Алла Горбунова - Кукушкин мёд

• Название: Кукушкин мёд
• Автор: Алла Горбунова
• Жанр: Поэзия
• Год: 2022
• ISBN: 978-5-6045409-4-7

Алла Горбунова автор пяти книг стихов, лауреат премии «Дебют» (2005) и премии Андрея Белого (2019) в номинации «поэзия». В последние годы Горбунова получила известность также как прозаик, став лауреатом премии «НОС» (2020). Кукушкин мёд – это символ невозможного, совмещающий в себе одновременно «мёд поэзии» из скандинавской мифологии и кукушкино гнездо из английской считалочки. Но кукушкин мёд существует – чтобы в этом убедиться, достаточно открыть новую книгу Аллы Горбуновой, в которую вошли стихотворения, написанные в 2019–2021 годах. Хотя каждое стихотворение является самодостаточным, этот сборник можно уподобить цельному полифоническому музыкальному произведению, симфонии, состоящей из нескольких различных частей, объединенных движением образов и смыслов. Содержит нецезурную брань.

---

II. Тень хорька

«Цель бомжевания…»

Цель бомжевания. Чистым

вернуться в источник…

Л. Оборин

Цель бомжевания.
Пережить время бурь и волков.
Сесть на корабль из костей мертвецов, встретить
людей конца света.
Жечь костры на кладбищах паровозов, пока ногти
вспарывают землю и вырастают деревьями.
Бомжи строят драконов, чтобы летать над пустошами.
Бомжи воют на Луну, облизываются на Солнце. Бомжи
жгут костры из автомобильных покрышек и смотрят
на звёзды.
Они бродят по пустоши, по полям и входят в сны
давно умерших людей, поселяются в них, как
в выморочных домах.
А ты?
Какова твоя цель?

«благое неподвластное в корнях…»

благое неподвластное в корнях
прибрежных сосен крысой водяной
живёт в норе и в тёмной кладовой
хранит припасы для худого дня

вот целый мир и корни той сосны
которая растёт из наших снов
там в глубине нет никаких основ
нет власти нет работы нет весны

непостижимо булькает вода
у входа в норку. не ходи сюда
там нет внутри ни воли ни любви
а просто одеялко из хвои`

там мокрый и мозолистый песок
внутри него так тихо и темно
ты ждал лицо, но видишь не лицо
а просто морду крысы водяной

песчинка в неподвластном узелок
завязанный на время до поры
ты более не будешь одинок
вокруг песок, и ты внутри норы

ты спал в норе весь этот долгий день
а в сумерках увидишь в облаках
дурное неподвластное как тень
тебя преследующего хорька

«внутри дождя…»

внутри дождя
внутри реки
идёт своя война
там разбиваясь на куски
охотится Луна
и мчат лесные мужики
на чёрных кабанах

там слышен свист
и топот, треск
валежника и чащ
и гиканье, и пчёлы стрел
взвиваются, мечась
вонзаясь в мешанину тел
и всё это сейчас

внутри вещей
тебя, меня
не тишина-покой
идёт кровавая резня
последний смертный бой
в жерло бессмертного огня
мы брошены с тобой
монах, феллах и вертопрах
ковбой и свинобой

«все зáмки Балашихи подняли флаги…»

все зáмки Балашихи подняли флаги
и трубачи в трубы трубили
когда шли мы, катя коляску по разбитой дороге
мимо экскаваторов и КАМАЗов

и запела птица сойка вспархивающая
с ветки на ветку ковыряющая
клювом щель у чердачного окна
с синими перьями птица лесная

и забили фонтаны Балашихи
из шлангов полные грязи
разошлась земля обнажив
лужи полные глины

и какие-то бани отверзлись
и бараний шашлык на углях
в матюгах дорожных рабочих
в новострое цыганских зáмков

и пруд обрели полный уток
и селезней трав побережных
и коляску к нему подвезли
и обратно брели по осенней субурбии

«под кожу запустили знание…»

под кожу запустили знание
а под древесную кору ум
а в небо как воздушного змея
запустили опыт
а под землю запустили такое чувство:
«неужели и я умру»
а в воду запустили такую музыку
от которой одновременно улыбаются и плачут
в ход времени запустили большое детское сердце
и там, внутри, это всё стало жить и меняться
стало совсем непонятным
и так и осталось
в сухом остатке

«как одиноко солнцу…»

как одиноко солнцу
кто его собеседник: ребёнок, заяц, луна?
смотрит на лес
и снится ему: несёт его на спине сатана
старый бес

нет дома у солнца
никак не побыть в тени
слишком много лазури и золота на небосводе
оттого-то оно и гостит у сатаны
дружбу с нечистым водит

все любят солнце
прыгают и играют
солнце думает: я чёрное, чёрное
я сгораю

солнце сходит с ума
и само говорит с собою
я красное, золотое
зелёное, голубое

Ерофеев день

бесится леший. крестьяне не ходят в лес.
водка на травах – осень на Ерофея.
под ударами взвея под землю уходит бес,
напоследок ещё сатанея.

будто с досады на семь пядей разроет торф,
загоняет зверей по норам, проваливается сквозь
землю, пред этим засунув два пальца в рот
и засвистев, вырывая ряды берёз.

а ты пошёл в лес и с ним пил зелено вино,
а когда, матерясь, он под землю ушёл, с твоих глаз
сошла пелена и остановилось кино,
просмотренное не раз:

лживая лента, о том, как на свете всё
сделано для тебя и желает тебе добра.
как будто холодный пролился – не дождь – тосол,
и ты понял, к чему эта вся пиздорвань, пидорва,

чего этот лес так угрюмо и пристально ждёт,
зачем на осине, качаясь, висит петля,
и что за хульную песню в ветвях поёт
русалка, как пожилая бухая блядь,

что ты должен сделать с собой, с этим миром, со всем,
о чём дохлые звери, как чучела, как трофеи,
молча кричат, населяя падший эдем.
бесится леший. осень на Ерофея.

«Ррр!»

Ррр!
Кто рычит на белом
лотоса цветке?

Кто стирает мир,
нарисованный мелом
на чёрной доске?

Мягко идут чьи лапки
в белом песке,
зима?

Кошка или собака
стирает мир с чёрной доски
ума?

«птичьи следы на снегу…»

птичьи следы на снегу
среди ещё зелёной травы.
замёрзли чёрные торфяные отроги озера.
здесь мы видели рыбака,
и старик в тельняшке выгуливал пса,
да ещё двое велосипедистов проезжали мимо
бурых листьев и чёрных грибов.
теперь – снег. птичьи следы. трава.
островки талого льда. сухие прутья кустов.
Белое озеро – это воронка, врата.
Чёрное озеро – это чаша, опрокинутая в болото,
плавучие острова, донные родники.
Святое озеро – это серебряная тарелка в камышах.
Храм Успения – огромные туи и розы в снегу,
тяжёлый запах ладана и чёрный лакированный гроб
на плечах у мужчин. и женщина, которую поддерживают
за локти,
а она плачет и одновременно вымученно улыбается,
и местный бесноватый-юродивый с талыми глазами,
как уличный голубь-крыса, рыщет в поисках
Милости и милостыни.

Когда ушёл ледник (фрагменты летописи)

Диме Григорьеву

* * *

когда ушёл ледник
эта земля оказалась под водой
появились бараньи лбы
утка сев на колено
Матери-воды снесла волшебные яйца

…

медленно земля поднималась
со дна ледникового моря
прорывались воды
рождались реки
вода уносила
жилища

…

здесь были другие холмы и равнины
и реки текли по-другому
была другая погода
и вместо сосен росли дубравы и буковые леса
когда пришли люди

…

следы неолита
предметы быта
рыболовная сеть
помнит рыбу
которую ловила
девять тысяч лет назад

…

они работали с железом
строили деревянные дома
пасли скот и пахали землю

…

Ивар Широкие Объятья
пришел на восток в Кирьялаботнар –
государство конунга Ратбарда
и там погиб

…

давным-давно
здесь было государство
мегалиты, жертвенники и крепости
великанов-метелиляйненов
когда на небе была луна красного цвета
землю населяли великаны
ушедшие после прихода карьяла
туда, откуда начинается день

…

девушка-метелиляйнен
наткнулась в лесу на чужака,
который пахал землю на лошади
она всё рассказала отцу
отец велел отвести его к тому месту
и, увидев пахаря, понял:
«нам придется уйти отсюда и оставить
землю пришельцам»

…

поля, очищенные от леса и камней
громадные человеческие кости
большие плуги и каменные валы
здесь точно были великаны!

…

это был остров Рус
в те времена он был окружён водой со всех сторон
идти по нему около трёх дней
климат сырой, а берега топкие
женщины острова Рус носили на груди
фибулы с подвешенным ножиком
а мужчины все были воинами

…

«Домашний епископ»
из деревни Котилла —
по праздникам за кафедрой из кадки для теста
с обрывком чулка вместо пасторского воротничка
пел «песню волчьей смерти» –
мужики увидели весной в озере Суванто
трех плывущих волков,
но волками оказались вехи от зимней дороги

…

вскрытые захоронения древних
их сжигали
хоронили в колоде
и в срубе

…

они построили крепость
там где услышали
голос кукушки

…

война «долгой ненависти»:
всех жителей убивали
дома сжигали

…

когда город горел
все ночью тайно покинули город на лодках
многие погибли на бурных порогах

…

сватовоство в Хийтола
Хийтола это Похъёла
место куда
кузнец Илмойллинен ехал свататься к Катерине
тёмное, мрачное, чужое место
мир не-людей

…

Хийси
священный лес
в котором могилы предков

…

на скале
вал древней крепости
на склонах судилищной горы
местные жители
нашли копьё и бронзовый браслет

…

гигантские глыбы
выступают из воды
когда-то князь
отправляясь в дальние края
спросил колдуна-арбуя
насколько успешным будет поход
тот предвещал ему гибель
на обратном пути князь увидел родную землю
«ошибся, видно, арбуй в своих пророчествах
до дома рукой подать»
в этот момент скала содрогнулась
от неё откололись огромные глыбы
и затопили корабль

…

старый князь
захотел ребёнка от юной жены
приходили к нему
со всех земель разные чародеи
и привели к нему колдуна-арбуя
жена родила двоих
один из них был слабоумным
другой утопил мир в крови

…

битва под Силланкорвой
стоят по колено в крови
смотрят на гору за рекой
где будут они похоронены

…

повсюду разбросаны
волшебные камни
Гром-камень
камень сердца
камень спины

…

Король лишайников
это не тролль
знаменитый биолог
дом его сохранился
и превратился
в музей краеведения

…

каменные топоры
наконечники стрел
грузила, керамика
всё это можно найти здесь
чтобы вернуться
во время древних
вот она – вечность
у тебя под ногами
куда ляжешь и ты

…

стоянки древнего человека
всё, что осталось
время ледника
после – время древних
всё, что есть по большому счёту
движение ледников
переселения народов
землетрясения, формирующие озёра и скалы

…

поэзия ледника
поэзия земных плит
поэзия древних народов
вот подходящий масштаб

…

после череды катастроф
и о нас кто-нибудь сложит песни
и наши кости будут лежать
вместе с костями древних
и реки будут течь по-другому

…

древние мёртвые
тянут к нам руки
из болот и расщелин скал
«это наша земля»
говорят они
«вы чужаки на нашей земле»
земля принадлежит мёртвым
они правы

…

смотри в глазницы мёртвых
слушай, как поют кости и ледники
только так что-нибудь поймёшь

III. Приговор старейшин