Александр Михайловский - Большая игра без правил

• Название: Большая игра без правил
• Автор: Александр Михайловский
• Жанр: Историческая фантастика
• Год: 2022

Усиление Российской империи после русско-японской войны, выигранной при помощи пришельцев из будущего, и заключение русско-германского соглашения о Континентальном альянсе не дает покоя англосаксам. В глубине евразийского континента вызревает несокрушимое препятствие к достижению мирового господства, против которого будут бессильны все броненосцы британского флота. Но когда врага нельзя победить в открытом бою, в ход идут влияние пятой колонны, яд и кинжал. Однако на страже интересов русского государства стоит Главное Управление Государственной Безопасности – своего рода новая Тайная Канцелярия, которой до всего есть дело. Ее глава подотчетен только императору Михаилу Второму, и только с ним согласует свои планы. Европейская пресса пугает обывателей четырьмя страшными буквами «ГУГБ» – усилиями этой спецслужбы иностранные шпионы и эсеровские боевики на территории России исчезают бесследно, и, более того, она готовится перенести войну на землю противника. Что же получится из поединка патриотизма, помноженного на послезнание, и коварства с беспринципностью? Об этом читайте в этой книге, в издательстве АСТ выходившей под названием «Жаркая осень 1904 года».

---

– Ваше величество, – Ленин немного волновался, и потому картавил чуть сильнее, чем обычно, – если верить переписи населения, которая прошла в 1897 году, в России грамотным назвал себя каждый пятый, причем грамотных мужчин было в два с лишним раза больше, чем женщин. Мы оказались одной из самых неграмотных стран Европы – позади нас была только Италия.

– Вот как? – Михаил был весьма удивлен такими цифрами. – А вы, Владимир Ильич, не ошибаетесь?

– Нет, ваше величество, – ответил Ленин, передавая императору листок с данными переписи населения. – Вот, можете сами убедиться.

– Гм… – Михаил пробежал глазами столбцы цифр, – действительно, все обстоит именно так, как вы сказали. Но ведь это данные семилетней давности. Может быть, за это время произошли изменения к лучшему?

– Да, действительно, за семь лет произошли некоторые положительные изменения, – ответил Ленин. – По расчетам статистиков, количество грамотных людей возрастало в среднем на 1,8 % в год. Но согласитесь, ваше величество, это крайне мало. Нет, я не хочу сказать, что при вашем брате ничего не делалось для того, чтобы изменить создавшееся совершенно недопустимое положение. Начался постепенный переход от трехлетнего к четырехлетнему начальному образованию, причем новые школы сразу строились как четырехлетние. На четырехлетку переходили и все прежние виды школ, в том числе и трехлетние земские. Этот процесс в целом по России в значительной степени завершился уже к 1903 году, и окончательно планировалось его закончить к 1910–1912 годам. После 1906 года на четырехлетку должны были перейти и церковно-приходские школы, доля которых в общем быстро растущем числе школ постепенно уменьшалась.

– Ну вот, видите, – император даже повеселел, – значит, все не так плохо, как вы только что говорили. Я намерен продолжить дело своего покойного брата, и сделать все, чтобы в России все население умело читать и писать.

– Так-то оно так, ваше величество, – продолжил Ленин, доставая из лежавшей перед ним папки новый листок с цифрами, – но, по тем же данным статистики, процесс ликвидации неграмотности в России явно затянулся. Я воспользуюсь цифрами, полученными от наших друзей из будущего. Так вот, среди призывников 1900 года неграмотных было 51 %, в 1905 году их было уже 42 %, а в 1913 году – 27 %. Динамика положительная, но все равно это никуда не годится. Неграмотный солдат не сможет справиться со сложной военной техникой, и вы это сами прекрасно понимаете…

– Да, почти половина неграмотных солдат – это, действительно, никуда не годится… – покачал головой император.

– При этом, – вставил адмирал Ларионов, – во время мобилизации в Германской империи, количество полностью неграмотных призывников не превышало 0,6 % от общей массы мобилизованных. Как известно, всеобщим образованием в Германии озаботились еще при Бисмарке – и вот вам наглядный результат.

– Ваше величество, – вступил в разговор Коба, – не менее позорно то, что неграмотна и значительная часть рабочих. Мы собираемся провести индустриализацию России. Без грамотных рабочих, которые могут не только читать по слогам, но и разбираться в чертежах, нам нечего и думать об индустриализации. К тому же неграмотный рабочий – это готовый горючий материал для разных смут. Он не разбирается во всем происходящем в мире и вокруг себя, а потому легко поддается на агитацию разного рода авантюристов, вроде Парвуса и Троцкого. Неграмотный рабочий – жертва нечестного фабриканта. Он не умеет считать – его обманывают при расчете, он не умеет читать – его обманывают при заключении трудового договора, подсовывая бумаги с невыгодными условиями, а он даже не может прочитать их. Он не умеет писать, и потому не может написать заявление о нарушении трудового законодательства в инспекцию, чтобы там наказали недобросовестного работодателя. То есть неграмотный рабочий – человек неполноценный во всех отношениях.

– Да, – озадаченно сказал император, – я как-то не вникал во все эти сложности. Действительно, проблему с неграмотностью следует решать как можно быстрее…

– Архисрочно! – перебил самодержца Ленин. – На это нельзя жалеть ни сил, ни средств. Пока население неграмотно, все рассуждения об индустриализации России так и останутся пустыми рассуждениями. Сначала – ликвидация безграмотности с массовым профессиональным образованием, а уж потом – индустриализация. Уже существующие заводы просто задыхаются от недостатка грамотных кадров. Что толку, если будут построены заводы и фабрики, на которых просто некому будет работать?

Михаил покачал головой, но ничего не ответил Ленину. Похоже, он понял правоту его слов, и возразить было нечем.

– Господа, – произнес император, – большое вам спасибо за сегодняшнюю беседу. Я получил много интересной информации, над которой мне необходимо как следует подумать. Но, как говорят ваши люди, Виктор Сергеевич, инициатива наказуема. Нет, к вам, господин адмирал, эти слова не относятся. Вы, Владимир Ильич, подняли этот вопрос, вам им и заниматься. Вместе с Иосифом Виссарионовичем. Я попрошу вас подобрать человека, который смог бы взвалить на свои рамена эту тяжелую ношу. Меня не интересую его политические взгляды – для меня важно, чтобы он любил Россию и был готов трудиться не покладая рук, чтобы в нашей стране не осталось ни одного человека, не умеющего читать и писать. В конечном итоге мы должны добиться того, чтобы со временем в России все могли бесплатно получать полное начальное образование. А тот, кто хотел бы продолжить учиться, и имел бы к тому способности, мог бы поступить в учебное заведения, где можно было бы, опять же бесплатно, получить среднее и высшее образование. Наша страна богата талантами. Надо дать возможность этим талантам проявить себя.

Император еще раз посмотрел на каминные часы и улыбнулся: время, которое он потратил на эту беседу, не было потеряно напрасно. А в уме он поставил еще одну галочку срочных и архиважных дел, которыми ему предстояло заняться. И сколько их еще осталось в этом списке… Как же найти время для всего этого?

2 сентября (20 августа) 1904 года. Санкт-Петербург. Варшавский вокзал.

И снова утро, снова Варшавский вокзал… И поезд «Норд-экспресс» дважды в неделю прибывающий в Санкт-Петербург из Берлина, Парижа и Лондона. Только на этот раз в столицу Российской империи прибыл не германский граф, пионер воздухоплавания и прочая, прочая, прочая, а подвизавшийся в Европах талантливый русский инженер и изобретатель Борис Григорьевич Луцкой, не понятый и не принятый у себя на родине, как обычно бывало в последнее время.

Конечно, многие его проекты были слишком футуристичны и оптимистичны – как, например, предложенный им Российскому военному ведомству в 1900 году четырехколесный «военный самокат» весом 400 килограмм, предназначенный для передвижения скорострельного орудия, 500 патронов и трех человек со скоростью 45–55 верст в час. Гладко было на бумаге, да забыли про овраги.

Тем не менее такой «самокат» нужно было строить – чтобы испытать идею, отработать конструкцию, выйти на какие-то приемлемые параметры, и к началу Первой мировой получить приемлемое самоходное орудие или броневик (смотря по какому пути пошла бы эволюция этой многообещающей технической идеи, будь она реализована при наличии денег и производственных мощностей).

Но вместо того все проекты Луцкого в России были загублены, он остался в Германии, где своим трудом крепил обороноспособность Второго Рейха, ибо, будучи техническим директором фирмы «Даймлер», занимался, среди прочего, и заказами в интересах германских военных. Мало того, с началом Мировой войны немецкое правительство посадило его, как подданного Российской империи, в тюрьму Шпандау, где он и просидел до окончания мировой бойни. Умер Борис Григорьевич в совершенной безвестности где-то в Германии, примерно между 1920 и 1926 годом.

Но в этом варианте истории о талантливом русском инженере не забыли. Автомобилизация всей страны была в числе приоритетных планов императора Михаила и его соратников из будущего. К тому же Фердинанд фон Цеппелин ничего не стоил без Бориса Луцкого, точнее, без его моторов. Ведь дирижабль без надежных, мощных и легких двигателей превращается в обычный воздушный шар, двигающийся по небу по воле ветра.

Кстати, если на флоте и железных дорогах новые двигатели Тринклера должны были быть вне конкуренции, то пятый океан предполагалось покорять исключительно бензиновыми моторами, ибо сколько ни мучились при советской власти конструкторы, пытаясь разместить дизель на самолете, из этой затеи так ничего и не вышло.

Приглашение о сотрудничестве было послано от имени… Густава Тринклера, с которым Луцкой был шапочно знаком, и встречали его по схеме, уже отработанной на герре Цеппелине. Но только козырной картой в этом случае оказался не прославленный каперанг фон Эссен, как в случае с пионером воздухоплавания, а транспорт, на котором инженера доставили в гостиницу, чтобы тот привел себя в порядок с дороги. Автомобиль «Тигр» произвел на Луцкого такое же глубокое впечатление, как, например, на Циолковского старт космического корабля «Союз». Вершина совершенства и предел комфорта.