Лев Диакон - История

• Название: История
• Автор: Лев Диакон
• Издательство: Наука
• Жанр: История
• Год: 1988
• ISBN: 5-02-008918-4

Лев Диакон – один из крупнейших византийских авторов второй половины X века.

В десяти книгах своей «Истории» он описал современные ему события внутренней и в особенности внешнеполитической жизни империи. Его повествование охватывает преимущественно 959 – 976 годы, хотя в ряде экскурсов он сообщает факты, относящиеся к более позднему времени (вплоть до 992 года).

Труд Льва Диакона, близкого к придворным кругам и весьма осведомленного автора, – ценный и интересный источник не только по истории Византийской империи, но и Болгарии и Древней Руси: балканские войны киевского князя Святослава в 968 – 971 годах составляют один из основных сюжетов его сочинения.

---

Лев Диакон История

Книга 1

1. Если и имеется какое-либо из благ, приносящих пользу в жизни, то во всяком случае не меньше, а больше всего оказывает нам услуги, является необходимой и полезной история [1]. Она вскрывает разнообразные и многоразличные деяния, которые возникают и естественным порядком, под влиянием времени и обстоятельств, и в особенности по произвольному решению лиц, занимающихся государственными делами [2], и учит людей одно одобрять и ставить себе в качестве образца, другого же гнушаться и избегать, чтобы не осталось в неизвестности и проводилось в жизнь все полезное и ценное и чтобы никто не делал попыток ввергнуть себя в ужасные и вредные начинания.

Таким образом, история словно воскрешает или вдыхает новую жизнь в умершее, не позволяя ему погрузиться и исчезнуть в пучине забвения, и признана важнейшей среди всех полезных людям вещей. В мое время произошло много необычайных и чудесных событий: на небе являлись устрашающие видения, случались ужасные землетрясения, разражались бури, проливались неистовые ливни, бушевали войны и по всей вселенной бродили вооруженные полчища, города и страны сходили со своих мест, так что многим казалось, будто наступает перемена жизни и к порогу приближается ожидаемое второе пришествие Бога-спасителя [3]. Я решился не умолчать о полных ужаса и достойных удивления событиях, но поведать о них в назидание потомкам, если провидению не будет угодно уже теперь привести паром жизни к пристани смерти и изменить образ мира сего [4].

Берясь за труд, превышающий мои силы, я хочу, чтобы меня не постигла в усердии моем неудача, хочу приблизиться к величию всего случившегося [5] и подобающим образом о нем рассказать. Постараюсь изложить свою историю по возможности подробно. Я, составитель ее, Лев, сын Василия [6], родина моя – Калоэ [7], прекраснейшее селение Азии [8], расположенное у холмов Тмола [9] близ истоков реки Каистра [10], которая, протекая мимо Кельвиана [11], доставляет своим видом усладу зрению и, разлившись, впадает в залив знаменитого и славного Эфеса [12]. Но приступим к рассказу об общественных делах, стараясь как можно ближе держаться истины, ибо правдивость больше всего приличествует истории. Люди, сведущие в науке, говорят, что риторике присуща сила выражения, поэзии – мифотворчество, истории же – истина [13].

Я полагаю, что мне не следует касаться событий, происшедших в царствование василевса [14] Константина [15], прозванного Багрянородным, сына Льва, перед рождением и смертью которого была, говорят, видна на небе комета [16], предвещавшая его появление на свет и кончину, – об этих событиях достаточно писали другие [17]. Я представлю в своем сочинении, что случилось после его царствования, и опишу то, чему я сам был свидетелем (ведь глазам, как утверждает Геродот, следует больше доверять, чем ушам [18]), и то, о чем я слышал от очевидцев.

2. Когда в ноябре месяце 3 индикта 6467 г. [19] упомянутый василевс Константин покинул жизнь и обрел покои в ином мире [20], самодержавную власть принял его сын Роман, уже вышедший из юношеских лет [21] и приближавшийся к зрелому возрасту. Это был муж прекрасный лицом, приятный в общении, приветливый, полный всяческих достоинств, добрый и благосклонный ко всем подданным и вообще доблестный во всех отношениях. Но он чрезмерно предавался юношеским страстям и забавам и всех, кто его побуждал к такому [времяпрепровождению], приглашал к царскому столу, чего делать не следовало [22]. Этому василевсу Роману пришло на ум ниспровергнуть с божьей помощью могущество критских арабов [23], не в меру возгордившихся и замысливших погубить ромеев. Радуясь недавно случившемуся с ромейской державой несчастью [24], они часто разоряли ее приморские области. Я расскажу кратко о бедствии, постигшем ромеев.

Василевс Константин, будучи более не в силах сносить дерзость критян и их внезапные набеги, собрал боеспособное войско, снарядил большое число огненосных триер [25] и отправил их к Криту, надеясь одним ударом овладеть островом. Но из-за трусости и неопытности полководца, жалкого бездельника родом из пафлагонцев [26], бывшего евнухом при дворе, хотя и украшенного славным достоинством патрикия [27] (имя его было Константин, а прозвище Гонгила [28]), все собранное войско было, за исключением нескольких человек, разбито и уничтожено варварами.

3. Желая возместить ущерб, нанесенный этим поражением, василевс Роман [29] назначил стратигом-автократором [30] для ведения войны против Крита Никифора Фоку [31], достойнейшего из магистров [32], командовавшего тогда войсками Востока (ромеи эту должность называют доместиком схол [33]), как человека несокрушимой силы, предприимчивого, деятельного и опытного в военном деле. Этот Никифор, по приказу василевса собрав войска Азии, посадил их на корабли [34], отправился в плавание и прибыл к Криту с большим числом быстроходных огненосных судов (ромеи именуют их дромонами). Когда наступило время высадки, он на деле показал свою опытность в ведении войны. Он привез с собою на судах сходни, по которым, спустив их на берег [35], перевел с моря на сушу вооруженных всадников [36]. Пораженные новым для них и удивительным зрелищем, варвары стояли на месте по отрядам, соблюдая неразрывный строй, ожидая приближения ромеев. Расчленив фалангу на три части, стратиг ромеев Никифор велел воинам сомкнуть щиты и выставить копья, приказал вынести вперед знамя с изображением креста и, возгласив боевой клич [37], двинулся прямо на варваров. Завязалась ужасная битва [38], стрелы сыпались градом; варвары не смогли устоять против натиска ромейских копий, ряды их расстроились, и они, обратясь в бегство, изо всех сил устремились к своему укреплению. Ромеи, преследуя их, перебили несметное число. Так успешно окончилось для ромеев их первое нападение и сражение. Когда варвары заперлись, как было сказано, в своей крепости [39], стратиг созвал войска и разбил перед городом критян лагерь [40]; триерам и прочим фортидам [41] он приказал находиться всем вместе в безопасной гавани, охранять подступы с моря и преследовать, сжигая жидким огнем, всякий замеченный варварский корабль, который попытается отплыть [42]. Тщательно все предусмотрев и подготовив, он вверил отряд отборных воинов стратигу Никифору по прозванию Пастила, человеку мужественному, участвовавшему во многих войнах; много раз бывал он пленен агарянами [43] и столько же раз убегал из плена; на лице и на груди его было множество рубцов от ран, полученных на поле брани. Ему-то, бывшему в то время стратигом [фемы] Фракисиев [44], было поручено обойти во главе отряда остров и обследовать его. Никифор Фока наказал ему бодрствовать и трезвиться [45], не предаваться бездействию и праздности [46], чтобы не навлечь на себя беды со стороны неприятелей; обойдя страну и совершив какой-либо славный [подвиг], Пастила [должен был] возможно скорее вернуться в лагерь.

4. Но благо никогда не дается людям в чистом виде, к нему всегда присоединяется зло; успехам сопутствуют неудачи, удовольствиям – огорчения, и невозможно в полной мере насладиться счастьем [47]. Так случилось тогда и с ромеями. Вступив в страну цветущую и во всем изобильную (земля там богата прекрасными плодами и разными соками, пастбищами и скотом), они, вместо того чтобы строго следовать, как это положено, наставлениям стратига, полностью пренебрегли ими, забыли о них, предались праздности и неге. Прятавшиеся в удобных для обороны лесистых горах варвары увидели, что [ромеи] невоздержаны и беспечны, вышли из лесов и ущелий, построились в боевой порядок и напали на них сомкнутым строем. Ромеи, хоть и были совершенно пьяны и нетвердо держались на ногах, все же выступили против варваров и мужественно им сопротивлялись. Стратиг Пастила отважно сражался и сокрушал ряды варваров, но конь его, пораженный в грудь стрелами и копьями, упал и испустил дух. Он быстро соскочил с коня и, отражая некоторое время натиск варваров мечом, многих из них перебил. Истекая кровью, израненный множеством стрел, он пал мертвым на пространстве между сражающимися войсками. Когда он погиб, ромеи обратились в бегство, а преследовавшие их варвары перерезали почти всех, будто жертвенных животных, так что очень немногие из этого отряда вернулись невредимыми в лагерь [48].

Когда Никифор узнал о постигшем ромеев несчастье, он осудил неразумие и беззаботность погибших. Опасаясь превратности и непостоянства судьбы [49], он признал необходимым не мешкать более, не тратить попусту времени и во что бы то ни стало завершить войну, покуда варвары, осмелев, не стали нападать из засад и выступать против них соединенными отрядами.

5. В то время как Никифор Фока все это обдумывал и принимал решение (а он был мужем изобретательным и предприимчивым, из всех известных нам людей наиболее способным задумывать и совершать полезные дела, благоразумным и не склонным к наслаждениям; сверх того он отлично умел использовать время и обстоятельства, обладал непобедимой силой и крепостью тела: говорят, что однажды, когда на него напал один из храбрейших варваров, обычно начинавший бой, Никифор направил в его грудь копье и нанес обеими руками удар такой силы, что оно прошло тело насквозь, пронзив переднюю и заднюю стенки панциря) [50], так вот, ему пришла в голову мысль обойти кругом город и тщательно все осмотреть, чтобы выбрать наиболее подходящее для приступа место. Завершив обход, он убедился, что будет трудно [не только] ворваться в город, [но] и подойти к нему: с одной стороны надежной преградой служило море, с другой стороны возвышалась ровная и гладкая скала, на которой были воздвигнуты стены, представлявшие собою необычное и удивительное строение. Они были сооружены из земли, перемешанной с плотно свалянными свиными и козьими волосами, ширина стен была такова, что по их гребню во всю длину свободно могли проехать две колесницы; высота их также была вполне достаточной; помимо этого, вокруг стен были вырыты два очень широких и глубоких рва [51].