Карен Уайт - Гости на Саут-Бэттери

• Название: Гости на Саут-Бэттери
• Автор: Карен Уайт
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2022
• ISBN: 978-5-04-165878-6

Пятый роман из цикла книг о медиуме Мелани Миддлтон. Книги можно читать по порядку или как самостоятельные романы. Карен Уайт – многократный лауреат премии «Лучший писатель-романист Америки». Ее романы издаются во всем мире, в них гармонично сочетаются романтика и загадка. Став матерью, Мелани понимает, что она потеряла способность видеть усопших. Она возвращается к работе риелтором, но в первый же день происходит нечто странное. К ней обращается незнакомка по имени Джейн, чья история до странности напоминает Мелани ее собственную. Джейн достался в наследство старинный дом, в котором она не хочет жить и в котором происходят паранормальные явления. Прошлое Мелани словно прокручивается у нее же перед глазами. Настолько, что она начинает ревновать своего мужа к Джейн. А еще, кажется, ее дар вновь обретает силу. Так что не так с Джейн? Или с самой Мелани? «Карен Уайт – королева атмосферного южного романа. Цикл романов „Трэдд-стрит“ – бесспорное тому доказательство». – Bustle «Очарование старинных южных домов и дрожь от происходящих в них жутковатых событий… Карен Уайт никогда не разочаровывает своими сюжетами». – Crimespree Magazine Цикл романов «Tradd Street» о приключениях медиума Мелани Миддлтон стал культовым, всего вышло 7 книг, тираж которых превысил 1 000 000 экземпляров.

---

– Должно быть, это комната мисс Пинкни, – прошептала Джейн, как будто старуха все еще была там, спала на гигантской кровати.

– Пожалуй, вы правы, – сказала Софи позади нас. – Это единственная комната, где мебель не накрыта чехлами. А в одном из окон есть даже кондиционер. – Она прошла через комнату к креслу-качалке в углу у окна. Это был элегантный предмет мебели с тонкими шпинделями и изящными полозьями внизу. Рядом стоял небольшой сундук. На его деревянной поверхности накренилась стопка книг. Софи взяла одну из них. – Судя по всему, либо ей, либо ее медсестре очень нравились Харлан Кобен и Стивен Кинг.

– Слишком страшно, на мой вкус, – иронично заметила я. Я принялась ходить по комнате и раздвигать тяжелые шторы, чтобы впустить свет, как будто это входило в мою обязанность. Как будто кто-то велел мне это сделать. Но всякий раз, когда я хваталась за штору, чтобы ее открыть, я чувствовала, как противодействующая сила пытается меня остановить. Нахмурив брови, Джейн наблюдала мою борьбу с каждой шторой.

– Они как будто застряли, – объяснила я, пытаясь отдернуть очередную штору. – Если захотите, можете их выбросить.

Софи нахмурилась.

– Я не согласна. Это «Скаламандр», если не ошибаюсь. Я бы сказала, изысканное воспроизведение оригиналов. Сделаны на долгие годы, в отличие от многих вещей в наши дни.

– Это мисс Пинкни? – спросила Джейн. Она с большой овальной рамой в руках стояла у туалетного столика.

Заглянув ей через плечо, я увидела фотографию красивой молодой женщины с пышной прической и черной подводкой вокруг глаз, модной в конце шестидесятых или начале семидесятых. На ней было белое платье и перчатки, и она стояла рядом с молодым человеком, который на вид был немного старше ее. Он чем-то напоминал молодого Роберта Вагнера – одного из старых кавалеров моей матери. В белом галстуке и фраке он выглядел настоящим щеголем.

– Да, это она. Насколько я понимаю, снимок сделан во время ее дебюта. Она, моя мать и моя свекровь Амелия дебютировали одновременно. Мать рассказывала, что Баттон сопровождал ее брат, поскольку их отец умер, когда они были маленькими.

– Я уверена, что никогда не встречала ее. – Прежде чем осторожно положить снимок на место и взять другой, с тремя девушками в форме Эшли Холл, Джейн на мгновение задумалась. Она указала на высокую худую девушку посередине – ее светлые волосы до плеч удерживала лента. – Думаю, это тоже она.

Я взяла рамку, отметив про себя, насколько поблекло фото. Годы как будто вымыли из него цвет. Я улыбнулась.

– А это моя мать и свекровь по обе стороны от нее.

– Они выглядят такими счастливыми, – заметила Джейн, ставя рамку на место.

– По словам моей матери, они были лучшими подругами.

– Как вы думаете, кто это?

Джейн показала еще на одно фото, изображавшее девочку лет десяти, более свежее, чем фотографии Баттон. Цвета были резче, и, судя по модели телевизора на заднем плане, это могла быть первая половина восьмидесятых. Девочка была поразительно похожа на Баттон: те же светлые волосы и большие миндалевидные голубые глаза.

– Я не знаю, – сказала я. – Возможно, ее племянница. У ее брата был ребенок.

Джейн удивленно посмотрела на меня.

– Тогда почему она не унаследовала все это?

Я взглянула на Софи, надеясь на ее помощь, но моя подруга была занята изучением кресла-качалки.

– Она… умерла ребенком. Моя мать помнит, что она была очень… болезненной.

Рамка с глухим стуком упала на стол, как будто ее вырвали из руки Джейн и нарочно швырнули.

– Извините, – сказала Джейн. – Я такая неуклюжая.

В моей сумочке зазвонил телефон. Причем рингтон я не узнала. Моя рука застыла на застежке, ожидая, что телефон умолкнет сам.

– Можете ответить, – сказала Джейн. – Я не возражаю.

– Это не важно, – сказала я, стараясь не выдать дрожь в голосе. – Я просто отключу звук, чтобы он не мешал нам работать.

Я полезла в сумочку и, не глядя на экран, щелкнула кнопкой на боку телефона, зная, что это тот же неопознанный номер, что и раньше. Я подняла рамку с фотографией. Зажимы на задней крышке, по-видимому, ослабли при падении, и стекло вместе со снимком выскользнули наружу. Я перевернула фото, чтобы посмотреть, нет ли надписей на обратной стороне. Выцветшими синими чернилами женским почерком было написано: «Хейзелл».

– Это неправильное написание имени Хейзел? – спросила Джейн.

Я покачала головой.

– Вообще-то, это старая чарльстонская фамилия – есть улица с таким названием, которая идет от Кинг-стрит мимо Ист-Бэй. Фамилия произносится как «Хейзел», но пишется с двумя «л». Моя мать рассказывала мне, что брат Баттон, Самтер, женился на девушке по фамилии Хейзелл, и это объясняет, почему они использовали ее фамилию в качестве имени для своего единственного ребенка.

Вернув фотографию и стекло обратно в рамку, я рассмотрела ее внимательнее. Мне стали видны темные круги под глазами ребенка, бледная, полупрозрачная кожа, еле различимые синие вены на висках. Я подумала о пухлых щечках и ярких глазах своих детей и тотчас ощутила печаль по поводу короткой жизни бедной девочки, которую никогда не знала. Я не могла оторвать взгляд от ее портрета – было в форме подбородка, в изящном изгибе бровей что-то знакомое.

Я протянула руку, чтобы взять фотографию Баттон и сравнить лица, когда вновь услышала тот же странный металлический звук, который мы с Джейн слышали ранее. Мы обе повернулись к Софи. С удивлением и восторгом на лице она держала в руках старую фарфоровую куклу.

– Это отвратительно и на грани полной жути, – сказала я, глядя на куклу в ее руках. От меня не скрылось, что Джейн юркнула за мою спину, как будто прячась от чего-то. Невыразительное лицо куклы обрамляло облако всклокоченных каштановых волос, а два больших темных глаза не мигая смотрели на нас. Я с трудом подавила дрожь.

– Вибрация наших шагов по лестнице, должно быть, сдвинула ее в кресле, и она издала этот звук. Если это то, о чем я думаю, то это может стоить небольшое состояние. – Софи широко улыбнулась, словно не подозревая об ужасающем виде той вещи, которую держала в руках.

– Что это? – спросила я, застыв на месте. Как и в случае с клоунами и кукольными домиками, в старинных куклах было нечто пугающее. То, из чего обычно формируются детские кошмары.

Софи озабоченно посмотрела на куклу.

– Я почти уверена, что это кукла Томаса Эдисона – первая говорящая кукла. Их осталось всего несколько штук, а неповрежденных – единицы, что делает их особо ценными. У них внутри туловища имеются маленькие оловянные цилиндры фонографа. Этим записям более ста лет. Все они – детские стишки, которые довольно сложно понять, а один – «Теперь, когда я ложусь спать» – довольно страшный, потому что кажется, будто это кричит испуганная женщина. По какой-то причине куклы плохо продавались, и их производство прекратили всего через месяц.

– По какой-то причине? – повторила я. – Не могу себе представить родителей, которые бы настолько не любили своего ребенка, чтобы подарить ему такую жуткую вещь. Такое можно сделать разве что в наказание за что-то серьезное, например, за вандализм. Или за убийство.

– То есть теперь она принадлежит мне? – спросила Джейн. Похоже, она отнюдь не была в восторге, какого, вероятно, ожидала от нее Софи.

– Да, – бодро ответила Софи. – Чтобы убедиться в происхождении этой вещи, мне придется отнести ее к знакомому эксперту по антикварным куклам, но я почти уверена: это именно она. – Софи перевернула куклу и показала отверстие в спине ее белого льняного платья. – Цилиндр настолько хрупкий, что, попытайся я заставить куклу заговорить, он сломается. Но есть новая технология, которая позволяет оцифровать звуки цилиндра, чтобы вы могли слышать оригинальную запись, согласитесь, это было бы просто замечательно.

Мы с Джейн покачали головами.

– В этом не будет необходимости, – сказала Джейн. – Пусть ваш знакомый эксперт определит стоимость, и я продам ее как можно быстрее.

– Давайте я сначала поговорю с моим знакомым. Посмотрим, какими должны быть наши действия. А пока оставим ее здесь, в безопасности. – Пока Софи отвлеклась, возвращая куклу в кресло-качалку, я показала Джейн большой палец, давая ей понять, что, по крайней мере, в этом вопросе я полностью с ней солидарна.

– Думаю, я увидела достаточно, – сказала Джейн, поворачиваясь к двери.

Я внимательно наблюдала за ней.

– Это важное решение, требующее длительных размышлений. Я хочу, чтобы вы подумали пару дней, а потом мы поговорим.

Джейн остановилась и посмотрела на меня.

– Я не люблю старые дома. Я осмотрела дом и не изменила своего мнения. Я готова прямо сейчас выставить его на продажу.

Я чувствовала, как взгляд Софи прожигает мне затылок.

– Я знаю и понимаю вашу точку зрения. Честное слово. Я просто хочу, чтобы вы подумали о Баттон Пинкни. По какой бы причине она ни завещала вам этот дом, я уверена, это решение далось ей нелегко. Вам нужно время, чтобы хорошенько подумать.