Луис Ламур - С попутным ветром

• Название: С попутным ветром
• Автор: Луис Ламур
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Вестерн
• Год: 1996
• ISBN: 5-218-00207-0

Корабль разбился о скалы у берегов Северной Каролины, товарищи погибли. Тэттон Чантри остался один. В Старом Свете он побывал на войне, участвовал во многих дуэлях, стычках и перестрелках. Очутившись в Северной Америке, герой — головорез сражается с испанскими пиратами, дикарями индейцами; ему помогает прекрасная перуанка. Чантри всегда готов принять любой вызов — его рука крепко сжимает рукоятку верного кинжала.

---

— В таком случае брось его и живи сам по себе.

— Легко сказать! Он убьет меня так же, как и тебя... У тебя единственный выход — беги! Беги, пока он не узнал, что ты здесь!

— Пойди к нему и скажи, что видел меня. Передай ему, что я буду рад встретиться с ним, где он пожелает.

— Не валяй дурака! Он главарь самой большой шайки негодяев в Лондоне. Вокруг него собрались воры, карманники и разбойники со всего света!

— Тогда мы, без сомнения, вскоре встретимся, — возразил я, — потому что я часто хожу по улицам Лондона, а у нас еще не закончена старая дуэль.

— Он лучший фехтовальщик в Англии, а может быть, и во всей Европе! Я не имел ничего против тебя тогда и не имею сейчас, но знай: Лекенби — сущий дьявол!

— А почему ты сам не уйдешь от него?

Несмотря на впалые щеки и измученные глаза, это был красивый парень. Он печально покачал головой:

— Он отыщет и убьет меня, а я не хочу умирать. — Он вздохнул. — Хотя, может быть, это было бы и лучше. Ты не знаешь его. Он никого не выпускает из рук — ни друзей, ни врагов.

Когда он ушел, Джекоб Биннс посмотрел на меня своими мудрыми глазами.

— У тебя страшный враг, парень, я слышал о нем. Не рассчитывай, что ты справишься с ним в одиночку. — И, поколебавшись, продолжил: — Тэтт, отправляйся в эту таверну, — и он написал мне название на клочке бумаги, — и передай записку Роберту Грину.

— Это драматург?

— Да, драматург. Это высокий, красивый человек с рыжей бородой. Беспутный, любит выпить, но очень талантлив, хотя и растрачивает свое дарование зря. Он действительно очень способный и умный человек. Не говори ему ничего о своем прошлом до того, как мы встретились на Гебридских островах. Лучше всего пусть он думает, что Гебриды — твоя родина. Расскажи ему про Лекенби. Но прежде упомяни, что ты от меня, а то он вообще может отказаться с тобой говорить, да еще и нагрубит. Человек он непредсказуемый и резкий.

Джекоб вручил мне записку такого содержания: «Если не миновать схватки, то пусть дерутся один на один. Скажи Боллу». Подписано было просто — Биннс. Но ниже подписи была изображена какая-то фигура, заключенная в треугольник.

— Не теряй времени, — посоветовал Биннс, — и не пытайся избежать встречи с Лекенби — все равно тебе от этого не уйти.

Странно, но в эту минуту я не думал ни о Рзйфе Лекенби, ни о грозящей мне опасности, а только о нем, об этом старом человеке, вместе с которым я недавно едва не погиб в море.

Кто же такой Джекоб Биннс?

Глава 18

Я пришел в таверну «Бел Саваж» на улице Ледгэйт-Хилл. Роберт Грин сидел в зале за столом один. Перед ним стоял пустой стакан и наполовину опорожненная бутылка. На нем был зеленый камзол, на голове — плоский берет из зеленого бархата. Лицо у него слегка покраснело от выпитого.

Когда я вошел, он поднял на меня глаза, хотел было что-то сказать, но я уже прошел через зал и подошел к нему вплотную.

За другим столом, в десяти футах от Роберта Грина, сидело четверо молодцов разбойного вида. Один из них — тощий, со свирепым выражением на физиономии — внимательно разглядывал меня.

Я положил перед Грином записку Биннса. Когда он понял, что я направляюсь к его столу, его лицо исказила неприязненная гримаса, — видимо, он был в раздраженном состоянии духа.

— Я от Джекоба Биннса, — сказал я.

Лицо Грина мгновенно изменилось — я еще никогда не наблюдал такой быстрой смены выражения. Он прижал записку к столу ладонью и другой рукой ткнул на скамью напротив.

— Садитесь, — буркнул он.

Прочитав записку, он снова взглянул на меня. Я обходительно, как учил меня Биннс, изложил свое дело. Он слушал внимательно. Я готов был поспорить на все свое состояние, что, когда я закончил, он сумел бы повторить все сказанное мною слово в слово.

— Значит, Лекенби. — Он поднял палец, и к нам тут же подсел один из молодцов с соседнего стола.

Грин кратко представил его:

— Каттинг Болл, он выполняет всякие поручения.

— Вы знаете Рэйфа Лекенби? — спросил Болл. — Вы встречались с ним?

— Да, встречался, но не здесь — далеко отсюда. Мы дрались с ним на дуэли, — ответил я.

— Дрались на дуэли? И вы остались живы?

— Да, дрались, и вначале я успешно оборонялся, но потом он стал брать верх. Он, наверное, прикончил бы меня, если бы я не свалился с крутого и высокого обрыва. Дело было в горах. Чтобы добраться до меня, ему потребовалось бы идти кружным путем, и я успел убежать.

— Говорят, он никогда не оставляет в живых человека, если уж взялся за него.

— Тогда мне просто посчастливилось. Скоро он узнает, что я здесь, и сразу же начнет меня искать. Мы снова будем биться.

— Чего же вы хотите от меня? Что я могу сделать?

— Чтобы никто в нашу драку не вмешивался.

— Ну а как быть с ним? Вы же признались, что он сильнее вас.

— Я стал старше и многому научился. Теперь он едва ли меня одолеет.

— Я бы не поставил на вас и пенни, — сказал Болл. — Я видел его в бою и должен признать: никогда не встречал лучшего бойца, хотя сам я его не люблю и был бы рад, если бы его убили.

Грин криво улыбнулся.

— Болл не любит его, потому что он отнял у него власть. А лев оставляет шакалам только объедки.

— И все же я готов биться с ним, если потребуется, — настаивал я. — Я многому научился с тех пор, как мы с ним встречались, кроме того, вырос и стал сильнее.

— Но он тоже вырос и стал сильнее. — Болл смерил меня критическим взглядом. — А у кого вы учились?

— Меня учил Фергас Макэскилл.

Каттинг Болл присвистнул.

— А, сам Макэскилл? Великолепный боец, может быть, самый сильный. Не знаю только, хороший ли он учитель. Иногда превосходные фехтовальщики не могут объяснить своим ученикам, как они это делают. Вы фехтовали с ним?

— Мы с ним фехтовали несколько месяцев подряд.

— Тогда вы, вероятно, хорошо фехтуете, но это еще ничего не значит. Мало быть храбрым и обладать искусством фехтования, нужно знать, что может задумать ваш противник. Например, такой человек, как я, — он улыбнулся, показав плохие зубы, — не станет сражаться так, как дерутся дворяне. Есть множество обманных и коварных приемов... мне все они известны.

— Тогда научите меня.

— Я не учитель, но у меня есть подходящий человек. Он мастерски владеет искусством фехтования, к тому же знает немало всяких каверзных штук. Он португалец, двадцать лет жил в Индии, Китае и Вест-Индии.

Я вновь обратился к Грину.

— Я считаю для себя большой честью, — сказал я, — беседовать с вами. Я слышал о вас как величайшем писателе Лондона.

Он взглянул на меня, и, видимо, прежнее раздражение вернулось к нему.

— Я? Нет. — В его голосе прозвучала нотка горечи. — Возможно, когда-то... впрочем, не знаю. Сейчас появились новые авторы. — Он помолчал минуту. — Слишком много новых писателей. Растут как грибы после дождя. И большинство из них — полные невежды, абсолютные ничтожества!

Я начал было что-то говорить, но тут же прикусил язык. Пусть остается при своем мнении. И уж, во всяком случае, не следует говорить, что я тоже намереваюсь писать, хотя и не считаю себя писателем.

Он последними словами ругал английских читателей, издателей, театральных менеджеров, Издательскую компанию и то, как она ведет издательское дело.

Наконец мне удалось ускользнуть. Болл вышел вместе со мной на улицу. Несколько минут он внушал мне, что я должен избегать такие-то и такие-то заведения, что мне надо вообще затаиться, пока я не освоюсь в Лондоне как следует. Совет был дельный, и я решил ему следовать. По улицам Лондона валила толпа: потные люди толкали и давили друг друга. В толкотне различались открытые простодушные физиономии жителей окрестных деревень, дерзкие и хитрые лица горожан, высокомерных кавалеров в бархате и кружевах, правда, иногда кружева на поверку оказывались не первой свежести, а бархат — потертым. Многие несли на плечах тяжелый груз. Всадники с трудом прокладывали себе дорогу среди пешеходов, нимало не заботившихся о своей безопасности. Когда я возвращался в свою гостиницу, я старался держаться поближе к стенам домов.

Но, наблюдая за жизнью улицы, я все время размышлял о том, какое магическое действие произвело на Грина имя Джекоба Биннса. Стоило Роберту Грину, желчному, насмешливому, услышать имя Биннса, как он мгновенно превратился в участливого слушателя. Это произвело на меня впечатление. В Европе существовало много тайных обществ, в том числе весьма могущественных, — не является ли Биннс членом одного из них?

В гостинице, как всегда, была тишь и благодать, но меня снедала тревога. Может быть, я боялся Рэйфа Лекенби? Подумав, я решил, что это не так. Я часто вспоминал ту страшную ночь в горах, когда потерпел поражение и спасся лишь по чистой случайности... Здесь, в Лондоне, нет скалы, с которой можно было бы свалиться и таким образом спасти свою жизнь. Нет, в следующей дуэли я буду задавать тон, и, клянусь Богом, я должен ее выиграть! Однако если я стал лучше фехтовать, то и Лекенби, конечно, за это время тоже усовершенствовал свое искусство. К тому же он успел не раз подраться всерьез на дуэли, я же фехтовал с учителем, у меня была всего лишь учебная практика. Учебный бой — это только учебный бой. Дело принимает совсем другой оборот, когда человек обнажает шпагу, чтобы пролить кровь.