Дженнифер Меттоуз - Заповедник чувств

• Название: Заповедник чувств
• Автор: Дженнифер Меттоуз
• Издательство: Панорама
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1995

Скромная преподавательница английского языка приехала на лето в богатое имение с одной целью — подготовить к экзаменам племянницу хозяина, высокомерного и замкнутого красавца. Свою задачу она выполнила, и не только ее. Открытая и милая девушка взорвала стену непонимания и отчужденности в этой аристократической семье, подложив под ее устои изрядный заряд динамита — свою любовь и сострадание.

---

Когда все окончилось, она почувствовала себя бестелесной, плывущей где-то среди звезд. Она потянулась за простыней, укрыла их обоих и погрузилась в сон, лишенный всяких сновидений.

Проснувшись, она подумала, что видит картину импрессионистов — вечерний свет казался таким нереальным. Рядом с ней спал Дэвид, его рука обнимала ее за талию. Его лицо выглядело спокойным и было намного моложе, чем ей казалось раньше. Стараясь не разбудить его, она коснулась пальцами густого черного шелка его волос, вспомнив, каким нежным был он с ней час назад.

Его ресницы затрепетали. Он оглянулся, по его лицу пробежало что-то вроде смущения, и это ранило ее сердце. Но, сообразив, где он, Дэвид расслабился и улыбнулся. Их взгляды встретились.

— Как ты? — прошептал он.

Она мечтательно улыбнулась, все еще с трудом веря в то, что сделала этот важный шаг.

— Я чувствую себя… чудесно. — Он кивнул и улыбнулся, как будто понимая. — Но я испугалась так, как будто шагнула в космос.

Она оперлась на локоть.

— Что мы наделали, Дэвид? Что мы делаем?

Он погладил ее волосы, в его глазах была спокойная сила.

— Уже сожалеешь?

— Нет. Нет. Никогда. Только, ну, мы из разных миров и… я не уверена, что знаю, как войти в ваш.

— Тогда речь идет о нас двоих.

— Я серьезно, Дэвид.

— Я тоже. Что касается моей семьи, служащих друзей или компаньонов, Диана, ты ладишь с ними гораздо лучше меня. Ты общительна, ты — яркая личность. У тебя дар становиться везде своей.

Она прикрыла глаза и на минуту затихла.

Должно быть, я спросила не совсем о том, подумала она. — Но в какие фразы она облечет свой вопрос? Как могла она спросить его о своей роли в его жизни?

2 Дэвид, после того, как я уеду отсюда…

Да?

— Мы никогда не увидим друг друга снова?

— Почему нет? — Уголок его рта приподнялся. Разве какие-то жалкие несколько миль могут стать препятствием?

Диана лежала очень тихо, боясь нарушить очарование этого волшебного мгновения. Хочет ли он, чтобы они встречались? Дает ли понять, что у них есть будущее?

Дэвид сел, потянув ее за собой и оперся на кружевные подушки.

— Итак, скажи мне, Диана Уайт, несчастье моей жизни, что происходило здесь, пока меня не было дома?

Диана устроилась возле его теплого плеча, чувствуя себя невероятно счастливой. Она рассказала ему о предстоящем приеме и о том, как постепенно он вырос до размеров значительного празднества.

Она не хотела ничего скрывать. Когда она упомянула о том, что поставят палатку, он выскользнул из простыней и подошел к окну.

— Господи, это выглядит так, как будто цирк приехал в город!

— Мы не знаем, что еще сделать, Дэвид. А вдруг пойдет дождь?

Он обернулся. Солнечный свет играл на его бронзовом от загара мускулистом теле, и он улыбнулся одной из своих чарующих улыбок.

— Итак, что вы еще натворили?

— Снова работают фонтаны. О, и я покрасила ворота. Ты заметил?

— Так это ты? Я предполагаю, именно ты убрала также таблички с надписью: «Берегись! Злая собака!»

— О, Дэвид, я не могу оставить те ужасные объявления. Разве можно так приветствовать гостей!

Матрац подался под его тяжестью, когда он сел рядом с ней.

— Похоже на что-то вроде удара, не так ли?

— Боюсь, что так.

— Ты пойдешь?

— Кажется, у меня нет выбора. Диана прикусила губу.

— Ты сердишься?

— Сержусь? Нет, я просто в ужасе.

— Будет только группа подростков. Некоторые члены семьи и друзья. Нечего нервничать из-за них. 51 сама писала приглашения. Но, едва сказав это, Диана поняла, что для Дэвида прием в «Убежище» несомненно, был эмоциональным откликом того, что она едва ли могла понять.

Он потянулся за брюками и снова сел.

— Знаешь, ты была права, когда сказала, что я живу прошлым. Это так. Или, по меньшей мере, я привык к этому. Оно заставляло меня работать, вносило порядок в мою жизнь… — Его голос почти замер. — Но у меня такое чувство, что этим летом все ускользает из-под контроля. Я потерял хватку…

— Хорошо, — прошептала Диана.

— Может быть.

Он погладил ее прохладное обнаженное плечо.

— Что еще я мог ждать, позволив тебе войти в мою жизнь, гм? В нашу первую встречу ты ослепила меня, искалечила, поставила на колени.

Злорадно ухмыльнувшись, он толкнул ее назад на мягкие подушки и склонился над нею. Диана улыбнулась, сообразив, что сейчас он не думает о прошлом. Он поцеловал ее и продолжал целовать до тех пор, пока никто из них уже ни о чем не мог думать.

Рано утром прибыла партия рабочих. Сисси сидела за кухонным столом у Дианы, поглощенная сдачей своего заключительного экзамена.

Диана сочувствовала девушке. Та так нервничала, что у нее дрожали руки, пока она писала. Диана отложила книгу, которую читала, и подошла к окну. Снаружи Дэвид и Эвелин разговаривали с прибывшими рабочими.

— Ну и ну, — прошептала она. — Итак, Дэвид также увлекся…

Прошлым вечером, когда они гуляли по поместью, она почувствовала, как меняется его настроение. Стоя у фонтана и наблюдая за тем, как заходящее солнце расцвечивает водяные брызги, она заметила, как просыпается его фамильная гордость.

Диана велела Сисси оставить экзаменационную работу на столе, когда она окончит, и сбежала вниз к Дэвиду и Эвелин.

— Ну, как дела?

— Доброе утро, Диана. — Глаза Эвелин, весело поблескивая, перебегали с Дэвида на Диану. — Я думала, у нас все получается прекрасно, но тут в дело вмешался Дэвид. Я сказала ему, что слишком поздно, но разве он послушается! Он нанял четырнадцать человек для работы на участке. Четырнадцать. И в доме еще восемь человек моют окна, и…

— Тебе надо винить только себя. Начала ты. Я лишь нанес окончательные штрихи.

Когда он смотрел на Диану, глаза его улыбались.

— Итак, — улыбалась она в ответ, — что я могу сделать? Я свободна оставшуюся часть дня.

Все это утро Диана пробегала на посылках. Дэвид, помогавший рабочим во дворе, присоединился во время ленча. Затем они вместе носили из буфета в палатку фарфор и хрусталь. К всеобщей досаде, начало моросить.

— Это больше походит на свадьбу, чем на день рождения шестнадцатилетней девушки, — пожаловался он.

Эвелин пропустила его замечание мимо ушей, считая стулья.

— Мне крайне неприятно говорить об этом, Диана, но нам нужен еще один стол.

— А у вас есть еще один?

— Достанем. Вынесем из конюшни.

Эвелин казалась усталой, но хотя вечеринка потребовала времени и денег, она совершила чудеса в отношениях матери с дочерью.

— Пойду посмотрю.

— Спасибо, Дэвид. Пойди с ней и помоги. И еще четыре стула, пожалуйста.

Воздух в конюшне был дурным и пыльным. Тем не менее красота здания просто поражала — стрельчатые окна, узорчатые планки столбиков. Жаль, что Дэвид собирается продать «Убежище среди скал», хотя Диане казалось, что она понимает его чувства. «Убежище» было связано как с самыми лучшими, так и самыми худшими его воспоминаниями. Имение было наиболее осязаемым звеном его прошлого. Отрезать его от себя — и он свободен. Тем не менее жаль, что его продают.

Они нашли стол и стулья на пустом сеновале. Но Дэвид, казалось, не торопился выносить их. Вместо этого он подошел к двери и распахнул ее. Брызги дождя долетали до него. Он сел на пол у дверной рамы.

— Отсюда прелестный вид, все «Убежище» как на ладони.

Диана могла поклясться, что он старается говорить, не выражая никаких чувств, совсем как тот человек, каким он был в начале лета, но ему это не удалось. Диана осторожно присела рядом. Ее взгляд скользнул по имению, а от него к безмолвному серому морю. Когда она оглянулась, то обнаружила, что глаза Дэвида безотрывно и серьезно смотрят на нее.

— Ди, тебе здесь нравится?

— Да. Очень.

Она затаила дыхание.

— Мне тоже.

Она поняла, что двумя этими словами он зачеркнул годы, когда отрекся от имения.

— Я думаю, что еще поживу здесь. Кроме того, интерьер дома требует тщательного осмотра. Мне не следует продавать его в таком состоянии. Как ты думаешь?

— Это… было бы чудесно.

Горло ее сдавило от радости, голос был едва слышен.

Его глаза скользнули по ее лицу, по всему ее телу до ног, которые она скрестила у щиколоток. В его лице были восхищение и печаль.

— Ди, поговори со мной, — попросил он.

— Поговорить с тобой? О чем?

— О чем угодно. Мне просто нравится слушать твой голос. Диана кашлянула, затем помедлила и снова кашлянула. Впервые в жизни она не могла придумать, о чем говорить. Она робко улыбнулась. Знаешь, у тебя прекрасная улыбка. Она такая непритворная и теплая. Я спорю, у тебя на лице будут прекраснейшие морщины, когда ты постареешь.

Диана посмотрела на свои нервно переплетенные пальцы. Только вчера они занимались любовью, а сегодня она чувствует себя робкой и напряженной, как в преддверии каких-то великих событий.

— Ди, я знаю, со мной иногда трудно общаться, и я знаю, моя работа…