George Orwell - 1984

• Название: 1984
• Автор: George Orwell
• Жанр: Зарубежная классика

Аудиостудия «Ардис» предлагает вашему вниманию главное произведение британского писателя Джорджа Оруэлла – роман-антиутопию «1984». В нём описано будущее, в котором людей контролируют с помощью слежки и пропаганды, а технологии существуют только как инструмент этого контроля; это история Уинстона Смита и его деградации под влиянием тоталитарного государства, в котором он живет.

---

С чувством некоторого удовлетворения Уинстон отложил четвёртое сообщение в сторону. С ним работа запутанная и ответственная – лучше оставить её напоследок. Остальные три были делами повседневными, хотя второе предполагало утомительное копание в списках с цифрами.

Уинстон набрал на телеэкране «старые номера» и запросил соответствующие издания «Таймс», которые после минутной задержки выскочили из пневматической трубы. Полученные им перед этим сообщения относились к статьям или информационным сообщениям, которые, как посчитали, по той или иной причине было необходимо изменить, или, как называлось это на официальном языке, ректифицировать. Например, в «Таймс» от семнадцатого марта говорилось, что Большой Брат в своей речи за день до этого предсказал, что на южноиндийском фронте всё будет спокойно и что Евразия скоро перейдёт в наступление на Северную Африку. А получилось так, что Высшее Командование Евразии начало наступление на Южную Индию, а Северную Африку оставило в покое. Теперь необходимо было переписать отрывок из речи Большого Брата таким образом, чтобы получилось, что он предсказал то, что произошло на самом деле. Или ещё, девятнадцатого декабря «Таймс» опубликовала официальный прогноз производства различных видов потребительских товаров в первой четверти 1983 года, которая, в свою очередь, являлась шестой четвертью Девятого Трёхлетнего плана. В сегодняшнем издании содержалось положение о фактическом производстве, из которого следовало, что прогноз был по всем показателям в высшей степени ошибочный. Работа Уинстона состояла в том, чтобы ректифицировать начальные цифры, приведя их в соответствие с более поздними. Что же касается третьего сообщения, то оно имело отношение к очень простой ошибке, которую можно исправить за пару минут. Не ранее как в феврале Министерство Изобилия опубликовало обещание («безусловная гарантия», так это официально называлось), что в течение 1984 года не будет сокращения рациона шоколада. Уинстон был в курсе, что на самом деле рацион шоколада должен быть сокращён с тридцати граммов до двадцати к концу этой недели. Всё, что ему необходимо было сделать, это заменить оригинальное обещание на предупреждение, что не исключается необходимость сокращения рациона в какое-то время в апреле.

Как только Уинстон заканчивал работу с каждым из сообщений, он врезал свои письменно-голосовые исправления в соответствующий тираж «Таймс» и запускал их в пневматическую трубу. Затем движением, которое было как можно более бессознательным, он сминал оригинальное сообщение и любые, сделанные им записи, и бросал их в дыру памяти, на съедение пламени.

Подробностей о том, что происходило в невидимом лабиринте, куда вели пневматические трубы, он не знал, однако имел об этом общее представление. Как только все, оказавшиеся необходимыми исправления в каждом конкретном номере «Таймс» были собраны и сопоставлены, номер перепечатывался, оригинальный тираж уничтожался, а исправленный занимал его место. Этот процесс постоянного изменения применялся не только к газетам, но и к книгам, периодическим изданиям, памфлетам, плакатам, буклетам, фильмам, саундтрекам, комиксам, фотографиям – к любому виду литературы и документации, которая предположительно могла иметь хоть какое-нибудь политическое или идеологическое содержание. День за днём и почти минута за минутой прошлое обновлялось. Таким образом, любое предсказание, сделанное Партией, могло быть представлено как правильное с документальной очевидностью, и ни об одном информационном сообщении в новостях, ни об одном высказанном мнении, шедшем вразрез с нуждами момента, никогда не разрешалось оставлять и упоминания. Вся история оказалась палимпсестом, начисто счищенным и заново начертанным именно столько раз, сколько того требовалось. И коль скоро это было сделано, ни в каком случае было абсолютно невозможно доказать, что фальсификация имела место. Самая большая секция Департамента Документов, гораздо больше, чем та, в которой работал Уинстон, состояла исключительно из людей, в чьи обязанности входило отслеживать и собирать все тиражи книг, газет и других документов, которые были заменены или подлежали ликвидации. Номер «Таймс», который, из-за политической корректировки или ошибочных пророчеств Большого Брата, мог быть переписан сотни раз, сохранялся в архивах под своей оригинальной датой, и не было ни одного опровергающего его экземпляра. Таким же образом изымались и переписывались помногу раз книги, переиздание которых было абсолютно невозможным, если соответствующие изменения не были внесены. Даже в письменных инструкциях, которые Уинстон получал и от которых он в обязательном порядке избавлялся, как только работа по ним была проделана, никогда не утверждалась и не подразумевалась необходимость совершения фальсификации; в них упоминались только промахи, ошибки, опечатки или неточности в цитатах, которые необходимо было исправить в интересах достоверности.

Но ведь фактически, думал он, выправляя цифры Министерства Изобилия, это даже не фальсификация. Это всего лишь замена одной ахинеи на другую. Большая часть материала, с которым ты сталкивался, никак не была связана с чем-либо в реальном мире. Его содержание не имело отношения даже к непосредственному обману. Статистика, в её изначальной форме, была таким же вымыслом, как и её исправленный вариант. Уже давно предполагалось, что вы не будете брать всё это в голову. Так, например, Министерство Изобилия давало прогноз, что в первом квартиле будет произведено 145 миллионов пар ботинок. Была дана цифра фактического производства ботинок: шестьдесят два миллиона. Однако Уинстон, переписывая прогноз, занизил эту цифру до пятидесяти шести миллионов, удовлетворяя таким образом обычное требование, чтобы норма была перевыполнена. Хотя в любом случае шестьдесят два миллиона были столь же далеки от правды, как и пятьдесят семь миллионов, или как сто сорок пять миллионов. Вполне вероятно, что никаких ботинок вообще произведено не было. Хотя ещё вероятнее, что количество произведённых ботинок никого не волновало. Каждый понимал, что на бумаге в каждом квартале производилось огромное количество ботинок, тогда как примерно половина населения Океании ходило босиком. И так было с отчётом по любому вопросу, значительному или пустяковому. Всё постепенно исчезало в туманном мире, где, в конце концов, даже за точность года в указанной дате нельзя было ручаться.

Уинстон оглядел зал. В такой же, как у него кабинке на другой стороне усердно работал надлежащего вида человек с выбритым до синевы подбородком по имени Тиллотсон; он положил свёрнутую газету на колени и максимально приблизил рот к роточасти речеписчика. У него был такой вид, будто он старается сохранить надиктованное в секрете между собой и речеписчиком. Он поднял глаза, и его очки злобно блеснули в ответ на взгляд Уинстона.

Уинстон был едва знаком с Тиллотсоном и не имел ни малейшего представления о том, над чем тот работает. Люди в Департаменте Документации неохотно говорили о своей работе. В длинном зале без окон с кабинками в два ряда, с его бесконечным шелестом бумаги и гулом голосов, бубнивших что-то в речеписчики, было с десяток человек, которых Уинстон даже не знал по имени, хотя ежедневно встречал их, когда они торопливо шли по коридору или жестикулировали на Двухминутке Ненависти. Он знал, что в соседней с ним кабинке день напролёт усердно трудится женщина с песочного цвета волосами, просто-напросто отслеживая и удаляя из прессы имена людей, которых испарили и которые, как считалось, никогда не существовали. Для этого требовалась особая выдержка, так как её мужа испарили два года назад. А за несколько кабинок от него мягкое, слабосильное, мечтательное существо по имени Амплефорт, с очень волосатыми ушами и изумительным талантом жонглировать рифмами и метрами, был занят производством искажённых версий (дефинитивных текстов, так они назывались) стихотворений, которые стали идеологически неверными, но которые по той или иной причине должны были остаться в антологиях. И этот зал, с его работниками в количестве пятидесяти человек или около того, был всего лишь подразделением, единичной ячейкой в огромной сложной системе Департамента Документации. Помимо них, снизу и сверху, находилась масса других работников, занятых на невероятном множестве всевозможных работ. Там располагалось огромное количество типографий со своими субредакторами, специалистами в области печати, а также тщательно оборудованные студии для фальсификации фотографий. Был там и отдел телепрограмм со своими инженерами, директорами и командами актёров, выбранными исключительно из-за их способности имитировать голоса. Были там и армии референтов, единственная обязанность которых состояла в составлении списков книг и периодических изданий, подлежащих ликвидации. Были там и обширные хранилища, где хранились выправленные документы, и тайные печи, где уничтожались оригиналы документов. И где-то там, или в другом месте, довольно анонимном, располагались и те издающие директивы головы, которые координировали все эти усилия и закладывали основы курса, благодаря которому стало необходимо, чтобы один фрагмент прошлого был сохранён, другой – фальсифицирован, а третий – прекратил своё существование.