Л. Дж. Шэн - Красавицы Бостона. Злодей

• Название: Красавицы Бостона. Злодей
• Автор: Л. Дж. Шэн
• Жанр: Зарубежные любовные романы
• ISBN: 978-5-04-189168-8

Жестокий. Хладнокровный. Аид в дорогом костюме. Киллиана Фицпатрика связывают со всеми пороками на планете Земля. А для меня он – мужчина, который спас мою жизнь. Теперь я хочу, чтобы он оказал еще одну малюсенькую услугу. Вызволил из неприятностей, в которые меня втянул мой муж. Ну что такое, в конце концов, сто тысяч долларов для одного из самых богатых людей в Америке? Правда, оказалось, что Киллиан не работает бесплатно. Цена – моя свобода. Теперь я – игрушка в его руках, с которой можно делать все что угодно. Но Киллиан забыл, что Персефона была не только богиней весны, но и королевой смерти. Скоро он узнает, что самый смертельный яд… это еще и самый сладкий.

---

Я стояла с пылающими щеками и горящими глазами, а каждая мышца в моем теле была натянута, как тетива. По спине пробежал холодок.

Мне хотелось кричать. Наброситься на него. Обрушиться на пол пеплом. Выцарапать ему глаза, кусаться, драться с ним и… делать то, что мне никогда не хотелось делать ни с кем, в том числе с врагами.

– Пять секунд. – Киллиан снова постучал по песочным часам. Его прищуренные глаза искрились весельем. Ему это нравилось. – Сделай мне свое лучшее предложение, Пенроуз.

Он хотел, чтобы я отдала ему свое тело?

Свою гордость?

Душу?

Я не стану этого делать. Ни для Бирна. Ни для него. Ни для кого.

Оставшиеся секунды утекали, словно жизнь, покидавшая тело тетушки Тильды.

Он нажал пальцем на красную кнопку сбоку от стола.

– Всего хорошего, Цветочница. Во всяком случае, на оставшуюся часть жизни.

Киллиан развернулся в кресле к окну, держа в руке документы и готовясь вернуться к работе. Стеклянная дверь позади меня распахнулась, и в кабинет вошли двое крепких мужчин в костюмах. Оба схватили меня под руки и потащили на выход.

Кейси ждала у лифта, скрестив руки на груди и прислонившись плечом к стене, а ее щеки пылали от унижения.

– Не каждый день охрана выносит мусор. Видимо, все когда-то случается в первый раз. – Она тряхнула волосами и расхохоталась, как гиена.

Весь путь до Норт-Энда я ехала на велосипеде и боролась со слезами.

Мой последний и единственный шанс пошел прахом.

Третья

Киллиан

– Мы беременны!

Хантер объявил об этом за ужином.

Мне хотелось стереть его самодовольную улыбку дезинфицирующим средством.

Или кулаком.

Или пулей.

Дыши, Килл. Дыши.

Его жена, Сейлор, погладила свой плоский живот. По большому счету, на мысли о материнстве она наводила не больше, чем съедобные стринги. А потому я сомневался, что кто-то из этих идиотов способен позаботиться о каком-то более сложном, чем золотая рыбка, существе.

– Восемь недель. Срок еще ранний, но мы хотели вам сообщить.

Я сохранял бесстрастное выражение лица, хрустя под столом костяшками пальцев.

Более неподходящего времени они выбрать не могли.

Мама с пронзительным визгом вскочила с места и, заключив счастливую парочку в объятия, стала осыпать их поцелуями и похвалами.

Эшлинг без умолку твердила о том, что всегда мечтала стать тетей, и я бы начал беспокоиться насчет ее жизненных целей, если бы не то обстоятельство, что она вот-вот закончит мединститут и начнет ординатуру в женской больнице Бригэма в Бостоне. Athair пожал Хантеру руку, будто они заключили выгодную сделку.

В каком-то смысле так и было.

Джеральд Фитцпатрик предельно ясно дал понять, что ждет от своих сыновей наследников. Потомков, которые продолжат дело Фитцпатриков. Я был первым в очереди, старшим Фитцпатриком, а потому на мои плечи легла миссия не просто произвести на свет преемников, но и позаботиться о том, чтобы один из них был мужского пола и впоследствии взял на себя бразды правления «Королевскими трубопроводами», независимо от его любви к бизнесу и/или способностей.

Если у меня не будет детей, то должность, власть и состояние достанется отпрыску, стоящему следующим в очереди на трон. Если точнее, ребенку Хантера.

Athair – отец на ирландском гаэльском – неловко похлопал свою невестку по спине. Он был велик – и ростом, и вширь, и масштабами личности, – с копной седых волос, темными глазами и бледной кожей.

– Отличная работа, милая. Лучшая новость за весь год.

Я украдкой проверил свой пульс под столом.

Он был под контролем. Едва-едва.

Все повернули головы в мою сторону. С тех пор как отец покинул пост чуть меньше года назад и назначил меня генеральным директором «Королевских трубопроводов», я стал вожаком стаи и занимал место во главе стола во время наших ужинов по выходным.

– Ты ничего не скажешь? – Мама с натянутой улыбкой теребила жемчужное ожерелье.

Я поднял бокал с бренди.

– За новых Фитцпатриков.

– И за мужчин, которые их делают. – Athair залпом выпил свой напиток. Я встретил его выпад с холодной улыбкой. Мне тридцать восемь – я был на одиннадцать лет старше Хантера и не имел ни жены, ни детей.

Брак значился в самом конце моего списка первоочередных задач, где-то после ампутации одной из моих конечностей ножом для масла и прыжка с тарзанки без веревки. Мысль о детях тоже не вызывала у меня восторга. Они шумные, бесконечно пачкаются и требуют повышенного внимания. Я откладывал неизбежное. Брак всегда входил в планы, ведь я даже не мечтал, что мне удастся отвертеться от рождения наследников и исполнения долга перед родом Фитцпатриков.

Создание семьи было частью более масштабного плана. Перспективой. Я хотел построить империю, многократно превосходившую ту, которую унаследовал. Династию, которая простиралась далеко за пределы нефтяного магнатства, коими мы сейчас являлись.

Однако я был твердо намерен сделать это ближе к пятидесяти годам и на условиях, которые вынудили бы большинство женщин пуститься наутек, да еще броситься с обрыва в придачу.

Вот почему вопрос о браке даже не обсуждался.

Вплоть до этой недели, когда мой друг и адвокат, Дэвон Уайтхолл, настоятельно призвал меня жениться, чтобы умерить потоки брани, направленные на «Королевские трубопроводы» и меня самого.

– Что ж, athair, – безучастно произнес я, – рад, что Хантер превзошел твои ожидания по части рождения наследников. – Такой исход был предсказуем и четко начертан спермой моего брата еще с тех времен, когда он протащил всех нас через пиар ад со своим домашним порно.

– Знаешь, Килл, сарказм – низшая форма остроумия. – Сейлор бросила на меня пронизывающий взгляд и сделала глоток безалкогольной «Кровавой Мэри».

– Если бы ты была избирательным собеседником, то не вышла бы замуж за мужчину, который считает шутки про пердеж апогеем комедии, – парировал я.

– Шутки про пердеж и есть апогей комедии. – Хантер, который только наполовину эволюционировал в человека, выставил палец вверх. – Это факт.

Большую часть времени, я сомневался, что он обучен грамоте. Но все же он мой брат, а значит, на мне лежало элементарное обязательство его терпеть.

– Поздравлений было бы достаточно. – Сейлор взмахнула вилкой.

– Отвянь. – Я допил бренди и громко жахнул стаканом по столу.

– Милый! – ахнула мама.

– Знаешь, Килл, для таких, как ты, есть специальный термин, – ухмыльнулась Сейлор.

– Сволочи? – невозмутимо произнес Хантер, затем прижал два пальца к губам и изобразил, будто выронил невидимый микрофон.

Одна из слуг налила мне в опустевший бокал бренди на два пальца.[9] Потом на три. Потом на четыре. Я не велел ей остановиться, пока алкоголь почти не полился через край.

– Следи за языком! – мать выпалила еще пару случайных слов.

– Ага. Я как раз свободно говорю, по крайней мере, на двух: английском и матерном, – хихикнул Хантер.

А еще он использовал слово «хрен» в качестве единицы измерения («до хрена»), участвовал в чудовищной расправе над английским языком («сконтачимся», «я че смекнул») и до женитьбы на Сейлор обеспечил нашей семье достаточно скандалов, чтобы мы могли превзойти даже Кеннеди.

Я же, однако, избегал богохульства любого рода, держал (нехотя) на руках младенцев во время публичных мероприятий и всегда был честным и прямолинейным человеком. Я был идеальным сыном, генеральным директором и Фитцпатриком.

С одним недостатком – я не был семьянином.

Оттого СМИ каждый месяц устраивали раздолье. Они прозвали меня Безразличным Киллианом, подчеркивая, что я любил быстрые машины и не состоял ни в одной благотворительной организации. А еще без конца тиражировали одну и ту же историю о том, как я отклонил предложение попасть на обложку финансового журнала наряду с другими мировыми миллиардерами из-за того, что все они (кроме Безоса) были далеки от моей группы налогоплательщиков.

– Почти, милый. – Сейлор похлопала Хантера по руке. – Социопаты. Мы называем таких людей, как твой брат, социопатами.

– Так вот оно что. – Хантер щелкнул пальцами. – И правда вдыхает смерть в окружающее пространство.

– Ну-ну! – Джейн Фитцпатрик, она же дражайшая матушка, пыталась унять споры. – Мы все взволнованы пополнением в семействе. Мой самый первый внук. – Она сцепила руки, мечтательно глядя вдаль. – Надеюсь, первый из многих.

Вот уж сильно сказано для той, у кого материнский инстинкт, как у кальмара.

– Не волнуйся, ма, я намерен оплодотворять свою жену столько раз, сколько она мне позволит. – Хантер подмигнул своей рыжеволосой жене.

Мой брат был образцовым любителем переборщить с лишней информацией. И, возможно, обладателем лобковых вшей.