Вероника Мелан - Билет: «Земля – Нордейл»

• Название: Билет: «Земля – Нордейл»
• Автор: Вероника Мелан
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Ей вынесли приговор и приговорили к выселению – что может быть хуже? Инга Крет, получившая вердикт на депортацию, полагала, что это конец ее приключений на Уровнях – дальше беспамятство, возвращение на Землю, прежняя нелюбимая жизнь. Но что-то пошло не так. Излишне сильно привлек внимание мужчина в серебристой форме, исполнявший наказание, и в Инге всколыхнулось неведомое, захотелось во что бы то ни стало вернуться, получить шанс на вторую встречу, уговорить водителя присмотреться к человеческой девушке внимательнее. И нет, она не подозревала, что Комиссионер Рид Герхер-Вард, всегда в точности исполняющий приказания, нарушит ради нее часть законов… Утренний визит Эльконто к Бернарде, просьба помочь освободить с Войны друга. Неведомая случайность, в результате которой Даг Браун, товарищ Дэйна, окажется с помощью телепортера подальше от Войны, но гораздо ближе к Инге Крет – на Земле, в соседнем поселке. Еще удивительнее, что эти двое встретятся, и им предстоит пройти долгую дорогу бок о бок в поисках пути, ведущего обратно на Уровни.

---

– Я должен тебя усыпить.

Красный сигнал светофора сменился желтым, затем зеленым; водители соседних машин не подозревали о том, что невзрачный серебристый седан, полоса на боку которого пока не видна, является Комиссионной машиной, депортирующей проштрафившуюся девчонку «домой».

– Не надо. Пожалуйста.

Мой последний шанс полюбоваться этим миром. Но куда больше меня поглощало другое – мой раздвоившийся разум, который помимо беспокойства и волнения о собственном будущем, начал вылавливать другое – ощущение того, что мне хорошо с этим парнем в серебристой форме. Плевать, что сейчас не время, что мы неясным мне образом отдаляемся от Нордейла, хотя все еще находимся на одной из его дорог. Я отделялась от себя суетной тоже и ощущала, что, возможно, в первый раз за долгие годы тихо счастлива. Очень-очень тихо, но все же.

Комиссионер впервые посмотрел на меня задумчиво – мой палач и мое умиротворение в одном лице.

– Пристегнись.

Значит, спать не будем. Я знала. Я знала!

И оказалась права еще в одном – эта машина на самом деле являлась капсулой времени. Почти стемнело, когда она, выехав за город, разогналась до чудовищной скорости. И нет, ни тряски в машине, ни надрывного шума двигателя – спокойствие и тишина, вот только мир по обочинам раздвоился и размылся окончательно. Потерялось в неясной дымке шоссе, слилось с горизонтом небо – его вообще больше не было, неба. Мы неслись не через расстояние, мы не поглощали километры – я засмотрелась на происходящее, потонула в удивлении и немом восторге, – мы неслись через грани невидимого кристалла. Мягко пересекали границы миров – одного, другого, третьего… Почти невозможно стало дышать: не от страха, от замершего во мне изумленного шока. Откуда-то я знала, что сейчас, именно сейчас, по обочинам от нас несутся самые настоящие темные леса, в которых обитают орки и эльфы, через секунду мы там, где нет ничего, кроме вулканов, еще чуть дальше пейзажи с суровыми скалами и крутыми обрывами. Где-то живут такие же, как я, люди. Где-то существа, совсем на людей непохожие. Миров множество, фронтиров – переходных полос – еще больше, и только мой сосед знал, где и когда нужно остановиться.

Я посмотрела на него… и зависла. Никогда ни с кем я не ощущала того единения, какое чувствовала сейчас с этим мужчиной – полное. Плевать, что на нем серебристая форма, что сейчас он играет моего «проводника», совсем неважно, как меня саму зовут. Наверное, то был побочный эффект смещения реальности – мне было уже не до этого. Я тонула в чувстве, которого не испытывала никогда – он мой. С ним я готова быть до конца. Тот самый. И нет, то было не предположение, но явившееся прямо изнутри меня чистое знание. Мне был нужен этот сидящий за рулем Комиссионер, нужен целиком и насовсем, мы с ним одно целое. За таким я готова пересечь пространство и любую трудность, такой всегда найдет способ приблизить нашу с ним встречу…

И прямо посреди зыбкой реальности в тихом салоне я произнесла:

– Ты мой мужчина. Ты об этом знаешь?

Не подозревала, что такое возможно, но, вероятно, для него было возможно все, потому что машину он остановил прямо посреди «ничего», посреди марева. Если под колесами седана и существовала дорога, я ее не видела. А из тумана, клубящегося за окнами, могло выйти что угодно.

Комиссионер смотрел на меня. Смотрел странно, с едва уловимой насмешкой и сожалением. А может, мне так казалось. У него красивые, глубокие глаза, но еще глубже он сам – колодец. Мой колодец. И нет, он не мог пропустить мои слова мимо ушей, потому как в них звучала не стопроцентная даже уверенность, но чистое знание. То самое, когда сомнений быть не может.

Эта пауза в салоне, полная тишина.

Чужой фон плющил, сминал изнутри – я на это плевала. Сейчас я отсекла все лишнее, даже если это лишнее влияло на мою физическую оболочку.

– Я не человек, – ответ без эмоций.

– Мне все равно.

Сейчас я напоминала себе героиню фильма, у которой, наконец, появилась в жизни цель, и, значит, миссия. Стрелка компаса в пустой до того коробочке, и стрелка эта указывала на мужчину слева.

– У тебя стресс.

Он имел в виду тот факт, что туман, клубящийся вокруг, и то, что мы только что катили черт знает через что, повлияло на мое сознание.

– Это не стресс.

Ну уж нет, мою стрелку теперь не сдвинут с верного курса и магнитные горы. Надо же, сколько лет я бродила по Уровням в поисках своего человека, а нашла его в критический момент жизни, во время перемещения в иной мир.

– Ты знаешь, о чем я говорю. Внутри. Ты это чувствуешь.

Пусть мы пока разные, пусть я еще не привыкла к этому слишком прямому взгляду в самую душу, пусть мне пока хочется сложиться перед ним карточным домиком – это все равно он. Мой. Мой. Мой.

Водитель молчал – самый знаковый момент моей жизни, когда за окном сплошная серость. Когда мы сами в «ничто».

– Возьми меня за руку, – попросила тихо.

Тишина.

У него был странный взгляд с примесью теплого цинизма. Взгляд очень уверенного в себе человека, и еще уверенного в том, что сбоев у системы его жизни не бывает.

Но они бывают.

– Хочешь умереть?

– Я не умру. – Да, наверное, будет неприятно, но я с детства отличалась чрезвычайной «проводимостью» для человека, могла терпеть малые токи. – Возьми.

Раскрыла лежащую на своем колене ладонь.

Прежде чем сделать это, он долго думал. И, в конце концов, протянул, накрыл своими пальцами мои.

Меня прошило разрядом, и совсем не слабым. Треск через каждую клетку тела – это неприятно, сразу затошнило, замутило, но я задвинула ненужные побочные эффекты прочь. Ощутила другое – связь между нами. Ту самую, которой так же, как и мне, не важны «мелкие» различия – строения, формы и формулы. Убедилась в главном: с ним хочу быть где угодно, до конца. Да, наверное, мне всегда будет хотеться падать перед ним на колени: представитель чужой расы давил своим фоном и отношением так, что лицом сразу в пол, но… И это самое НО разрушало все преграды.

Он убрал руку до того, как у меня начало меркнуть сознание. Смотрел долго, и я впервые уловила во взгляде напротив что-то новое. Тень удивления. Попытку приложить некую абсурдную теорию на мир из давно ужившихся между собой убеждений. Инакомыслие. Пусть пока еще чрезвычайно слабое, но уже забившуюся в шестеренки песчинку. И если он, привыкший к отсутствию эмоций, сможет ее перемолоть, то я – никогда.

– Ты везешь в другой мир свою женщину. – Я совершенно некстати рассмеялась; туман за окнами, отозвавшись, колыхнулся.

– Сумасшедшая. Человеческая. Девчонка.

Прозвучало ровно. Цинично. Холодно. И совсем чуть-чуть тепло.

Руки на руль, взгляд на дорогу; машина снова тронулась.

Мне было плевать на то, что он не верил. Я была счастлива оттого, что в нас верила я.

Наверное, мы ехали всю ночь, так мне казалось. Невозможно определить время, когда нет ни неба, ни солнца. Шок от прикосновения (жаль, я пока слабовата, но это изменится) повлиял на уставший разум пагубно – я уснула.

Проснулась тогда, когда седан уже стоял в туманном лесу моей родной планеты. Не знаю, как я узнала, почувствовала – это Земля. Другой запах, другой воздух, другая атмосфера, после Уровней отличия налицо.

И встрепенулась. Мало времени, очень мало времени, чтобы сказать главное…

– Не стирай мне память, – попросила сразу. Наверное, у него приказ, ведь так было бы правильно, так нужно сделать.

– Выходи из машины, – прозвучало ровно.

А выходить нельзя, ведь он просто уедет, я не успею…

– Я вернусь, – я смотрела на мужчину, в котором успела увидеть собственное отражение, жгуче, остро, – найду дорогу обратно.

– Тебя осудят за это.

Мне все равно.

«Ты стоишь этого. Стоишь всего!»

Он смотрел в ответ тяжело, чуть устало. Как будто много о чем-то думал, как будто так и не нашел способ, которым вирус мог бы сломать систему.

– Выходи из машины.

Я не могла не подчиниться. Но отрывалась с кусками души от того, к кому прикипела, припеклась. Готова была рычать от беспомощности. И испытала чудовищное облегчение, когда он вышел тоже. Подошел ближе, близко.

«Сотрет память!» – я уперлась спиной в ствол дерева. Стоящий в нескольких миллиметрах от тебя Комиссионер – это само по себе пытка, слишком сильное давление на психику, тело, эмоции.

– Я буду тебя помнить, – заявила уверенно, – даже если сделаешь это.

Но он просто смотрел. Не мог удалить у себя в голове странные новые засечки с идеально гладких до того орбит привычного хода мыслей.

И никуда моя уверенность в «нас» не делась, она окрепла, когда я окончательно потонула в отражающих туманный лес зрачках.

Я изнемогала от отчаяния, предчувствуя расставание. И мне до отчаяния сильно нужно было знать одну вещь:

– Выпьешь со мной кофе, когда я вернусь?

Он слышал душой, я была в этом уверена. Не тем, что делало его Комиссионером, не привычными взглядами «инопланетянина», не панцирем, в который был укутан.