Луис Ламур - Человек закона

• Название: Человек закона
• Автор: Луис Ламур
• Жанр: Вестерн

---

— Откуда бы мне об этом знать? И вообще, я тогда рвал и метал. Кто-то перехватил лошадь, которую я себе наметил.

Озарение? Или он сообразил это раньше? Чантри взглянул на него в упор.

— Крупный гнедой? Три белых чулка?

Бака уставился на гостя, потом вытащил зубочистку, которую жевал, и бросил на пол.

— Хочешь сказать, что держал меня на мушке? Даже знал, за какой лошадью я охочусь?

— Конек знатный. — Чантри не ответил Киму ни да, ни нет. — Я тебя понимаю.

Бака сел.

— Маршал, ты даже понятия не имеешь, что это за конь! Шаг быстрый! Послушный, словно младенец, а идти может весь день и всю ночь! Я влюбился в эту лошадь, говорю тебе! Серьезно! Никогда до такой степени ничего не хотел — за всю мою жизнь!

— Кому он принадлежал, знаешь?

— Черт возьми, нет! Высмотрел его на перевале Ратон. Вижу, приближается верховой, навожу бинокль, думал, это, может, закон за мной гоняется. Чтобы лошадь шла, как эта, сто лет гляди — не увидишь! Я так прямо и сказал себе: «Ким, навостри уши. Эта лошадь — для тебя». Ну, и потянулся следом.

Настороже приходилось быть, потому что ездок, кто он там, был дошлый. Я и несколько миль за ним не проехал, а он уже об этом знал. И как-то сумел улизнуть у меня прямо из-под носа. Так его и не разыскал, пока не въехал в Тринидад. Смотрю, лошадь стоит привязанная.

— Клеймо какое, помнишь? — Чантри спросил так, буд-то не придавал ответу большого значения, но мысленно замер в ожидании.

Как будто Бака замешкался, прежде чем отозваться? Или нет?

— Не могу сказать, чтобы помнил.

— Больше его не видел?

— Нет. — Опять ответил не сразу? — Слышал, как он спрашивает об этом городе, и решил его опередить. Притрухал сюда и жду, пока он доберется… А он и носу не показал.

— Значит, ты больше его не встречал.

— Маршал, — Ким Бака произнес эти слова медленно, — у меня насчет лошадей пунктик. В суде я ничего этого не признаю, и, если ты на меня сошлешься, я скажу — ничего подобного. Но ни одной лошади я не украл, чтобы потом продать. Я их для себя хотел. Кроме той джонсоновской пары. У меня и в мыслях не было их уводить, я просто сошел с ума от злости, вот и взял их. Хотел отыграться, что не добыл гнедого.

Борден налил в чашку Кима, потом в свою. Он представлял себе, что творится в голове у парня. Известный вор пойман с поличным — в другом месте его повесили бы без долгих разговоров, однако Чантри арестовал его, привез сюда и держит в заключении.

Произошло наказуемое убийство. Лошадь убитого пропала. Где найдешь более подозрительного человека, чем Ким Бака? Есть ли более простой путь закрыть уголовное дело?

— Бака, — неспешно проговорил Чантри. — Ты много работал со скотом в свое время. Считался ковбоем первой руки. А теперь сел в лужу. Тебя могут засадить за колючую проволоку, и тебе это понравится не больше, чем понравилось бы мне. Когда я тебя там застукал, я бы мог тебя пристрелить, и все остались бы довольны. Никто и не подумал бы спросить, как такое получилось. Я этого не сделал. Не затеял драки, просто забрал тебя.

— Ловко повел дело, надо признать. А я рано успокоился, черт бы его побрал.

— Ну ладно, что было, то было. Главное, ты понял, что я играю в открытую, если есть у меня такая возможность. И не откажусь дать тебе поблажку в обмен на откровенность. Ты знаешь намного больше, чем рассказал. Выложишь все, и я попробую отговорить Джонсона от подачи жалобы.

Ким уперся взглядом в свою чашку кофе, и Чантри почувствовал, что буквально читает его мысли. Вот сейчас Бака старается дойти умом, насколько ему, Чантри, можно доверять.

— Ну хорошо… Ты действовал честно. Проблема в том, что я сам знаю не много. Только то, что гнедого сперли раньше, чем я до него добрался. Увели прямо из-под носа.

— Видел это?

— Нет, нету.

— Кто, знаешь?

Снова эта пауза.

— Нет… нет, не знаю. — Ким поставил чашку. — Слушай, маршал. Стою это я на улице, жду лошадь и верхового. Так и не дождался. Потом смотрю, всадник пешком идет. Где лошадь в таком разе? Надо подумать. Откуда он приехал, я знал, стало быть, могу допереть, куда он мог поставить коня. Решил, что в одно из двух мест. Или та конюшня с загоном и халупой на две комнаты к востоку, на въезде, или у Мэри Энн Хейли.

Халупа у въезда на востоке — это будет владение Джонни Маккоя… но Мэри Энн при чем?

Чантри задал вопрос, и Бака в ответ пожал плечами.

— Он пошел туда, тот наездник. С утра они не принимают гостей, а его сразу впустили. Ну я решил, что они его знают, раз принимают с распростертыми объятьями и проверил конюшню. Никаких лошадей, одни упряжные к их повозке. Иду тогда во второе место. Точно, гнедой тут. Только слышу я, внутри шевелятся, ну я и убрался подальше.

— И потом?

— Потом я пришел обратно, ночью, совсем поздно, и видел: какой-то тип уехал на гнедом, потихоньку так, потихоньку. Я знаю, как выглядят воры. Этот был вор.

— Узнаешь его, если встретишь?

— Н-нет. Не думаю. Он так сгорбился в седле, что и рост не определишь.

Борден Чантри открыл дверь камеры, шагнул наружу и закрыл дверь за собой.

— Не торопись с кофе, Бака, и пошевели мозгами. Ты умеешь читать следы. Помоги мне, и я помогу тебе.

Он вышел на улицу и встал там, надвинув шляпу на глаза, чтобы защитить их от яркого солнца. По дороге медленно ехал фургон, пес Джонсона лениво поднялся и потащился прочь, уступая место.

«Подытожим. Итак, что я узнал? Что Мэри Энн Хейли встречалась с убитым. Приняла его — или кто-то еще принял — как друга».

Чантри покачал головой. Это никак не вяжется с тем, что уже известно, или с тем, что можно предположить о жертве. Какое у него могло быть дело к женщине вроде Мэри Энн? К тому же рано утром, когда принимать посетителей у них не в обычае?

Попробовал собрать все вместе — не выходит.

— Аховый из тебя сыщик, Борден, — сказал он себе.

В город приехал чужой человек с полным кошельком денег, по всей вероятности, золото. На следующее утро он уже был мертв. Вследствие убийства. Его лошадь вывели из города и тоже убили. Клеймо срезали.

Две вещи Чантри знал определенно. Внутренне он был уверен: преступник — местный, и не хотел, чтобы убитого им человека опознали.

Из чего следует: самое важное — это клеймо.

Он повернулся было, чтобы идти, и столкнулся с Фрэнком Харли. Тот хотел отвернуться, но Чантри вовремя его заметил.

— Фрэнк!

Фрэнк неохотно остановился. Худой, лицо хранит непреклонное выражение. А сейчас его украшал еще сильно заплывший глаз, рассеченная губа и распухшее ухо.

— Ты выглядишь так, будто попал в циркулярную пилу, — прокомментировал Чантри. — Или запутался в чьих-то кулаках.

— Если у тебя ко мне дело, говори. Или я пошел.

Чантри улыбнулся.

— Фрэнк, один шаг до того, как я тебя спрошу кое о чем, и загремишь в камеру за праздное шатание. А теперь исповедуйся. Кто подбил тебе глаз?

— Не твое дело!

— Где Боксер?

— Дома, полагаю. У него свои заботы, у меня — свои.

— Давай рассказывай, Фрэнк. Если хорошо получится, я, может, не стану тебя арестовывать за убийство.

Кожа на лице Фрэнка Харли натянулась. Быстрый взгляд влево-вправо.

— Погоди, маршал, такие разговоры могут ведь и на виселицу завести. Я ничего такого не делал, чтобы меня сажать за убийство. Ничего, слышал?

— У мертвого ободраны костяшки. Тебя кто-то бил, с первого взгляда ясно. На этом можно выстроить обвинение, Фрэнк.

— Ничего я не сделал. Отцепись от меня, слышишь? Тайм говорит…

— Можешь передать Тайму от моего имени, что или вы, парни, говорите мне все, что знаете, или я отправляю всю вашу троицу в кутузку. Она по вам давно плачет. Убитый заходил в заведение Тайма, налицо доказательства, что он дрался, ты тоже. А я всю неделю не слышал о драках. Подумай на эти темы, Фрэнк. Потом, когда будешь в разговорчивом настроении, приходи.

И отправился домой обедать.

За столом поведал жене свои заботы, перебирая детали — столько же для себя, сколько и для нее.

— Надо поговорить с Мэри Энн, — заключил.

Бесс напряглась.

— Это так необходимо, Борден? Действительно? Что этой женщине может быть известно? Конечно, он туда ходил, но разве не ясно зачем?

— Не в это время суток.

За обедом Чантри просидел долго, глядя на залитую солнцем улицу. Куда проще было на пастбищах. Собирай коров, ставь клейма, давай лекарство от мушиных личинок. Поймать конокрада, отправить за решетку пьяного, разоружить кого-нибудь — все это он еще мог. Но распутать серьезное дело? Он покачал головой.

Он не сказал Бесс только об одном. О том выстреле в него. Какой толк ее волновать. Его работа ей не нравится, как ни погляди, но что бы они делали без нее? С деньгами туго… Что сталось с деньгами чужака?

Разговор с Фрэнком Харли — переливание из пустого в порожнее. Чантри неплохо представлял себе, что произошло тогда ночью, и, хотя доказать он ничего не мог, но мог написать рапорт, используя свое знание ситуации.