Вероника Мелан - Он – Форс

• Название: Он – Форс
• Автор: Вероника Мелан
• Жанр: Любовно-фантастические романы

«В ее обществе изымают за грех. Девенторы – существа иного порядка, лавирующие на улицах, вызывают у людей ненависть, отторжение и страх. Но радость можно обрести даже в сложном социальном устройстве. Когда Вилора Эштон встречает парня «на миллион», она, не задумываясь, оставляет за спиной старую жизнь, ведь ее новый знакомый – Крейден – это «10 из 10». Он красив, харизматичен, привлекателен, умен, силен и надежен. С ним она чувствует себя как за каменной стеной, с ним ей хочется прожить до старости. Она к этому готова. Вот только как быть, когда в гости является шантажист и сообщает, что Крейден – Девентор? Выбрать логику и общество, исходящее к карателям ненавистью? Или же стать командой тому, за связь с кем люди готовы растерзать тебя прямо на улице?»

---

«И я ненавижу собственное имя. Наверное, мама хотела, чтобы из меня вышла мягкая красивая девочка, но получилась почти что пацанка. Что ж, задуманное исполняется не всегда».

– … работаю в отделе спорттоваров, продаю велосипеды. По вечерам заряжаю в плейлист классику, собираю открытки и мягкие игрушки…

Мне нравились его глаза. Теплые, серые, будто с каменной пылью на дне – удивительный контраст. Как будто та сталь, что в них иногда отблескивала, предназначалась не мне, однако меня держала в тонусе тоже.

Форс, глядя с улыбкой, но внимательно, сделал еще глоток. После поставил стакан на стол; изменилась улыбка – стала чуть саркастичней, печальнее, мол, «зря ты меня недооцениваешь».

– Уверен, что в твоем плейлисте никогда не водилась классика. Да и в том, что ни одной плюшевой игрушки в твоей комнате нет, я уверен тоже. Как и открыток.

Этой фразой он обезоружил меня, послал по позвоночнику ворох мурашек. Теплый. Холодный. Притягательный. И слишком умный. Я все больше убеждалась в том, что близко подпускать его не стоит.

– Послушай, – прозвучало так, будто я оправдываюсь, – ты нашел меня… для секса. Давай… не будем усложнять.

«Я позволю тебе так думать».

Меня пугала глубина и теплота его взгляда. Взгляда человека, знающего больше. Например, то, что он нашел меня насовсем, навсегда. Это был взгляд очень терпеливого мужчины, умеющего настаивать на своем, умеющего незаметно убеждать. И вытряхивать эту «ересь» из головы становилось все сложнее.

– Думала, я тебя не найду?

Думала. Надеялась. Вся я надеялась, все девяносто девять процентов. А один жалкий процент, спрятавшийся даже от самой себя, стыдливо надеялся, что найдет и сделает все именно так, как сделал.

– Как… ты… это сделал?

«Как нашел меня?»

– По запаху.

Шутка. Или нет?

И обещание – нам будет хорошо.

Форс отставил стакан, обошел стойку, направился ко мне с видом человека, у которого в запасе вечность, и который собирается начать наслаждаться ей сейчас.

– Хочу увидеть то, – «что мне принадлежит». Нет, это не прозвучало, мне показалось, – то, что искал. Тебя.

Я отступала к стене. Привычка быть настороже. Хотя от кого? От него бесполезно…

– Ты уже видел все руками.

– Но не видел глазами.

На мне спортивный костюм. Хорошо хоть белье хорошее, плохое я попросту не любила.

Идти стало некуда, когда я поняла, что оказалась возле угла. Спиной к стене.

И уже из самой ловушки зачем-то спросила:

– Я тоже ничего о тебе не знаю. Даже имени…

Он снова пах так, что ты сдался еще до того, как понял, что сделал это. Черт, я бы тоже узнала его по запаху.

– По документам я… Крейден… Форстон. Если тебе это зачем-то нужно.

Он звучал, как нож. Как кремень. Он звучал, как тот, с кем лучше было бы не иметь дел.

– Форс… Крей… – я пробовала эти слова на вкус, как нечто запретное.

– Для тебя… кто угодно.

«Для тебя – что угодно».

(BRKLYN – Sip Sip)

От пацанки меня всегда отличала грудь. Слишком выпуклая, очень женская, полновесного третьего размера – ей любовались так протяжно, что забылось о том, что я в спортивном костюме, молнию которого только что медленно расстегивали. Высвобожденная из бюстгальтера, она ждала прикосновения горячих пальцев отчаянно, столь же протяжно. И дождалась. Гладивших, скользящих по коже… От моей лишней одежды Крейден избавился неторопливо – скользнула вниз с плеч кофта, ушел в небытие бюстгальтер, сползли вниз штаны. После трусики… И вспомнилось, как сложно было ему сопротивляться той ночью, как перестало хотеться это делать. Есть мужчины, которым не просто хочется поддаться, которых хочется притянуть к себе быстрее, чем они приблизятся сами, которым хочется позволять все. Крей обладал этой аурой. И этим чертовым запахом, в который утыкаешься носом, как в сексуальную подушку. К тому моменту, когда достигшая моего лобка рука замедлилась, позволила себя осознать «близко», я сбросила внутреннюю броню – мы здесь для «этого». И «это» будет. Не знаю, кто хотел этого больше, но мужской палец скользнул уже во влажные складки, неспешно насладился жаркой скользкостью. Пожар разгорался нешуточный.

Чуть отрезвил зазвонивший в кармане Форса телефон. Нет-нет, нельзя так быстро, не стоит – воспользовавшись отвлеченным вниманием, я попыталась ускользнуть из ловушки, но не тут-то было. Одной рукой мне преградили путь, глазами сообщили нет; откуда-то взялась гарнитура, одетая на ухо, сотовый отправился в нагрудный карман. И снова обе его руки свободны. На губах ласковая улыбка.

– Да, семь ноль четыре, слушаю… – Пауза. – Обрисуй ситуацию.

Обычно, когда кто-то разговаривает по телефону, хочется дать человеку время и пространство, но пространство Крейден не давал мне. Кажется, всего один процент его внимания ушел собеседнику на том конце, остальные девяносто девять, включая жаркий взгляд, остались на мне. Разговор – просто пикантная деталь.

– Какой график? Показатели стабильности?

О чем шла речь?

Сложно было понимать, когда продолжаешь хотеть продолжения.

– Передавай… Вижу… Мне нужно обработать сигнал.

Я словила другой сигнал – звук расстегиваемого ремня, следом ширинки. А после в мой лобок уткнулось то, что утыкалось в меня той ночью, и утыкалось нагло. Взгляд вниз… Черт, когда парень красив – это полбеды. Когда у красивого парня достойный размер, форма и толщина – это совсем сложно. Все, пусть делает что хочет…

Головка гладилась о мою промежность туда-сюда, словно расстегивала невидимый замок, скользила, рассказывая, как хорошо скоро будет. Крей греховный, настойчивый, чертовски вкусный. Я стою у стены со спущенными трусиками, чужой мужчина уже практически во мне, и нет лучшего места во вселенной…

– Да. Вижу. Шанс на исправление большой, проведи через очистку.

Вопрос на том конце.

– Да, после отпусти.

Толчок внутрь – раздвинутые головкой складки. Оргазм рецепторов. Началось, нужно еще…

Я дам этому парню еще и еще просто потому, что секс с Итаном в последнее время напоминал жевание едва прожаренного безвкусного блина. Здесь, с Креем, этот блин был прожарен идеально, полит кленовым сиропом, посыпан сахарной пудрой и обсыпан орешками. Я специально не кладу руки на мужские плечи, я цепляюсь ладонями за деревянные панели – так беззащитнее, так я не показываю, что уже по полной нырнула в дурман.

– Да, все графики посмотрел…

Когда он успел? Где?

Моя катушка отключена, весь ток ушел вниз. В меня входили с каждым толчком все глубже, все основательнее – скользкость такая, что сопротивление отключено. Весь центр вселенной ухнул вниз, туда, где меня надевал на себя хороший член, казавшийся для сдвинутых бедер толще бревна.

Еще глубже, чуть быстрее…

Когда мне в рот погрузился мужской дразнящий палец, я его укусила.

В тот же момент Крей произнес:

– Договорим позже…

Куда-то к черту отправился телефон, и туда же гарнитура с уха.

А дальше меня расплющили. Наконец-то. Просто стена. И тебя просто делают возле нее так, что остальной мир растворен, не существует. Теперь существуют только наглые руки и наглые губы; внизу уже раскалено до предела. Оказывается, можно так заниматься сексом – без тормозов, без комплексов. Можно стонать, обвиваться, надеваться, дрожать, просить еще тряской собственных нервов.

Крей трахался лучше, чем водил. Может, водил он тоже запредельно, теперь это было неважно…

Я никогда не заканчивала так громко, так хрипло, так отчаянно, будто это последняя минута моей жизни, а за ней лишь сияющая пустота. Он излился в меня, став неприлично большим, став бескомпромиссно твердым.

И лишь спустя минуту (или вечность?) пробралась, как сквозь вату мысль: «Хорошо, что я на таблетках…»

(Lewis Blissett – Sick Thoughts)

Душ отрезвляет. И иногда смывает романтику. Хотя смыть с меня воспоминания о том, что случилось, не сможет уже никакой «пятновыводитель». Никогда.

Одно было ясно наверняка – чем больше времени я проведу рядом с этим искусителем, тем меньше вероятность, что когда-либо вытравлю из себя его запах.

Он хотел сделать это еще раз?

Он сделал.

А я… Я действительно за себя не отвечаю рядом с ним, и никакой алкоголь не нужен.

Глухая ночь, чужой дом посреди леса. И страшит не человек рядом, но отсутствие во мне перед ним барьеров.

– Отвезешь меня домой?

Я снова одета; только тело до сих пор горит, а между ног, наверное, будет влажно до второго пришествия.

– Нет.

Спокойный ответ, даже не прохладный.

Черт… Сама? Но я не могу сама, я не знаю адрес. Да и навряд ли сюда доберется такси.

– Ты останешься до утра.

Я не хотела. Я хотела. Я не знала, чего я хотела – наверное, подышать.

Чужая самоуверенность хороша, когда ее желания не идут вразрез с твоими собственными.

– Послушай… давай разойдемся.

Мне снова требовалось время… что-то обдумать.