Дина Маккол - Запретная страсть

• Название: Запретная страсть
• Автор: Дина Маккол
• Жанр: Современные любовные романы

Джексон Рул, долгие годы проведший в заключении, выходит наконец на свободу — и случайно спасает жизнь хорошенькой хозяйки оранжереи Ребекки Хилл, которая в благодарность дает спасителю работу. Конечно, бывший заключенный — далеко не лучший спутник жизни для дочери патриархального пастора. Но что значит прошлое, если двое полюбили друг друга — и готовы бороться за свое будущее…

Псевдоним Дина Маккол принадлежит писательнице Шэрон Сэйл.

---

Интересно, унаследует ли все это его дитя? Ребекка улыбнулась. Главное, чтобы малышу не передалась способность его отца попадать в разные неприятные истории.

Пока Джексон бежал к пикапу, ее вдруг пронзила страшная мысль: ведь у их ребенка будет только один дедушка, потому что второй убит человеком, которого она любит. Ребекка тут же постаралась выбросить это из головы — ей неприятно было думать о столь мрачных вещах.

— Господи, льет как из ведра! — сказал Джексон, залезая в пикап и захлопывая за собой дверцу.

Ребекка, нахмурившись, дотронулась до рукавов его рубашки, с которых стекала вода, потом коснулась влажных джинсов.

— Ты весь вымок. Так и простудиться недолго.

Лицо Джексона просияло от радости, в глазах заиграли искорки. Он не привык, чтобы кто-то беспокоился о его здоровье.

— Держи, в этом пакете деньги, которые я снял с депозита.

Ребекка хотела было взять пакет, но он притянул ее к себе и поцеловал. Она охотно уступила ему. Губы Джексона были холодными и мокрыми. Он весело рассмеялся, когда Ребекка сморщила нос, на который стекали капельки влаги.

— Давай-ка, детка, поскорее вытрем тебе носик, — нежно сказал Джексон. — А то вода, чего доброго, смоет мои веснушки.

— Твои веснушки? — усмехнулась Ребекка.

— Мои. Все пять, — и в подтверждение своих прав он снова прильнул к ней губами.

На этот раз поцелуй был долгим и томительным, пробуждающим новые желания. И им захотелось перенестись куда-нибудь подальше от этих шумных новоорлеанских улиц, залитых дождем.

— Джексон?

— Что, дорогая? — шепотом спросил он и провел кончиком пальца по ее носу.

— Ты всегда будешь любить меня?

Этот вопрос ошеломил Джексона. А выражение лица Ребекки вселило в него страх.

— Не знаю, что ты имеешь в виду, но я не мыслю своей жизни без тебя. Ну, ответил я на твой вопрос?

Она смотрела на него застывшими, широко раскрытыми глазами, плотно сжав губы, словно с трудом удерживалась от слез.

— Тебя что-то беспокоит, милая? Последние несколько недель ты сама не своя.

Лицо Ребекки исказилось от ужаса.

— Беспокоит? А что меня может беспокоить?

— Понятия не имею. Может, ты жалеешь, что связалась со мной… что я вообще встретился на твоем пути и…

Ребекка кинулась в его объятия, ловко уклонившись от руля и рычага переключения скоростей.

— Нет! Никогда, никогда не говори так больше! Будь моя воля, я надела бы обручальное кольцо…

Тут Ребекка запнулась, испугавшись столь откровенного признания. Джексон отвернулся, и у нее мигом упало сердце.

— Эх, если бы да кабы, во рту бы выросли грибы! — пробормотал он сквозь зубы. — О чем я только не мечтал! И ничего не сбылось. Я давно перестал верить в чудеса.

Джексон снова посмотрел на Ребекку. Его глаза были тоскливыми и холодными, как дождь за окном. Ей даже показалось, что в них блеснули слезы.

— Чтобы наладить мою жизнь, нужно чудо. Я не гожусь в мужья. А потому давно говорил, что мы должны вести себя очень осторожно, иначе эта любовь сломает тебя.

— Нет! Вот если я потеряю тебя, это будет трагедия. Возможно, именно твоя любовь… и не дает мне сойти с ума.

Джексону показалось, что кто-то со всей силы ударил его в живот.

— Господи, Ребекка, ты пугаешь меня до смерти!

Ребекке очень хотелось собраться с духом и выложить ему все как есть, но вместо этого она немала путано объяснять:

— Да… ну… ты даже представить не можешь, что я чувствую, когда ты входишь в комнату. Или улыбаешься, или поворачиваешься ночью в постели и прижимаешься ко мне. Если ты уйдешь, я не вынесу этого. Понимаешь?

— Нет. И никогда не пойму, почему такая женщина, как ты, любит меня. Тебе это понятно?

— Но я…

Джексон легонько встряхнул Ребекку и заставил ее посмотреть ему прямо в глаза.

— Я убил человека. И не просто человека, а своего отца.

. Ее губы скривились. С трудом сдерживая рыдания, Ребекка зажмурила глаза и отвернулась, но Джексон ухватил ее за подбородок и снова заглянул в лицо:

— Не отворачивайся от правды, Ребекка, посмотри на меня! Что ты видишь?

«Я вижу отца своего ребенка», — подумала она, а вслух сказала:

— Я вижу любовь.

Джексон вздохнул, прижал Ребекку к себе и положил подбородок на ее макушку, увенчанную рыжими кудряшками.

— Да, моя милая. Да! Этого я не могу скрыть, особенно от тебя. И пусть Господь Бог поможет дам обоим, потому что я не знаю, как заставить тебя прозреть.

Прошло еще несколько томительных минут, и наконец Ребекка почувствовала, что успокаивается в этих сильных объятиях. Впрочем, такого утешения ей было недостаточно. Она выскользнула из рук Джексона, снова села за руль и пристегнула ремень.

— Джексон?

— Что, дорогая?

— Поехали домой.

Домой! Какое простое слово, но в нем таится глубокий смысл.

Джексон кивнул. В ту ночь, когда они лежали, прижавшись друг к другу, им казалось, что не так уж трудно будет найти решение всем проблемам. И в самом деле: разве настоящая любовь не побеждает любые трудности? Но на следующий день Джексон говорил по телефону, и Ребекка подслушала его разговор. Она неверно поняла услышанное, и это чуть не разбило ее сердце.

Воскресный обед прошел в молчании. Атмосферу, царившую за столом, вполне можно было назвать напряженной. Приближался час еженедельных таинственных поездок Джексона. Ребекка ждала, что он вот-вот попросит ключи от пикапа, так бывало каждое воскресенье после полудня, начиная со дня пожара. Но на этот раз Джексон только спросил, с несколько отсутствующим видом, что она собирается делать после обеда, и отметил ее бледность.

— Хочешь десерт? — спросила Ребекка. — Шоколадный торт.

— Нет, милая. Может быть, позже.

Даже не удосужившись взглянуть, осталось ли что-нибудь у нее в тарелке, он принялся убирать со стола. Ребекке хотелось кричать… вопить… довести его до бешенства — только бы заставить поговорить по-человечески.

Пусть ведет себя как угодно, лишь бы исчезло это холодное безразличие!

Ребекка уже наполовину загрузила посудомоечную машину, когда Джексон зашел на кухню с целой грудой тарелок.

— Это последние, — сказал он.

«Ну вот, начинается, — подумала Ребекка. — Сейчас он спросит насчет пикапа». .

— Мне нужно позвонить. Ты не возражаешь? — вдруг промолвил Джексон. — По местному номеру.

— Конечно, звони, — беспечно отозвалась Ребекка и кивнула на телефон, висевший на стене возле парадного входа.

Лицо Джексона окаменело, в глазах появилась отчужденность. Ребекка невольно вздрогнула.

— Если не возражаешь, я лучше пойду в спальню. А ты можешь вволю греметь горшками и сковородками, окей?

Ребекка пожала плечами и повернулась к раковине.

«Не надо придавать этому значения. Каждый человек имеет право на личную жизнь», — мысленно твердила она.

Джексону было противно лгать. «И почему я не могу рассказать ей об этом? — спрашивал он себя. — Почему бы просто не объяснить ей все насчет Молли?» Но Джексон отлично знал, почему. Стоит сказать самую малость — и вся правда выплывет на свет Божий. И неизвестно, как это отразится на Молли. И все может полететь к черту!

Он вошел в спальню, набрал номер и стал нетерпеливо ждать, пока в больнице возьмут трубку. Джексон уже решил, что сегодня не поедет в «Азалию» и проведет весь день с Ребеккой. Прошло еще пять минут, и наконец его соединили с доктором Фрэнко.

— Алло, доктор Фрэнко слушает.

— Здравствуйте, док. Это я, Джексон Рул. Я звоню, чтобы узнать…

— Господи, да вы, наверное, телепат!

— А что такое? — нахмурился Джексон.

— Я сам как раз собирался звонить вам. Молли хочет вас видеть.

Джексон похолодел.

— О Боже мой! — Он дважды сглотнул, пытаясь собраться с мыслями. — Черт возьми, что такое вы говорите? Почему Молли вдруг попросила о встрече? Что вы ей сказали?

— Послушайте, по телефону этого не объяснишь — слишком уж все сложно. Но мы ведь рас-считывали на такую реакцию с тех пор, как Молли увидела в газете вашу фотографию.

— Но почему именно сегодня?

— Я все объясню, когда вы приедете в больницу. — Доктор Фрэнко немного помолчал, словно взвешивая, насколько можно доверять Джексону. — Вы по-прежнему хотите видеть ее?

— Черт возьми… конечно! — простонал Джексон. — Я люблю Молли. Пусть она больна… пусть это безнадежный случай — не важно! Даже если Молли всю оставшуюся жизнь проведет в «Азалии», мое отношение к ней не изменится. Господи помилуй, да ведь я сумел продержаться столько лет в «Анголе» лишь потому, что надеялся снова увидеть ее!

— Вот и прекрасно! Когда вы приедете?

Джексон взглянул на часы, в уме подсчитывая время езды до больницы.

— Минут через тридцать… ну, сорок пять.

— Буду ждать, — сказал Фрэнко.

Джексон повесил трубку и резко вскочил на ноги. Его лицо светилось улыбкой, глаза сияли от радости. Ребекка стояла в дверях и смотрела на него остановившимся взглядом. Она была на грани истерики. Но Джексон еще не отошел от разговора с доктором и потому ничего не заметил.