Фредерик Марриет - Персиваль Кин

• Название: Персиваль Кин
• Автор: Фредерик Марриет
• Издательство: Logos
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1993
• ISBN: 5-87288-027-8

Герой романа «Персиваль Кин» — молодой человек, который из-за жизненных обстоятельств не может носить имя своего настоящего отца. Озорной и независимый по натуре юноша поступает служить на флот. Морская жизнь закалила его, выявила и укрепила лучшие черты его характера. В годы службы Персиваль встретил верных друзей, заслужил любовь очаровательной девушки и получил принадлежащие ему по праву титул и имение своего отца.

---

Это известие поразило меня, как громом. Мистер Варден писал далее, что лорд оставил мне свое имение, то есть все, что мог оставить.

— О, лучше бы он оставил мне одно только имя! — вскричал я с горестью.

— Что с вами, капитан Кин? — спросил Кросс, входя в каюту.

— Я получил очень дурные вести. Лорд де Версли умер.

— Дурные вести, очень дурные, — отвечал Кросс, — это хуже, чем потерять фрегат. Но, капитан Кин, потеряв и отца, и фрегат, вы должны еще благодарить Бога за свое спасение.

Я отвернулся, потому что сердце мое было полно горести. Кросс вышел, чтобы меня не беспокоить. На другой день мы пришли к Гельголанду, и губернатор просил меня жить у него, пока не представится случай отправить нас в Англию.

Я был неутешен. Внезапная смерть лорда де Версли оставила меня без покровителя и разрушила все мои планы. Мне казалось, что предмет моих долгих исканий навсегда для меня потерян. Вся надежда, быть когда-нибудь признанным лордом де Версли, навсегда для меня исчезла. Потеря прекрасного фрегата и такого множества людей еще более меня беспокоила. Я знал, что военный суд оправдает меня, но со смертью лорда де Версли, терял всю надежду на повышение.

Через два дня Боб Кросс пришел ко мне и нашел меня совершенно расстроенным. Он старался ободрить меня и сказал между прочим:

— Что касается до потери фрегата, капитан, то никакие человеческие усилия не могли бы спасти его, и никто лучше вас не исполнил своей обязанности; и, мне кажется, что теперь вам необходимо показать, что ваше рвение к службе еще сильнее прежнего.

— Каким же образом?

— Вам известно, капитан, что французы теперь бегут из России. Говорят, что они выгнаны из Гамбурга, и я слышал, что канонерские лодки идут отсюда, чтоб действовать против Куксгавенских батарей. Вы можете со своими матросами присоединиться к ним, и это лучше, чем сидеть здесь без дела.

— Хорошо, я подумаю. Через час приди ко мне за ответом.

Кросс вышел, а я остался в нерешимости, как вдруг приехал губернатор отдать мне визит. После первых приветствий я завел разговор об экспедиции. Он сказал мне, что русские вошли в Гамбург, что французские гарнизоны в Куксгавене находятся в большом расстройстве, и что две канонерские лодки готовятся атаковать укрепления.

«Гамбург, — подумал я. — Минна со своим отцом также находится в Гамбурге». Воспоминание о ней родило во мне новые чувства и возбудило воображение. Я сказал губернатору, что желал бы со своими людьми присоединиться к экспедиции, и он с радостью согласился на мою просьбу.

Наши сборы были недолги. Не имея при себе ничего, кроме платья, мы не теряли напрасно времени. Выбрав тихое и ясное утро, мы снялись с якоря и, войдя в реку, увидели, что французы уже оставили батареи. Я с Кроссом поселился на берегу, а лодки пошли в погоню за приватиром.

ГЛАВА XLII

Через два или три дня, утомленный бездействием и торопясь скорее добраться до Гамбурга, я предложил Кроссу ехать туда вместе со мною. Нам сказали, что по Гамбургской дороге беспрестанно встречаются партии французов, и мы, избегая такой неприятной встречи, решились ехать через Люнебург, из которого жители выгнали недавно французский гарнизон.

Мы прибыли благополучно, но через несколько дней разнеслись слухи, что французы идут с новыми силами, чтобы снова занять город. Жителей объял такой страх, что они не думали о защите, и в то самое время, когда я старался удержать бегущих, французы вступили в город, и два кирасира схватили меня и Кросса. Нас привели к генералу, который грубо спросил нас, кто мы такие. Я отвечал по-французски, что мы английские офицеры.

— Взять их, — сказал он. — Я покажу пример, который не скоро забудут.

Нас взяли под караул и заперли на ночь. Утром кирасир заглянул к нам в дверь. Я спросил его, позволят ли нам есть?

— Не стоит, мой друг, — ответил он. — У вас не будет времени на пищеварение, потому что через полчаса вас расстреляют.

— Он не советует нам ничего есть, потому что через полчаса нас расстреляют.

— Что ж, разве прежде расстреляют, а потом будут судить?

— Не знаю, мне только жаль, что я впутал тебя в беду.

— Мне жаль бедную Дженни, — отвечал Кросс, — но… чему быть, того не миновать.

Разговор наш прерван был приходом французских солдат, которые дали нам знак следовать за ними. Нас привели на площадь, где собрано было до трехсот французов. В стороне стояло несколько граждан с завязанными глазами и руками: их готовились расстреливать.

— Посмотри, Кросс, — сказал я, — какая горсть французов взяла город. Если бы жители хотели сопротивляться, то насмеялись бы над ними вдоволь.

— Надеюсь, что теперь им не до смеха.

— Aliens, — сказал нам капрал.

— Куда? — спросил я.

— Туда, к вашим друзьям, — отвечал он, показывая на несчастных, которых готовились расстрелять.

— Я хочу говорить с генералом, — сказал я.

— Нельзя; ступайте, куда велят.

— Я хочу говорить с генералом, — повторил я, отталкивая капрала и подходя к тому месту, где стоял генерал. — Я бы хотел знать, генерал, по какому праву нас хотят расстреливать? Мы английские офицеры и находимся у вас как военнопленные.

— Вы шпионы.

— Я не шпион, генерал, а капитан английского флота. Мое убийство не останется не отмщенным.

— Вы можете выдавать себя за кого хотите, но я знаю, что вы шпионы, и потому расстреляю вас.

В это время подошел офицер во флотском мундире и стал возле меня.

— Генерал, — сказал он, — позвольте мне подтвердить, что это действительно капитан Кин. Я знаю его, потому что был в плену на его фрегате.

— Капитан Вангильт, я не нуждаюсь в вашем посредничестве, — отвечал генерал.

— Но я, как офицер императорского флота, требую, чтобы он не был расстрелян, — сказал Вангильт.

Другие офицеры также старались убедить генерала, но он с язвительною усмешкою отвечал им:

— Господа, он может быть офицер, но с тем вместе и шпион.

В эту минуту прискакал солдат и подал какую-то бумагу генералу.

— Sacrebleu! — вскричал он. — Сначала мы возьмем свое. Взять этих людей и поставить их вместе с прочими.

Вангильт напрасно ходатайствовал за меня, и, наконец, сгоряча назвал генерала трусом и безумцем.

— Капитан Вангильт, за эти слова я потребую у вас ответа в другое время, а теперь мы исполним приговор.

Вангильт закрыл лицо руками, и все офицеры были в негодовании.

Вдруг послышалась перестрелка, и в ту минуту, когда нам хотели завязать глаза, отряд казаков ворвался в город и погнал перед собою французов. А мы с Кроссом схватили по ружью и также бросились за бегущими, но я скоро упал с простреленною ногою. Кросс схватил меня за плечи и донес до гостиницы.

Вечером Вангильт пришел навестить меня. По просьбе бургомистра ему возвращена была свобода, и он решился совсем оставить службу. Мы сговорились вместе отправиться в Гамбург, и через неделю меня повезли туда в покойном экипаже, обложив со всех сторон подушками. Вангильт поехал вперед, чтобы известить Вандервельта о моем приезде, и скоро я очутился в доме старика, где принят был с восторгом.

Красота Минны изумила меня, а ласковый, радушный прием тронул до глубины сердца.

Вечером я рассказал им все, что случилось со мною со времени моего последнего к ним письма, упомянув о потере фрегата, смерти лорда де Версли и о нашем чудесном спасении.

— И вы подвергались явной смерти для того только, чтобы видеть нас?

— Да, Минна, я так давно не видал вас, что хотел воспользоваться первым случаем.

— Слава Богу, теперь вы с нами, — сказал старик, — и кажется, война скоро кончится.

— И вы не пойдете больше я море, Персиваль? — спросила Минна.

— Потеряв фрегат, я не могу уже надеяться…

— Я очень рада; по крайней мере, вы останетесь на берегу и чаще будете приходить к нам.

Поздно вечером мы расстались, и, утомленный дорогою, я старался заснуть, но напрасно. Образ Минны летал передо мною, и всю ночь я не мог сомкнуть глаз; я был влюблен в первый раз в жизни, и влюблен по уши.

На другой день я написал в Адмиралтейство о крушении фрегата, присовокупив, что рана не позволяет мне самому приехать в Англию. Я также писал к матушке и мистеру Вардену, прося последнего подробнее известить меня обо всем случившемся после смерти лорда де Версли.

Запечатав письма и отдав их старику Вандервельту, я снова пошел к Минне. Через две недели после приезда моего в Гамбург Минна согласилась быть моею, и старик с восторгом благословил нас.

Не желая ничего скрывать от них, я открыл им тайну моего рождения и причину участия, которое принимал во мне лорд де Версли. Я показал им мешочек, в котором зашито было письмо лорда де Версли к матушке, объяснил все прежние надежды свои, которые вдруг уничтожены были его внезапною смертию.

— Любезный Персиваль, — сказал старик Вандервельт, когда я окончил свой рассказ, — вы гнались за тенью, хотя и гнались не без пользы. Вы богаты, — потому что все, что я имею — ваше; вы пользуетесь доброю славою, которая дороже богатства, и, надеюсь, будете наслаждаться семейным счастием, потому что Минна была доброю дочерью и будет доброю женою. Чего вам еще желать? Имени? Но ежели вам не нравится ваше имя, возьмите мое. Пусть только гордость не затмит вашего счастья; мы и так за многое должны благодарить Бога.