Александр Мазуркин - Житие Иса. Апокриф

• Название: Житие Иса. Апокриф
• Автор: Александр Мазуркин
• Издательство: КАНОН
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1995
• ISBN: 5-88373-066-3

---

А когда медноголовые имперские солдаты, захлебываясь потом и пылью, подбежали к городским воротам, по палящим пескам, за барханы, расходились в разные стороны заплывающие следы да смущенные храмовые стражи переминались у городской стены — здесь пески подступали вплотную к городу.

Имперский сотник оглядел это воинство и растер подошвой плевок. Ему, солдату, было противно смотреть на эту зажравшуюся и погрязшую в мздоимстве опору храма. Он построил своих солдат и повел их назад. Зрелище было внушительным. У Империи было чем держать покоренные земли. И приобретать новые. Но сейчас они возвращались ни с чем.

8

С момента, когда Ис выпрыгнул из окна, наместник Липпин не верил в успех погони — тяжелы в беге были его копейщики, а на храмовую стражу, одетую полегче — в кожаные нагрудники и легкие шлемы — он вообще не надеялся. Вот по части обысков и торговли изъятым это были истинные специалисты. Впрочем, Липпина устраивало, что этим занимаются не его люди. Хотя — и с его ведома!

Теперь Липпина интересовало все, связанное с Учителем:

— Обыскать дом Ртепа, дома его друзей. Сотню храмовых стражей на верблюдах — в погоню. С ними для устойчивости, на верблюдах же, два десятка имперских солдат. Гонца — в лагерь: две тысячи поднять по тревоге и ускоренным маршем направить сюда. Остальным восьми тысячам быть готовыми к выступлению. Ворота закрыть. Караулы усилить. Всех имперских солдат стянуть к резиденции. Все.

— Жрец, — Липпин повернулся от дежурного офицера к растерянному Ифу, — засылай лазутчиков. Ни ты, ни я, к нашему позору, не знаем его связей.

Иф встрепенулся и зашептался с объявившимися вдруг жрецами Некоторое время спустя, подобрав полы своих одеяний, они выскочили из покоев наместника.

Через час начались первые доклады.

— Дом пуст. Ушли все. Ничего интересного нет или хорошо спрятано, — доложил сотник, который так и не успел дойти со своими солдатами до резиденции — его перехватили по дороге и послали осмотреть уже знакомый ему дом Ртепа.

Усталый наместник откинулся на ложе, покрытом леопардовой шкурой, и отхлебнул из плоской чаши вина, разбавленного водой. Кувшин с черно-красным орнаментом стоял перед ним на столе.

— Отдохни. — кивнув на другое ложе, покрытое ковром местной выделки, предложил Липпин, словно только теперь заметил, что верховный жрец все еще стоит у окна. Иф проследовал неторопливо и сел прямо, не поддаваясь соблазну прилечь, как это было в обычаях Империи. Он даже не коснулся спиной стены. Липпин молча придвинул жрецу другую чашу, красную с переливом, такого жаркого цвета, словно она только что вышла из обжигательной печи. И, когда она опустела, слышен был после касания чистый и сочный звон.

— К верховному жрецу! — поднял руку дежурный офицер.

— Валяй, — кивнул наместник.

Низко склонясь, неслышно вошел человек с нечесаной бороденкой, в пыльном порыжевшем рубище, подпоясанном веревкой с размахрившимися концами.

— Ну? — недобрым взглядом Иф поднял павшего ниц лазутчика.

— Всего ушло около двухсот, о великий верховный жрец! — зачастил вошедший, уткнувшись в бороду Ифа хитрыми глазками, — да снизойдет благодать на голову…

— Хватит, Лус, к делу!

— Повинуюсь и продолжаю. Во главе банды — Учитель, так его называют эти отщепенцы, — перехватив взгляд Ифа, юлил лазутчик, — с ним десять—пятнадцать приближенных. Среди них: каменщик Ртеп, кузнец Иф, прочие — мелочь. Эти ушли с рабами и домочадцами.

— С какими рабами?

— У Ртепа было двое рабов и трое должников. Есть слух, что он распилил им ошейники. Теперь они вольноотпущенники.

— Что знаешь об этом новоявленном Мессии? — вступил в разговор Липпин.

— Великий наместник, да будет…

— Прекрати комедию. Встань и говори только необходимое, а лучше — садись, верховный жрец простит тебе эту вольность, — со скрытой насмешкой взглянул на жреца Липпин и, не вставая с ложа, дотянувшись носком, пхнул скамеечку для ног по направлению к лазутчику. Тот присел на краешек скамейки и совсем упрятал в пыльных морщинках свои глазки-шильца:

— О человеке, называемом Учителем. Первое — проповедует не он, а его приближенные, называющие себя последователями. Сам же он иногда просто беседует. Но знает много. И Мессией себя не считает. Возможно, даже не верит в богов, в нечистую силу — тоже.

— Как ты сказал, не верит? — теперь, наместник сидел весь подавшись вперед, и рыжие глазки его смотрели остро и внимательно. Качнулся вперед и жрец.

— Да, не верит. Продолжаю — всего, вместе с ушедшими ранее, в песках около пятисот способных владеть оружием. Оружия, думаю, мало — много ли откуешь незаметно! Но мечи, что есть, необычны. Они длиннее ваших и легко прорубают доспехи — сегодня один из храмовых стражей вместе с ухом потерял половину шлема. Я видел — металл срезан словно трава. Думаю, сделано это по совету Учителя. Нужно торопиться — при обыске в доме Гефа не оказалось инструмента — он унесен. И неизвестно куда!

— Больше об Учителе, — напомнил Липпин, — кто он, откуда?

— О сошествии с неба — блажь, — осмелел лазутчик. — Сюда он пришел из Рета, в Рет — из Черной земли. Но не там его родина. Вероятно, тот, бежавший когда-то из нашей земли, просто похож на него. Тот был плотником, строгал доски, а в отцовском сарае таких знаний не обретешь!

— Так кто же он?

— Не нашей земли сын, хотя выговор его — как уроженца Рета.

— Задача… И ведь в руках был, подлец! Умен, говоришь?

— Знающ и смел.

— Как ты думаешь… как там тебя?

— Лус, о наместник!

— Хорошо, Лус, как ты думаешь — послали мы сотню храмовых стражей с двадцатью имперскими солдатами на верблюдах…

— Бесполезно. Ветер поднялся, и тени уже длинны. Да и страшны ваши солдаты в сомкнутом строю, а в песках…

— Ясно, а храмовая стража?

Тут Лус опасливо покосился на верховного жреца, но — была не была!

— Это — не солдаты, это — полиция, да и не из лучших.

— Что будем делать, верховный жрец, до подхода подкрепления? Дадим уйти, передохнуть, вооружиться? Мне нужно знать — где. Лус прав — нужно давить железной поступью сомкнутых рядов. Но я еще раз спрашиваю: где они?

— Подождем возвращения погони, может, они укажут, куда ушли нечестивцы.

— Иф, сколько из ваших можно вооружить, таких, чтобы не слишком сентиментальных, за хорошую мзду, разумеется? И за право наследования имущества отступников, ну, скажем, за половину имущества — Империя не должна быть в убытке! — поправился он.

— Сотни четыре. Да сейчас в храмовой страже — двести. Всего — шестьсот.

— Набирай. В каждую сотню дай имперского инструктора с палкой. Всех верблюдов в окрестности — изъять.

— Великий наместник…

— Что?.. А, ты еще здесь, Лус!?

— Осмелюсь заметить, на обучение нужно время, а через три дня здесь будет больше двух тысяч ваших солдат.

— Не твоего ума дело, но, так и быть, объясню — мне нужно войско, знающее пустыню и здешний народ. И потом — имперский солдат дорог. Тебе же, любезный, идти к ним. Прикинешься единомышленником. И вернешься живым — от мертвого нам мало толку.

— Меня знают.

— Кто?

— Учитель. Когда мне перебили на базаре руку…

— За что перебита?

— За службу. К сожалению, мои занятия известны теперь не только верховному жрецу, — лазутчик печально посмотрел на Ифа, — кто-то из служителей был болтлив.

— Не дело мыть кости своих собратьев! — недобро сверкнул из-под бровей глубоко посаженными глазами Иф.

— Бес попутал, — вновь заюлил Лус, — а руку исцелил Учитель.

— Коснулся — и все прошло? — словно не заметил происшедшего Липпин.

— Нет, мудрый и справедливый, за неделю. Но и это — чудо!

Наместник некоторое время думал, наконец спросил:

— И Учитель знал, за что тебя так отделали твои соплеменники?

— Знал.

— И все-таки вылечил. Странно… Ты говорил с ним?

— Да, времени у меня хватало. И ему показалось, что я не очень глуп. И не похож на фанатика — вот кого он не переносит. Быть может, он думал меня убедить, — тут Лус на мгновение блеснул шильцами глаз и повернул голову к Ифу — Я тверд в вере, верховный жрец! И кривлю душой — только для дела!

— Хватит оправдываться, — прервал излияния Луса наместник, — плевать на то, с кем и когда ты кривишь душой. И как это выглядит в глазах кого бы то ни было.

На Ифа он даже не посмотрел.

— А ты приди и — уверуй! Да так, чтобы тот поверил! Иди!

Лус склонил голову, прося благословения у верховного жреца, хотя было ему плевать на все благословения, а поклонялся он только золотым кружкам, на которых, по его убеждению, держится мир.

— Наместник, тридцать гладиаторов, которых ты собирался отправить в подарок императору, ушли, убив двух часовых, — бесстрастно отчеканил вошедший дежурный офицер. И в этом была сила — здесь докладывалось то, что есть. И как есть. — Ушли до закрытия ворот. Доклад запоздал — только что узнали.