Сергей Щеглов - Кризис и Власть. Том II. Люди Власти. Диалоги о великих сюзеренах и властных группировках

• Название: Кризис и Власть. Том II. Люди Власти. Диалоги о великих сюзеренах и властных группировках
• Автор: Сергей Щеглов
• Жанр: Публицистика
• Год: 2023
• ISBN: 978-5-386-14975-8

В вопросах Власти есть два ответа – всем известный и правильный. Любой представитель элиты заинтересован в том, чтобы сохранить в тайне структуру своей группировки и ее подлинные цели. Но помимо внутренних связей существуют еще и публичные действия, совершаемые членами группировок в ходе борьбы за те или иные ресурсы. С помощью теории Власти, изложенной в «Лестнице в небо», Михаил Хазин и Сергей Щеглов анализируют масштабные исторические и политические события, чтобы показать, сколько коллективных интересов, мотивов и проблем скрывается за известными каждому «фактами». За что поплатился директор МВФ Стросс-Кан? Мог ли Сталин проиграть борьбу за власть? Кто на самом деле стоит за смертью Кеннеди и почему абсолютно все, даже его сторонники, поддержали официальную версию об убийце-одиночке? Почему Рузвельт, затянувший Великую депрессию, стал единственным президентом в истории США, избранным на третий срок, а Никсон, который вывел американскую экономику из кризиса, – единственным президентом, досрочно отстраненным от власти? Об этом и многом другом – в книге «Кризис и Власть. Том II. Люди Власти». В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

---

Практик. Естественный вывод, очень корреспондирующий с ситуацией после кризиса 1907–1908 годов, созданием ФРС, что международные финансовые элиты не смогли продавить свой план и были вынуждены уступить национальной элите США. Кто возглавлял соответствующие властные группировки в 1944 году, мы частично узнаем ниже (в главе, посвященной Франклину Рузвельту), но результат – налицо. Удивительно, что то же самое противостояние возрождается из года в год на протяжение более юо лет. Отметим, что именно эта живучесть базовых идей и стала причиной появления теории глобальных проектов.

Читатель. А можно ли говорить о том, что аналогичное противостояние происходит и у нас, если под «либералами» понимать тех самых международных финансистов, а под «патриотами» или «силовиками» – национальные элиты?

Практик. При первом приближении – да. Практически нужно понимать, что модели взаимодействия сильно различаются с учетом того, что у них олигархическое устройство власти, а у нас – монархическое.

Теоретик. В результате уже почти согласованный финансистами план не был принят, и в качестве мировой валюты Бреттон-Вудс утвердил хорошо знакомый всем доллар. Банкор оказался забыт на пару десятилетий – до следующего международного финансового кризиса, который, разумеется, не заставил себя долго ждать. Хотя формально «золотой» доллар просуществовал аж до 1971 года, надвигавшийся крах основанной на золоте денежной системы стал очевиден специалистам задолго до этого.

В 1960 году профессор Йельского университета Роберт Триффин сформулировал (в книге «Gold and the Dollar Crisis: The future of convertibility») свой ставший широко известным парадокс. Он анализировал дефицит платежного баланса США, возникший после превращения доллара в мировую резервную валюту (фактически – в «бумажное золото»). США перечисляли зарубежным странам намного больше долларов, чем получали от них товаров и инвестиций, увеличивая тем самым внешний долг; Триффин показал, что такая ситуация неизбежна для любой станы, чья национальная валюта одновременно является и мировой:

Если США устранят платежный дефицит, то международное сообщество лишится основного источника валютных резервов. В результате сократится ликвидность мировой экономики и она попадет в воронку снижающегося спроса. Но если платежный дефицит США сохранится, то возникающий избыток долларов (dollar glut) подорвет доверие к доллару и сделает невозможным сохранение его статуса резервной валюты [Triffin, 1978].

В качестве решения этой проблемы Триффин предложил то же, что и Кейнс, – создать международную расчетную единицу, объем выпуска которой зависел бы от общего размера мировой экономики, а не от золотого запаса или экономического положения отдельной страны. Как видите, идея «мировой валюты» вытаскивается из пыльного ящика каждый раз, когда международная финансовая система оказывается в кризисе (и каждый раз засовывается обратно, когда кризис удается преодолеть другими средствами).

Практик. Отметим, что Триффин озвучил ситуацию публично, но не вызывает сомнений, что участники Бреттон-Вудской конференции отлично эту коллизию понимали еще за 15 с лишним лет до откровения профессора. Просто от многие знания – многие печали, зачем простым людям объяснить про коллизии во власти? Но если доля экономики США в 1944 году составляла более 50 % мировой, то к 1960-му она сократилась примерно до 40 %, и всем было очевидно, что процесс снижения будет продолжаться (сейчас, как мы уже отмечали, она составляет меньше 20 %). Так что финансисты снова попытались вытащить проблему на свет божий, причем уже с использованием приемов публичной политики.

Теоретик. Не прошло и нескольких лет, как прогноз Триффина стал сбываться. Возрастающие запасы долларов в резервах европейских банков привели к естественному желанию обменять их на что-нибудь более ценное, например на золото. В феврале 1965 года президент Франции Де Голль объявил о намерении конвертировать национальные долларовые резервы в золото и направил в США французский военный флот – для вывоза изрядного количества слитков. Следствием стал резко выросший спрос на золото, и регулировавший его продажу Лондонский пул столкнулся с необходимостью задействовать национальные резервы. Золотой запас основного участника пула – США – за несколько лет уменьшился вдвое, с 20 000 (1958) до 10 000 тонн (1966). Нетрудно было предсказать, чем все в итоге закончится; в марте 1968 года свободная продажа золота по фиксированной цене наконец была прекращена. Цена на вторичном рынке быстро превысила фиксированные 35 долларов за унцию, и из «бумажного золота» доллар превратился в обычную бумажку. Отменив «золотое содержание» доллара в 1971 году, Никсон лишь привел формулировки законов в соответствие с фактическим положением дел: к этому времени уже никто не воспринимал доллар как 1/35 унции золота.

Читатель. Когда я учил экономику, мне всегда объясняли, что США в XX веке дефолтов не объявляли… А то, что вы рассказываете, очень напоминает дефолт…

Практик. Ну, демократия, как всем известно, – это власть демократов. А либерализм – власть финансистов. Вы же либеральную экономическую теорию изучали? Не будут же финансисты в своей собственной теории, руками собственного шлейфа (обычно ученые во властные группировки не входят, за редким исключением) объяснять всем, что они допустили дефолт? Так во Власти не бывает.

Теоретик. Но что же происходило в это время с международными расчетами? Почему предложение столь точно предсказавшего долларовый кризис Триффина не было принято еще в начале 1960-х? Где та мировая валюта, которую он предлагал создать? Почему она до сих пор (57 лет спустя!) остается в планах экономистов, а не лежит в каждом банке, как евро? Можно догадаться, что в очередной раз верх взяли политические соображения; но как именно это происходило? Как реагировало международное сообщество на приближающийся крах «золотого» доллара?

Отреагировало оно в полном соответствии с олигархическим устройством Власти – созданием новых организаций, способных сформулировать новые решения и стать ресурсом, обеспечивающим их выполнение. В 1962 году десять крупнейших стран Запада (США, Великобритания, Франция, Германия, Италия, Япония, Бельгия, Канада, Нидерланды, Швеция) подписали кредитное соглашение, создав для МВФ дополнительный финансовый резерв в 6 млрд долларов (при действовавших тогда фиксированных валютных курсах единственным способом «закрыть» платежные дефициты являлся кредит МВФ; так в 1964 году был «спасен» от девальвации фунт стерлингов). Представители образовавшейся «Группы десяти» (Group of Ten) стали регулярно собираться на собственные и совместные с МВФ встречи, чтобы обсуждать дальнейшие шаги по реформе мировых финансов. Поскольку в группу входили все хоть сколько-нибудь влиятельные страны мира (подобно нынешней G20), подготовленные внутри нее решения гарантированно стали бы новыми правилами игры; однако их еще нужно было придумать и согласовать.

В 1963 году у трех американских профессоров – уже знакомого нам Роберта Триффина и его коллеги Уильяма Феллнера из Йеля, а также Фрица Махлупа из Принстона, – возникла идея регулярных международных конференций, на которых независимые экономисты представляли бы свои идеи «Группе десяти» (на встречах которой, по понятным причинам, они не могли присутствовать). При поддержке фондов Форда и Рокфеллера Махлупу удалось уже в декабре 1963-го провести первую конференцию в Принстоне, собрав звездный состав из 32 лучших мировых экономистов. По-видимому, результаты этой встречи очень понравились спонсорам, и следующая конференция состоялась буквально через месяц, в январе 1964 года, в курортном городке Белладжио на озере Комо в Италии. Так в истории мировых финансов появилась Bellagio Group, а у «Группы десяти» – целый набор предложений «от лучших мировых экономистов». Bellagio Group регулярно проводили встречи вплоть до января 1974 года (то есть до окончательного перехода международных расчетов к плавающим валютным курсам).

Между тем кризис в международных расчетах становился все очевиднее, и «Группе десяти» пора было принимать какое-то решение. Как мы уже знаем сегодня, итогами многолетних обсуждений вместо единой мировой валюты стала резервная корзина валют в виде «специальных прав заимствования» (SDR), а затем, когда ее размеры оказались совершенно недостаточными для стабилизации нарастающих дисбалансов, – и переход к плавающим валютным курсам. Но откуда взялась идея «прав заимствования» и почему она оттеснила идею «мировой валюты»?

История обсуждений в «десятке» хорошо задокументирована на официальном сайте МВФ, поэтому мы без труда можем узнать, как все это происходило. Первоначально казалось очевидным, что реформа будет заключаться в переходе к новой резервной валюте (вместо доллара), и нужно лишь определиться, как эта валюта будет создаваться и распределяться. Вышедший в августе 1964 года доклад группы Bellagio суммировал основные варианты создания резервов: