Урсула Ле Гуин - Выше звезд и другие истории

• Название: Выше звезд и другие истории
• Автор: Урсула Ле Гуин
• Жанр: Зарубежное фэнтези
• Год: 2022
• ISBN: 978-5-389-21967-0

Урсула Ле Гуин – классик современной фантастики и звезда мировой литературы, лауреат множества престижных премий (в том числе девятикратная обладательница «Хьюго» и шестикратная «Небьюлы»), автор «Земноморья» и «Хайнского цикла». Один из столпов так называемой мягкой, гуманитарной фантастики, Ле Гуин уделяла большое внимание вопросам социологии и психологии, межкультурным конфликтам, антропологии и мифологии. Данный сборник включает лучшие из ее внецикловых произведений: романы «Жернова неба», «Глаз цапли» и «Порог», а также представительную ретроспективу произведений малой формы, от дебютного рассказа «Апрель в Париже» (1962) до прощальной аллегории «Кувшин воды» (2014). Некоторые произведения публикуются на русском языке впервые, некоторые – в новом переводе, остальные – в новой редакции.

---

Пока он говорил, голос у него стал сиплым, а теперь и вовсе пресекся.

– Со мной все было хорошо, – наконец продолжил он. – Мне снилось, что я дома. Я проснулся, и со мной все и правда было хорошо. Я был у себя дома, в кровати. Только такого дома у меня никогда не было в том мире – другом, первом. В плохом мире. Господи, лучше б я совсем его забыл. Я его почти и забыл. Невозможно такое помнить. Я с тех пор себе говорю, что все это был сон. Только это неправда! Вот сон. Который сейчас. Этот мир не настоящий. И даже не вероятный. Настоящий – тот, что был. На самом деле мы все умерли. А перед тем угробили наш мир. Ничего не осталось. Только сны.

Она ему поверила, и тут же с возмущением эту веру отбросила.

– Ну и что? Может, так всегда и было! Ничего страшного. Вы же не думаете, что вам позволено делать что-то, чего делать нельзя? Кем вы себя вообразили? В мире нет ничего случайного; все происходит так, как должно. Всегда! Какая разница, как это называть – реальностью или сном? Это ведь одно и то же, разве нет?

– Не знаю, – сказал Орр, явно мучаясь.

Она подошла и обняла его, как ребенка, которому больно, или как умирающего.

Его голова тяжело улеглась ей на плечо, на колено мягко опустилась светлокожая широкая кисть.

– Вы спите.

Он не возразил.

Ей пришлось как следует его встряхнуть, чтобы он хотя бы запротестовал.

– Нет, я не сплю. – Он всполошился и сел прямо. – Не сплю. – И снова обмяк.

– Джордж!

И правда: если обратиться по имени, помогает. Он открыл глаза и даже перевел взгляд на нее.

– Не засыпайте! Продержитесь еще чуть-чуть. Попробую гипноз. Чтобы вы смогли поспать.

Она собиралась узнать, какой сон он хочет увидеть, что ему внушить насчет Хейбера, но Орр был уже не в том состоянии.

– Так, сядьте на раскладушку. Смотрите… смотрите на пламя в лампе, это сгодится. Но не засыпайте.

Она поставила масляную лампу в центр стола среди яичной скорлупы и объедков.

– Сосредоточьтесь на пламени и не спите! Вам будет легко и приятно, но спать вы не будете, пока я не скажу: «Спите». Вот так. Вам легко и удобно…

Чувствуя легкую фальшь, она продолжила разыгрывать роль гипнотизера. Орр поддался практически сразу. Она даже сперва не поверила и решила проверить.

– Вы не можете поднять левую руку, – сказала она. – Пытаетесь, но она слишком тяжелая. Не идет… А теперь она снова легкая, вы можете ее поднять. Так… хорошо. Через минуту вы заснете. Вам что-то приснится, но это будут простые, обычные сны, как у всех. Не эти, особенные – не действенные. За одним исключением. Вам приснится один действенный сон. В нем…

Она осеклась. Ей вдруг стало страшно, все внутри похолодело. Что она творит? Это ведь не игры, не игрушки, сюда с глупостями лезть нельзя. Он был сейчас в ее власти, а его власть безгранична. Какую чудовищную ответственность она на себя взваливает?

Человек, который, как она, считает, что нет ничего случайного, что все мы части целого и что ощущение себя частью целого и делает нас целым, – такой человек никогда, ни при каких обстоятельствах не испытывает желания играть в Господа Бога. В такие игры стремятся играть лишь те, кто отрицает свою сущность. Но ей навязали эту роль, и теперь поздно идти на попятную.

– В этом сне вам приснится, что… доктор Хейбер – человек гуманный, что он не пытается вам навредить и будет с вами откровенен.

Она не знала, что говорить, как говорить, и понимала, что любые слова могут обернуться неприятностями.

– А еще вам приснится, что пришельцев на Луне больше нет, – второпях добавила она (хоть этот груз у него с плеч снять). – А утром вы проснетесь отдохнувшим, и все будет хорошо. Теперь же – спите!

Черт! Забыла сказать, чтобы он сперва лег на кровать.

Орр, как до половины набитая подушка, мягко подался вперед и вбок и большой теплой бездвижной массой улегся на полу.

Весил он не больше ста пятидесяти фунтов, но взгромоздить его на кровать – без малейшей помощи с его стороны – было не легче, чем мертвого слона. Чтобы не перевернуть раскладушку, ей пришлось сперва поднять его ноги, а потом уже за плечи затянуть наверх все тело. Само собой, внутрь спального мешка он не попал. Хезер вытащила мешок из-под него, опять едва не перевернув кровать, и укрыла им Орра, как одеялом. А он спал, спал без задних ног, не обращая внимания ни на что. Она запыхалась, вспотела и разозлилась. Он был безмятежен.

Она села за стол перевести дух. Потом задумалась, что делать дальше. Убрала объедки и сор, нагрела воды и вымыла тарелки из фольги, вилки, нож и чашки. Подкинула в печку дров. На полке она нашла несколько книг в мягких обложках: наверное, купил в Линкольн-Сити, чтобы как-то скоротать долгое бдение. Ни одного детектива. Вот черт! Хороший детектив сейчас бы не помешал. Нашла какой-то роман о России. Что интересно: когда подписали Космический пакт, американское правительство перестало делать вид, что между Иерусалимом и Филиппинами ничего нет (потому что, если есть, вдруг оно как-то навредит «Американскому Образу Жизни»?). И в последние несколько лет в магазинах снова появились японские игрушечные зонтики из бумаги, индийские благовония, русские книги и все прочее. Человеческое братство – новый образ жизни, как сказал президент Мердль.

В этом романе, фамилия автора которого заканчивалась на «-евский», действие разворачивалось в Чумные годы в маленькой кавказской деревне. Книга была невеселая, но чем-то она ее взволновала и зацепила, и Хезер с десяти вечера просидела над ней до половины третьего. Все это время Орр спал глубоким сном, почти не шевелясь, тихо и неглубоко дыша. Она отрывала глаза от кавказской деревушки и видела его лицо, позолоченное тусклым светом лампы, притененное и умиротворенное. Если ему снились сны, то мимолетные и тихие. Когда все в деревне умерли, кроме местного дурачка (чья абсолютная пассивность перед лицом неизбежного не раз напомнила ей о ее компаньоне), она попробовала выпить подогретого кофе, но на вкус он был как щелок. Она открыла дверь и постояла наполовину внутри, наполовину снаружи, слушая, как ручеек орет и вопит: «Вечная хвала! Вечная хвала!» Уму непостижимо, что он голосил так еще за сотни лет до ее рождения и не перестанет, пока горы не сдвинутся с места. А что самое странное – сейчас, поздно ночью, среди глубокой лесной тиши в этом грохоте слышалась посторонняя нотка, будто где-то далеко-далеко вверх по течению поют детские голоса – так сладко и так странно.

Стало зябко. Она захлопнула дверь и, оставив нерожденных детей дальше петь в ручье, вернулась в теплую комнату к спящему человеку. Попыталась почитать руководство для плотников-самоучек (Орр, видимо, собирался в домике что-то мастерить), но поняла, что сейчас заснет. Почему бы и нет, кстати? Ей-то зачем бодрствовать? Только куда лечь…

Надо было оставить Джорджа на полу. Он бы и не заметил. Так нечестно: у него и раскладушка, и спальный мешок. Она взяла мешок, взамен укрыв Орра его плащом и своим дождевиком. Джордж не пошевелился. Она ласково на него посмотрела и улеглась в спальном мешке на полу. Боже, ну и холодина! И так жестко. Лампу она не задула. А может, надо прикрутить фитиль? Вроде одно правильно, а другое нет: так говорили в коммуне. Но только что именно правильно, она забыла. Твою же мать! Как холодно.

Холодно, холодно. Жестко. Ярко. Слишком ярко. В окне сквозь маячащие и мерцающие тени деревьев рассвет. Бьет над кроватью. Вздрогнул пол. Холмы зашептались, им приснилось, что они падают в море. А из-за холмов, едва слышный и страшный, несется из далеких городов вой сирен – вой, вой, вой.

Она вскочила. Волки завыли о конце света.

Косые лучи заливали единственное окошко, делая неразличимым все, что оставалось в тени. Она пошарила руками в этом ярком мареве и поняла, что сновидец еще не проснулся и лежит лицом вниз.

– Джордж! Просыпайтесь! Ну же, вставайте, Джордж! Что-то случилось!

Он проснулся. Открыв глаза, улыбнулся ей.

– Что-то случилось… сирены. Что это?

Еще не отойдя от сна, он бесстрастно сказал:

– Они приземлились.

Как она сказала, так он и сделал. Она же сказала ему увидеть во сне, что на Луне пришельцев больше нет.

8

Небо и земля не обладают человеколюбием[9].

Лао-цзы. Дао дэ цзин

Во время Второй мировой войны на материковой части США прямому нападению подвергся только Орегон. Японцы запускали воздушные шары с зажигательными бомбами, рассчитывая поджечь лес на побережье. Во время первой Межзвездной войны на материковой части США вторжению подвергся только Орегон. Виноваты, наверное, местные политики. Исторически главной задачей сенатора от Орегона было взбесить всех остальных сенаторов – вот почему на хлеб штата никогда не намазывают военное масло. Никаких стратегических запасов в Орегоне не хранилось (разве что сено), не было ни ракетных установок, ни баз НАСА. Штат оказался явно беззащитным. Прикрывающие его баллистические ракеты системы противоинопланетной обороны находились в огромных подземных шахтах в Уолла-Уолле (штат Вашингтон) и Раунд-Вэлли (Калифорния). С территории штата Айдахо, чуть ли не целиком превращенного в авиабазу ВВС США, с диким ревом вылетели огромные сверхзвуковые «XXTT-9900» и, надрывая все барабанные перепонки от Бойсе до Сан-Вэлли, помчались на запад в поисках кораблей пришельцев, если вдруг те проскользнули за непроницаемый щит ПИО.