джози здорова сейчас, да? – спросил другой голос. – Она выглядит намного лучше.

– У нее бывают хорошие дни, бывают плохие, – сказала Мама.

– Выглядит она гораздо лучше.

Женщина-блендер сказала:

– У нее все будет хорошо, я уверена. Ты так храбро поступила после всего, через что прошла. Джози когда-нибудь скажет тебе огромное спасибо.

– Пам, пошли. – Чернокожая женщина протянула руку и повела было женщину-блендер в сторону. Но Мама, глядя на женщину-блендер, тихо сказала:

– А Сал, по-твоему, сказала бы мне спасибо?

Услышав это, женщина-блендер расплакалась.

– Ну прости же меня, прости ради бога. Я такая дура, стоит мне только открыть рот, как… – Она громко всхлипнула и во весь голос продолжила: – Видите теперь все, видите, что глупее меня никого на свете нет? Просто мальчик такой приятный, и так несправедливо… Крисси, прости меня.

– Очень тебя прошу, не бери в голову. – Мама, делая теперь большее усилие, потянулась к женщине-блендеру и слегка ее обняла. Та мигом обняла ее в ответ и плакала дальше, положив подбородок на Мамино плечо.

Стояла неловкая тишина, потом чернокожая женщина бодро сказала:

– А у них там, кажется, все идет неплохо. Если бы они там все передрались, мы бы слышали.

Раздался дружный смех, а потом Мама промолвила новым голосом:

– Ну что же мы тут стоим? Прошу всех на кухню. Мелания опять испекла свои чудесные национальные пирожные.

Прозвучал чей-то притворный шепот:

– По-моему, мы для того все тут медлим… чтобы подслушивать!

Это вызвало еще один взрыв смеха, и Мама вновь заулыбалась.

– Если мы им понадобимся, – сказала она, – то услышим об этом. Пойдемте, милости прошу.

Когда взрослые двинулись на кухню, мне лучше стали слышны голоса из Открытой Планировки, но слов я разобрать не могла. Одна взрослая, проходя мимо меня, сказала:

– Наша Дженни была так расстроена после той последней встречи. Мы целый уик-энд потратили на то, чтобы объяснить ей, как она неверно все интерпретировала.

– Клара. Ты еще здесь.

Передо мной стояла Мама.

– Да.

– А почему не там? Не с Джози?

– Но… она меня туда не повела.

– Иди. Ты ей там нужна. И другие хотят с тобой познакомиться.

– Да, конечно. Тогда, разрешите, я пойду.

Солнце, заметив такое обилие мальчиков и девочек в одной комнате, вливало Свое питание через широкие окна Открытой Планировки. Два дивана, мягкие прямоугольные сиденья, низкие столики, растения в горшках, фотоальбомы – с этим хитросплетением я в предыдущие дни долго и трудно осваивалась, а теперь все так преобразилось, что комнату было не узнать. Подростки были повсюду, их сумки, курточки, дощечки лежали по всему полу и на других поверхностях. Вдобавок все пространство комнаты вплоть до дальней стены разделилось на двадцать четыре прямоугольные секции, расположенные в два яруса. Из-за этого разбиения получить общую картину того, что передо мной, было нелегко, но постепенно я разобралась. Джози разговаривала с тремя гостьями в середине комнаты. Их головы почти соприкасались, и стояли они так, что верхние части лиц, включая глаза, оказались в секции верхнего яруса, а рты и подбородки были втиснуты в нижнюю секцию. Большинство подростков были на ногах, некоторые перемещались между секциями. У дальней стены трое мальчиков расположились на модульном диване, и хотя они сидели врозь, головы находились в одной и той же секции, в то время как вытянутая нога сидевшего ближе к окну пересекала всю соседнюю секцию и заканчивалась в следующей. У трех секций с мальчиками на диване был неприятный цветовой оттенок – нездоровая желтизна, – и мне на короткое время сделалось тревожно. Потом этих мальчиков, двигаясь по комнате, начали заслонять другие гости, и я переключилась на звучавшие вокруг голоса.