Орхан Памук - Чумные ночи

• Название: Чумные ночи
• Автор: Орхан Памук
• Жанр: Историческая литература
• ISBN: 978-5-389-20691-5

Орхан Памук – самый известный турецкий писатель, лауреат Нобелевской премии по литературе. Его новая книга «Чумные ночи» – это историко-детективный роман, пронизанный атмосферой восточной сказки; это роман, сочетающий в себе самые противоречивые темы: любовь и политику, религию и чуму, Восток и Запад. «Чумные ночи» не только погружают читателя в далекое прошлое, но и беспощадно освещают день сегодняшний. Место действия книги – небольшой средиземноморский остров, на котором проживает как греческое (православное), так и турецкое (исламское) население. Спокойная жизнь райского уголка нарушается с приходом страшной болезни – чумы. Для ее подавления, а также с иной, секретной миссией на остров прибывает врач-эпидемиолог со своей женой, племянницей султана Абдул-Хамида Второго. Однако далеко не все на острове готовы следовать предписаниям врача и карантинным мерам, ведь на все воля Аллаха и противиться этой воле может быть смертельно опасно… Впервые на русском!

---

– К чему такие предосторожности?

– Остров у нас маленький, шила в мешке не утаишь. О визите приезжих врачей к больным наверняка начнут говорить, распускать слухи, которые никому не придутся по нраву. Никто не обрадуется известию, что на острове эпидемия. Всем понятно, что́ за этим последует: карантин, лавки придется закрыть, торговля остановится, по домам будут ходить врачи да военные. Вы не хуже меня знаете, как рискует врач-христианин, когда в сопровождении солдат пытается осматривать дома в мусульманском квартале. Если будете твердить про чуму, лавочники, у которых вся торговля пошла прахом, объявят вас лжецом, а завтра скажут, что это вы сами чуму и распространяете. Остров-то у нас, конечно, небольшой, но здесь ни на один роток не накинешь платок.

– Какова численность населения?

– По переписи тысяча восемьсот девяносто седьмого года население острова составляет восемьдесят тысяч, Арказа – двадцать пять. Мусульман и немусульман примерно поровну. Даже, наверное, можно сказать, что мусульман в последние три года стало больше за счет переселенцев с Крита, но едва так скажешь, сразу найдутся несогласные, так что не буду настаивать.

– Сколько смертей на сегодняшний день?

– Одни говорят, что пятнадцать, другие – и того больше. Некоторые семьи скрывают умерших – боятся, что закроют дом, лавку, сожгут вещи. А есть такие, что каждого покойника объявляют умершим от чумы. Каждое лето здесь многие маются животом, и каждый раз старый Никос, глава Карантинного комитета, хочет телеграфировать в Стамбул, что у нас, мол, холера. Я останавливаю его, прошу подождать. Он принимается поливать из шлангов средствами от заразы базар, бедные кварталы, улицы, по которым текут нечистоты, и вот уже никакой, с позволения сказать, «холеры» нет. Если написать в Стамбул, что люди умерли от холеры, поднимутся вопли об эпидемии, консулы и послы начнут лезть не в свое дело, а напишешь «летний понос» – никто ничего и не заметит.

– Людей в Арказе раз в восемь меньше, чем в Измире, а умерших уже сейчас больше.

– И причину этого предстоит выяснить вам, – изрек губернатор с таинственным видом.

– Мне повсюду попадались на глаза дохлые крысы. В Измире мы объявили войну этим грызунам.

– Наши крысы – совсем не то, что измирские! – заявил губернатор с едва заметной ноткой гордости. – Горные крысы, которые у нас здесь водятся, твари куда как более дикие. Две недели назад голод погнал их в города и деревни. Там, где им не удавалось найти съестного, они пожирали тюфяки, мыло, солому, шерсть, лен, ковры – все, что попадется, даже дерево. Весь остров напугали. Но потом Аллах их покарал, и они передохли. Но эту, как вы говорите, эпидемию крысы не приносили.

– Кто же тогда?

– Официально никакой эпидемии на сегодняшний день нет! – отрезал губернатор.

– Ваше превосходительство, в Измире тоже все начиналось с дохлых крыс. Вам, конечно, известно, что чуму переносят крысы и блохи. Это научно доказанный факт. Мы привезли в Измир из Стамбула крысоловки. Каждому, кто приносил десять убитых крыс, платили по одному меджидийе[34]. Мы попросили о помощи измирский охотничий клуб. Измирцы охотились на крыс на улицах, и мы с доктором Илиасом им помогали. Так и справились с эпидемией.

– Четыре года назад двое наших толстосумов, господа Мавроянис и Каркавицас, решили устроить у нас городской клуб, как в Салониках, по лондонской моде. Просили меня посодействовать. Но город у нас небольшой, ничего не вышло… Охотничьего клуба на нашем скромном острове, разумеется, нет. Научили бы вы нас, что ли, как на них охотиться-то, на этих ваших крыс!

Легкомысленный настрой господина губернатора встревожил врачей, однако они постарались этого не выдать, а стали рассказывать о последних научных открытиях, связанных с чумой и ее возбудителем. Тот факт, что крыс и людей убивает один и тот же микроб, был установлен во время эпидемии чумы 1894 года врачом по имени Александр Йерсен. Он был одним из тех ученых, которые, вооружась открытиями Луи Пастера в области микробиологии, добились огромных успехов в борьбе с эпидемическими болезнями во французских колониях и в густонаселенных, нищих городах далеко на Востоке. Благодаря наработкам немецкого врача Роберта Коха европейская наука сможет открыть возбудителей многих других болезней: тифа, дифтерии, проказы, бешенства, гонореи, столбняка – и создать вакцины от них.

В Институте Пастера делали всё новые и новые открытия. Один из его одаренных сотрудников, Эмиль Рувье, известный специалист по дифтерии и холере, два года назад был приглашен Абдул-Хамидом в Стамбул. Бактериолог вручил султану привезенный из Парижа сундучок с противодифтерийной сывороткой, прочитал ему и его приближенным короткую и увлекательную лекцию о микробах и заразных заболеваниях, которая поразила слушателей до глубины души, а затем, получив лабораторию в Нишанташи[35], сделал несколько открытий, позволяющих производить больше сыворотки за меньшие деньги. Убедившись, что губернатор достаточно устрашен его рассказом, Бонковский-паша напустил на себя крайне серьезный вид и осторожно затронул самый важный вопрос:

– Вам ведь известно, паша, что если против многих болезней вакцины уже созданы и некоторые из них можно быстро произвести в османских лабораториях, то вакцины против чумы на сегодняшний день не существует[36]. Ни в Китае, ни во Франции такой вакцины пока не изобрели. Мы справились с измирской эпидемией, действуя старыми, испытанными методами: ставили санитарные кордоны, изолировали больных, истребляли крыс. Против чумы нет иного средства, только карантин и изоляция! Все усилия врачей в больницах, как правило, не могут спасти больным жизнь, лишь немного облегчают их предсмертные муки. Да и в этом мы не вполне уверены. Скажите, господин губернатор, готовы ли жители острова соблюдать карантинные меры? Это вопрос жизни и смерти и для Мингера, и для всей империи.

– Если они вас полюбят и поверят вам, то станут – что греки, что мусульмане – самыми послушными, самыми смирными людьми на всем белом свете! – заявил Сами-паша и решительно встал, давая понять, что все сказал. С чашкой кофе в руке (слуга только что налил ему вторую) он подошел к единственному в гостевом доме окну, выходившему на крепость, устремил взгляд на море, чья прекрасная синева наполняла комнату, как счастье наполняет душу, и проговорил: – Да хранит Аллах всех нас, наш остров и его жителей! Но прежде чем спасать их и всю империю, нам надлежит сберечь вас, а вам надлежит остаться целыми и невредимыми.

– От кого вы собираетесь нас оберегать? – удивился Бонковский-паша.

– Об этом вам расскажет начальник Надзорного управления Мазхар-эфенди, – ответствовал губернатор.

Глава 6

Начальник Надзорного управления Мазхар-эфенди по поручению губернатора руководил сложной и разветвленной сетью шпионов, осведомителей и тайных агентов. На остров его прислали из Стамбула пятнадцать лет назад с совсем другим заданием, на выполнении которого настаивали западные державы: преобразовать устаревшую заптийе[37] в современную жандармерию и полицию. Пока шли эти реформы (например, была заведена алфавитная картотека на преступников), Мазхар-эфенди женился на дочери Хаджи Фехима-эфенди, представителя одного из старинных и уважаемых мусульманских семейств Мингера, и, подобно многим другим людям, прибывшим на остров в зрелом возрасте, уже за тридцать, полюбил это место всей душой – жителей, природу, климат, всё-всё. В первые годы семейной жизни он вместе с другими местными энтузиастами устраивал походы по Мингеру и одно время даже хотел изучить древний язык, на котором когда-то говорили жители острова. Впоследствии, когда по распоряжению предыдущего губернатора, того самого, что приказал изготовить бронированное ландо, было создано Надзорное управление (в других вилайетах такого органа не было), Мазхар-эфенди усовершенствовал уже созданную сеть осведомителей, а знания, полученные в первые годы увлечения Мингером, весьма и весьма помогали ему следить за сепаратистами и националистами, заносить их в картотеку и сажать в тюрьму.

Мазхар-эфенди не заставил себя ждать. Выглядел он куда скромнее, чем господин губернатор: поношенный костюм, усы щеточкой, доброжелательный взгляд. Первым делом он сообщил, бесцветным, официальным тоном, что следит за настроениями в самых разных – религиозных, политических, коммерческих, национальных – кругах мингерского общества благодаря своим осведомителям. По его мнению, многим, в том числе иностранным консулам, греческим и турецким националистам, а также смутьянам, желающим отторгнуть Мингер от Османской империи по примеру Крита, хотелось бы преувеличить масштабы бедствия, вызванного чумой, и привлечь к нему международное внимание. В частности, заявил Мазхар-эфенди, ему в точности известно, что поднять бучу не терпится кучке озверевших деревенских фанатиков-мусульман, которые мечтают отомстить господину губернатору за один давний случай, известный как Восстание на паломничьей барже.