Павел Корнев - Резонанс

• Название: Резонанс
• Автор: Павел Корнев
• Жанр: Научная Фантастика

Тебе семнадцать. Позади гимназия, впереди жизнь от зарплаты до зарплаты и служба то ли счетоводом в бухгалтерской конторе, то ли телеграфистом на почте. А, быть может, ссылка или даже каторга – если решишь добиваться лучшей доли на митингах и в уличных стычках с политическими оппонентами. Ну и как тут упустить возможность не только одним махом возвыситься над обывателями-мещанами, но и превзойти снобов-аристократов и богатеев-капиталистов, способных купить всё, только не способность управлять сверхэнергией? Правда, не купить её и тебе – придётся рискнуть и пройти инициацию. И пусть при неудаче немал шанс угодить в сумасшедший дом, игра точно стоит свеч, ведь лишь сила и власть способны даровать человеку истинную свободу. Увы, всегда найдётся кто-то хитрее, наглее и крепче, и стремление к свободе запросто может обернуться не только упорной работой над обретением могущества, но и бескомпромиссной борьбой за выживание. Как бы не пришлось на первых порах спать вполглаза и с заточкой под подушкой…

---

– Свободен!

Второй раз просить не пришлось, и я спешно покинул кабинет, а в коридоре столкнулся с Ингой и Лией. Девушкам выдали столь же бесформенные штаны и рубахи, только им ещё пришлось подворачивать рукава и штаны. Улыбнулся бы, да было не до того.

Медкомиссия! Я вдруг сообразил, что мы проходим медицинское обследование, и снял очки, растерянно протёр стёкла полой рубахи.

Могут ли отсеять соискателя уже на этом этапе – вот в чём вопрос.

Могут или нет?

Подавив невольную дрожь, я прошёл ещё пару специалистов и пристроился в конец небольшой очереди в последний кабинет с терапевтом. Следом подошли Лев и Аркадий, а вот девушки скучковались в другом конце коридора – их принимал свой специалист.

– Жарко! – сказал Аркаша и принялся обмахиваться учётной книжкой.

Лев потел ничуть не меньше товарища, но беспокоился совсем по другому поводу.

– Интересно, инициация сегодня будет? – спросил он, ни к кому конкретно не обращаясь. – Тридцатое июня – последний оптимальный день…

Поинтересоваться, с чего это он взял, я не успел, поскольку подошёл мой черёд идти на приём. В просторном светлом кабинете за столом сидел профессорской внешности дядечка-врач, ассистировала ему симпатичная медсестра лет двадцати на вид со светлыми волосами, подстриженными коротко, точь-в-точь как у Инги.

Обратил на это внимание, когда передавал учётную книжку врачу, а ещё подметил, что в кабинете отсутствует таблица для проверки зрения. Это как-то немного успокоило.

– Разувайтесь, – попросила медсестра, а стоило мне выполнить распоряжение и прижаться спиной к стене рядом с планкой для измерения роста, объявила: – Сто восемьдесят пять сантиметров.

После пришла очередь измерения веса. Медсестра уравновесила устройство, сдвинув гирьку по рейке с делениями, и поджала губы.

– Пятьдесят семь восемьсот, – оповестила она врача и сочла нужным добавить: – Недобор массы тела.

– Нестрашно! – благодушно улыбнулся дядечка, делая в моей учётной книжке новую запись. – Были бы кости, мясо нарастёт!

Спорить с врачом медсестра не стала и попросила:

– Раздевайтесь.

Я стянул через голову рубаху, положил её на свободный стул, затем избавился от штанов, и тогда последовало уточнение:

– Полностью, пожалуйста.

Справиться с замешательством и завязками удалось далеко не сразу, но всё же стянул чёрные ситцевые трусы и кинул их на стул к остальной одежде, оставшись в чём мать родила.

Девушка с абсолютно невозмутимым видом опустилась передо мной на колени и принялась нажимать пальцами на пах, затем отработанным движением оттянула с головки крайнюю плоть, сразу вернула ту на место и выпрямилась.

– Без особенностей, – оповестила она доктора, и тот шлёпнул в мою учётную книжку соответствующий штамп.

– Внутренние патологии?

Затейливый жест медсестры обернулся лёгким жжением в области темени, и лишь крайнее удивление позволило сохранить невозмутимость, когда начавшая опускаться волна тепла миновала пупок и ушла ниже.

– Без патологий!

И вновь к желтоватой бумаге приложился очередной штамп.

– Замечательно! А что у нас, Валечка, с особыми приметами?

Медсестра смерила меня оценивающим взглядом и начала перечислять:

– Нависающие надбровные дуги, глаза серые с оттенком зелёного, короткие мочки ушей, над левым соском – чёрное родимое пятно диаметром пять миллиметров.

Девушка опустила глаза, и я ощутил, как к щекам приливает кровь, но ничего вроде давешнего «без особенностей» не прозвучало, был отмечен вертикальный шрам над правым коленом в три сантиметра длиной, а затем меня попросили повернуться спиной. Там отметили ещё пару родимых пятен, и лишь после этого прозвучало долгожданное:

– Надевайте трусы, проходите к столу.

А стоило только выполнить распоряжение, как медсестра что-то негромко прошептала. Я вздрогнул и развернулся к ней.

– Что, простите?

– Число расслышал? – уточнил доктор.

Я собрался с мыслями и сказал:

– Шестнадцать.

Тут же девушка сказала ещё даже тише прежнего:

– Сорок восемь.

Но на этот раз я был к чему-то подобному готов и повторил число без всякого труда. Доктор шлёпнул в учётную книжку новый штампик, велел закрыть глаза и коснуться указательными пальцами кончика носа. Затем пришлось проследить за движением молоточка, после этим же молоточком меня постучали по коленям и разрешили вставать и одеваться.

– А книжка? – спросил я, прежде чем покинуть кабинет.

– Останется у нас, – объявил дядечка. – Свободен!

Я вышел в коридор, меня сменил Аркаша, а Лев удивлённо спросил:

– Ты чего такой красный?

– Сам увидишь, – сдавленно выдал я и поспешил на выход.

К Эпицентру выдвинулись уже во второй половине дня после не слишком плотного, но достаточно сытного обеда. Солнце припекало, и пришлось надеть шапочку, да ещё и затянуть на бантик завязки, чтобы ту не сорвало с головы потоком встречного воздуха.

Четверть часа спустя попался пропускной пункт с отметкой «двадцать пятый километр», сразу после него потянулись полосы распаханной земли, будто государственную границу обустроили. Приложив ладонь ко лбу козырьком, я присмотрелся, но конца контрольно-следовой полосы не разглядел. Да и кончалась ли она вовсе или замыкалась вокруг Эпицентра кольцом? Это было бы логично.

Дрейфовавшие в небесной выси дирижабли остались позади, а потом я ощутил, как понемногу начинает прогревать изнутри непонятной природы тепло. Странное воздействие ощутили и остальные; то на одной машине, то на другой кто-нибудь перегибался через борт и принимался исторгать из себя полупереваренный обед. Мне – нормально.

Мало-помалу сделалось заметно витавшее впереди марево, воздух там словно светился, и смотреть на него стало неприятно, сразу начинало печь глаза. А в остальном – степь как степь: слева ровная как стол, справа холмистая, но и там, и там с пожелтевшей словно после долгой засухи травой.

Понемногу заломило кости и закрутило суставы, пересохла глотка, словно и не пил всего четверть часа назад. Ветер сделался сухим, он будто наждаком царапал кожу и заставлял прятать в ладонях лицо. Один из наших спутников грохнулся в обморок, и Лия принялась обмахивать его, но без толку. А столбы на обочинах всё мелькали и мелькали.

Двадцать… Семнадцать… Четырнадцать…

Когда впереди замаячило несколько приземистых строений, автоколонна съехала с дороги на укатанное колёсами поле к уже стоявшим там трёхосным машинам с вытянутыми кузовами, высокими сетчатыми вставками над бортами, открытыми кабинами и непривычно объёмными бензобаками, коих у каждого автомобиля оказалось по два.

Всех, кому стало плохо в дороге, а набралось таких человек десять, и ещё двое попросились с ними, сразу по прибытии на место погрузили в один из грузовиков и отправили обратно, даже не став пытаться привести в чувство и оказать первую помощь на месте.

– Отсеялись, – сказал Лев, бледный, потный и весь какой-то несчастный.

У меня и самого состояние напоминало ломку при сильнейшем гриппе, но сдаваться я не собирался. Возможно, очень скоро придёт сожаление о своей упёртости, такое случалось со мной не раз и не два, но сейчас даже мысли не возникло отказаться от инициации. Три изначальных причины – это и без того немало, а я помимо всего прочего до сих пор находился под сильнейшим впечатлением от действий оператора сверхэнергии на вокзале Зимска и во что бы то ни стало намеревался сравняться с ним, а то и превзойти.

И плевать на головную боль. Сейчас всё решится. Прямо сейчас!

Увы, это самое «прямо сейчас» никак не наступало и не наступало. Мужчина средних лет с двумя угольниками на шевроне хоть и распределил нас по машинам, но отдать команду на отправление ему не позволил караульный у шлагбаума.

– Сейчас не их время, господин старший лейтенант! – объявил он.

– Да ещё немного и они спекутся!

– У меня приказ!

Старший лейтенант на своём настаивать не стал и пожал плечами.

– Может, оно и к лучшему, – едва слышно проворчал он и отошёл.

Пришлось ждать. От нечего делать я повертел головой по сторонам, разглядел сразу несколько затянутых маскировочной сеткой зенитных точек, топливозаправщик и броневик рядом с ним, а немного дальше – причальную мачту дирижаблей. За шлагбаумом, точнее – сразу после столба с цифрой один, дорога раздваивалась: одно ответвление шло прямиком к Эпицентру, другое резко забирало вправо и начинало огибать источник сверхэнергии по широкой дуге.

А кругом – жёлтая степь и марево раскалённого воздуха над ней. И ещё – ярко-голубое небо. Чистое-чистое, глубокое-глубокое, без единого облачка. Неожиданно понял, что подобного оттенка не видел ни разу в жизни. Даже закружилась голова…

Лёва отбежал в сторону и согнулся в приступе рвоты, мы с Аркашей подхватили его под руки и помогли выпрямиться. Мне и самому стало как-то очень нехорошо, знобило и пересохла глотка, но накатившая после взгляда в небо слабость понемногу отступала, на ногах я стоял уверенно и твёрдо.