Шарлотта Брандиш - Мюзик-холл на Гроув-Лейн

• Название: Мюзик-холл на Гроув-Лейн
• Автор: Шарлотта Брандиш
• Жанр: Зарубежные детективы
• Год: 2022

Лондон, 1935 год. Мюзик-холл на Гроув-Лейн гостеприимно распахивает двери для почтеннейшей публики. Чечётка на крыльях самолёта, магические иллюзии, дрессированный гусь, танцы, песни, номера с мгновенным перевоплощением – артисты, не жалея сил, дарят зрителям яркие эмоции.Однако труппу с самого начала театрального сезона преследуют неудачи. Травмируется одна танцовщица, затем погибает другая – и Филипп Адамсон, антрепренёр труппы, вынужден обратиться за помощью к сестре. Этой зимой Оливии Адамсон предстоит не только вникнуть в хитросплетения закулисных интриг, но и попробовать себя в амплуа ассистентки иллюзиониста и полицейского осведомителя, а также спасти от петли невиновного, разоблачив истинного преступника.Но как понять, какие чувства таятся за улыбками и ярким гримом? Как распознать, кто лжёт, а кто говорит правду? Третья книга в серии о расследованиях близнецов Адамсон понравится любителям классических английских детективов.До встречи в мюзик-холле на Гроув-Лейн!

---

На мгновение Оливия буквально оглохла от пронзительных криков, метавшихся в изрезанном пространстве закулисья, а потом увидела, как сбоку к ней приближается, шагая вразвалочку, вкрадчиво и вместе с тем угрожающе, словно полисмен к мелкому воришке, облако белых перьев. Маленькая голова с клювом на длинной шее уже тянулась к застывшей от ужаса девушке, когда из-за угла вышел плечистый мужчина с плетёной корзинкой в руках.

Он быстро оценил ситуацию и, сняв суконную кепку, принялся отгонять ею гуся от Оливии, стараясь не распалить того перед выступлением.

– Отходите, мисс, вон туда, – махнул он корзинкой в угол, где стоял деревянный сундук, обклеенный газетными вырезками, и бутафорская этажерка из картона. – И, бога ради, не вздумайте шуметь! – предупредил он строго, хотя Оливия по-прежнему не издавала ни звука. – Гусь и так всегда нервничает перед представлением. Чарли не очень-то привычный к нашему делу, так что ни к чему его зря расстраивать.

Оливия, закатив глаза, не стала спорить и медленно отошла на безопасное расстояние. Всё это время ослица Дженни нетерпеливо перебирала копытами и тянулась мордой к плетёной корзинке, вновь совершенно беззастенчиво изображая приличную особу с кротким, как у голубицы, взглядом.

Загнав гуся на тележку, где тот принялся как ни в чём не бывало чистить перья, спаситель Оливии залихватски забросил кепку на голову, вынул из корзинки очищенную морковь и предложил её ослице на раскрытой ладони.

– Желаете, мисс, подружиться с нашей Дженни? – не оборачиваясь, спросил он. – Тогда угостите её. Смелее, мисс, она у нас девочка смирная.

Он протянул корзинку, и Оливия вынула из неё одну морковку, внимательно следя за настроением ослицы. Та весело хрустела угощением, по-прежнему выражая ангельскую кротость и миролюбие, и только её бархатные ноздри угрожающе подрагивали.

Оливия медленно, поглядывая на тележку, в которой как-то слишком подозрительно затих гусь, приблизилась к ослице на расстояние вытянутой руки, но тут над самым её ухом раздался голос Филиппа, полный неподдельного возмущения:

– Ну как же так, Олив?! Я же сказал тебе сразу после репетиции отправляться к мистеру Проппу, в костюмерную. Ты что, думаешь, у меня дел других нет, как искать тебя по всему театру?

Негодование Филиппа, молниеносно вошедшего в роль её нанимателя, позабавило Оливию, вот только возразить на это она ничего не успела. Брат, уверенно взяв её за руку, быстрым шагом пустился в обход сцены, и ей пришлось торопливо следовать за ним. До её слуха донеслась какофония звуков из оркестровой ямы, воспарили и сникли патетические ноты смутно припоминаемой оперной партии. Мальчишеский голос где-то рядом крикнул: «Давай, поднимай!» – и над близнецами с тихим опасным свистом пронеслось нечто огромное, цветное, отчего оба неосознанно пригнулись, и Филипп, распахнув неприметную дверцу, втолкнул Оливию в узкий коридор со стенами, затянутыми плюшем того же оттенка, что и сиденья в зрительном зале.

Всё это время он не выпускал руку сестры, и Оливия так и бежала вслед за ним, зажав в другой ладони очищенную морковку и неся её перед собой, как факел или же меч, вынутый из ножен. Из-за всей этой суматохи и шума она совершенно забыла, что собиралась без обиняков высказать брату всё, что думает по поводу его просьбы заменить ассистентку Рафаила Смита и подчиняться его безумным требованиям.

– Давай-ка заглянем к Лавинии Бекхайм, – неожиданно предложил Филипп и резко остановился перед фанерной дверью с жестяной семёркой, повисшей на одном гвозде.

Он деликатно постучал, и дверь тут же отворилась. На пороге стояла немолодая, но всё ещё красивая женщина с очень румяными щеками, высокой взбитой причёской, похожей на парик, и невероятно миниатюрными и белыми руками, которые она сейчас прижимала к пышной груди.

– Что, уже? – глаза её округлились. – Но ведь не было сигнала…

– Всё в порядке, мисс Бекхайм, не волнуйтесь, – успокоил её Филипп. – До вашего выхода на сцену ещё полчаса. Я забежал познакомить вас с моей сестрой, Оливией Адамсон. Ну, и узнать: как, на ваш взгляд, с Арчи сегодня проблем не будет? Как он?.. М-м-м… в форме?

Глаза Лавинии Бекхайм затуманились печалью. Она вяло кивнула Оливии, нелепо помахав ей рукой, будто прощалась с кем-то, кто сидел в купе поезда, и с нарочитым оптимизмом затараторила:

– Ну что вы, мистер Адамсон! – она даже всплеснула руками, демонстрируя всю неуместность предположения, что Арчи может быть не в форме перед выступлением. – Всего лишь лёгкая простуда, не более того! Это не помешает ему работать, уверяю вас!

Её глаза, круглые и блестящие, смотрели на Филиппа Адамсона, не моргая, и он в который раз подумал, что связываться с Арчи было большой ошибкой как для него, так и для неё.

– Ну, значит, всё в порядке! – заключил он в той же оптимистичной манере, что и собеседница. – Мы поспешим, мисс Бекхайм, нас ждёт мистер Пропп. И помните, вечером в пансионе будет торжественный ужин в честь прибытия моей сестры. Разумеется, вы приглашены!

Лавиния Бекхайм, опять всплеснув холёными руками, принялась благодарить, но Оливия уже этого не услышала – Филипп вновь повлёк её за собой.

– Торжественный ужин в мою честь? Филипп, ты с ума сошёл? – прошипела она на бегу, пытаясь вырваться вперёд и заглянуть брату в лицо.

– Ты не представляешь, как все удручены последними событиями. Людям, как воздух, нужны хорошие новости, – назидательно произнёс Филипп, старательно не замечая её попыток освободиться. – А твой приезд – это как раз то что надо. И прошу, – тут он обернулся к сестре и умоляюще сложил ладони: – Постарайся быть со всеми поприветливее. Особенно…

Тут широкие двустворчатые двери, над которыми висела чеканная табличка с надписью «Костюмерная», распахнулись, и на пороге Оливия увидела Имоджен Прайс.

– С Имоджен, – свистящим шёпотом закончил Филипп свою мысль.

Лёгкое замешательство на подвижном лице Имоджен Прайс мгновенно сменилось растерянностью, а затем и бурной радостью от встречи. Эта быстрая смена выражений не укрылась от внимания Оливии.

– О, дорогая, вы всё-таки приехали! – в голосе Имоджен чувствовались теплота и приязнь, и объятия, в которые она заключила Оливию, казались такими естественными. – Мы все тут просто сходим с ума, правда, Филипп? Это по-настоящему самоотверженно с вашей стороны – выручить нас в такой нелёгкий для труппы момент.

В одной руке Имоджен Прайс держала за лапу упитанного игрушечного медведя с пуговичными глазами, а Оливия – очищенную морковь, и обе девушки с любопытством оглядели друг друга.

– Но я уже убегаю! Мне ещё нужно переодеться и наложить грим, ведь без него я сущее страшилище, а зрители, бедняги, такого явно не заслужили, – Имоджен переступила порог костюмерной, посылая всем воздушные поцелуи и помахивая медвежьей лапой, точно он тоже прощался. – Мой выход в самом начале второго отделения, так что я лучше потороплюсь.

Она ещё раз помахала всем и тут же скрылась из виду. Филипп и невысокий, начинающий лысеть джентльмен с портновским метром на шее несколько секунд прислушивались к перестуку её каблучков, сохраняя на лицах до смешного одинаковое рассеянно-мечтательное выражение.

Оливия откашлялась.

– Мистер Пропп, я хочу представить вам нового члена труппы, – Филипп пришёл в себя и вернулся к прежнему деловому тону. – Моя сестра – Оливия Адамсон. Мистер Пропп – наш штатный волшебник и повелитель костюмерной. Он творит просто невероятные вещи! Благодаря ему у нас лучшие костюмы, какие только можно вообразить!

Джентльмен с портновским метром в ответ улыбнулся скромно, но не слишком. Похвала, хоть и была ему приятна, явно считалась им вполне заслуженной и нисколько не преувеличивающей его заслуги. Он принялся осматривать Оливию профессиональным цепким взглядом, обходя вокруг неё так же, как и Рафаил Смит недавним утром.

– Ну, что я могу сказать… Придётся шить, – наконец заключил он. – Ничего готового на рост мисс Адамсон у меня нет, – он с сожалением развёл руками.

– И сколько это потребует времени? – Филипп не скрывал озабоченности. – Костюм должен быть готов к субботе, мистер Пропп. Это возможно?

– Значит, к субботе… – мистер Пропп произвёл в уме какие-то вычисления и ещё раз оглядел Оливию с некоторым неодобрением. – Ну, раз нужно к субботе, значит, костюм будет готов к субботе. Но необходимо определиться с материалом.

Тут он распахнул огромный шкаф и резво принялся таскать из него рулоны чего-то блестящего, сияющего, словно слюда или стрекозиные крылышки, и бросать их на огромный стол для раскроя. Оливия ужаснулась – все предложенные варианты, на её взгляд, больше подходили для нарядов дешёвых кукол, каких продают уличные торговцы на Стрэнде.

– Филипп, ты уверен… – начала она несмело, но никто её не услышал.

Пока брат с мистером Проппом выбирали материю для сценического костюма, в немалой степени не интересуясь её мнением на этот счёт, Оливия немного осмотрелась. Костюмерная поражала воображение обилием зеркал, высотой потолков с превосходной лепниной и великолепием свисавших с него кованых люстр, озаряющих каждый уголок помещения с беспощадной ясностью. Манекены, одетые во фраки и сюртуки, выстроились вдоль стены, как солдаты на плацу. В углу теснилась стайка роскошных платьев, в ней соседствовали как современные наряды, так и туалеты елизаветинской, викторианской и эдвардианской эпох. Матовый струящийся эпонж, ломкий крепдешин, атлас, муар, шармез и синель – можно было подумать, что это костюмерная Королевского театра. На открытом, от пола и почти до потолка стеллаже виднелись шляпные коробки, и Оливия, в общем-то, равнодушная к подобным вещам, вдруг поймала себя на мысли, что была бы не прочь заглянуть в эту пещеру Алладина и как следует порыться в её сокровищах. В простенке между двумя арочными окнами висело зеркало, над ним – гобелен с изображением крылатого воина с горящим взором и мечом, воздетым в запале битвы. Заинтересовавшись, Оливия подошла ближе и прочла надпись, вытканную золотыми нитями: «Зелус». Оглянулась в недоумении – суетливый лысеющий джентльмен с портновским метром на шее и подушечкой с иголками на запястье не обнаруживал никакого явного сходства с крылатым стражем из свиты Зевса, олицетворяющим страстное соперничество и рабскую преданность властелину.