Сельма Лагерлеф - Чудесная свеча

• Название: Чудесная свеча
• Автор: Сельма Лагерлеф
• Жанр: Религия

«Чудесная свеча» – это обработка легенды из времен крестовых походов, на которой был основан популярный флорентийский праздник.

---

– Тут Святой Петр увидел, что, хотя палатка была освещена факелами, рядом с одним из рыцарей действительно стояла горящая свеча. То была большая толстая свеча, из тех, что могут гореть целые сутки. Рыцарь, не имея для нее подсвечника, собрал кучу каменьев и обложил ее кругом, чтобы она не упала.

Все общество разразилось громким смехом. Все указывали на свечу, стоявшую на столе возле Раньеро и точь-в-точь похожую на описанную шутом. Кровь бросилась в голову Раньеро, это была та самая свеча, которую он несколько часов тому назад зажег у Гроба Господня. Он не мог потушить ее по своей воле.

– Когда Святой Петр увидел эту свечу, – сказал шут, – он понял, чему обрадовался Господь, и не мог не пожалеть Его.

«Вот оно что, – сказал он, – это тот самый рыцарь, что утром первым вскочил на стены вслед за Готфридом Бульонским и которому вечером позволено было раньше всех других зажечь свечу у святого Гроба».

«Верно, – сказал Господь, – и, как видишь, свеча его все еще горит».

Шут заговорил очень быстро, изредка бросая выжидающий взгляд на Раньеро.

– Святой Петр не мог не пожалеть немного Господа.

«Разве Ты не понимаешь, почему у него горит свеча? – сказал он. – Ты, наверное, воображаешь, что он думает о Твоих муках и смерти, глядя на нее. Но он думает лишь о чести, которую приобрел, когда был признан самым храбрым в войске после Готфрида!»

При этих словах гости опять захохотали. Раньеро было очень сердит, но принудил себя тоже засмеяться. Он знал, все найдут очень смешным, если он не сумеет стерпеть этой шутки.

– Но Господь заспорил со Святым Петром, – продолжал шут.

«Разве ты не видишь, как он бережет свою свечу? – спросил Он. – Он прикрывает пламя рукой из боязни, что ветер задует ее, когда кто-нибудь приподнимает полу палатки. И он отгоняет ночных бабочек, летающих кругом и грозящих ее затушить».

Хохот становился все громче, потому что шут рассказывал чистую правду. Раньеро все труднее было сдерживаться. Он не мог допустить, чтобы кто-нибудь шутил над священной свечой.

– Святой Петр все же усомнился, – говорил шут. – Он спросил Господа, знает ли Он этого рыцаря.

«Он ведь не из тех, кто часто ходит к обедне и перебирает четки?» – сказал он. Но Спаситель не желал отказаться от своего мнения.

«Святой Петр, Святой Петр! – сказал Он торжественно. – Помни, вскоре этот рыцарь сделается благочестивее Готфрида! Откуда исходят кротость и благочестие, как не от Моего Гроба? Ты увидишь, Раньеро ди Раньери будет помогать вдовам и несчастным пленным. Ты увидишь, он будет заботиться о больных и скорбящих, как теперь он заботится о пламени священной свечи».

Тут раздался неудержимый смех. Всем, знавшим нрав Раньеро и его образ жизни, это показалось очень смешным. Но сам он нашел и шутку и смех нестерпимыми. Он вскочил, желая проучить шута. При этом он так сильно толкнул стол, состоявший просто из двери, положенной на столбы, что он зашатался и свеча опрокинулась. И тут обнаружилось, как Раньеро. дорожит тем, чтобы сохранить свечу горящей. Он успел подавить злобу, ухитрился подхватить свечу и дал. пламени разгореться, раньше чем броситься на шута. Когда же он покончил со свечой, шут уже убежал из палатки, и Раньеро понял, что не стоит его преследовать во мраке ночи.

«Я проучу его в другой раз», – подумал он и сел на свое место.

Гости уже насмеялись вдоволь, и один из них обратился к Раньеро, желая продолжить шутку.

– Верно, все-таки, одно, Раньеро, – сказал он, – что на этот раз тебе не удастся послать Мадонне самое дорогое из приобретенного в бою.

Раньеро поинтересовался, почему тот полагает, что на этот раз он не последует своему обыкновению.

– По той единственной причине, – отвечал рыцарь, – что самая драгоценная твоя добыча – это пламя свечи, которую ты в виду всего войска зажег в храме при Гробе Господнем. А его ты, конечно, не в состоянии отправить во Флоренцию.

Собравшиеся опять захохотали, но Раньеро находился в таком настроении, что мог взяться за самое смелое предприятие, лишь бы заставить их прекратить смеяться. Он позвал вдруг старого оруженосца и сказал ему:

– Приготовься, Джиованни, к долгому путешествию, завтра ты поедешь во Флоренцию с этой святой свечой.

Оруженосец прямо отказался выполнить это приказание.

– Этого я не могу взять на себя, – сказал он. – Как можно доехать до Флоренции с горящей свечой? Она погаснет раньше, чем я выеду из лагеря.

Раньеро опросил по очереди всех своих людей. От всех он получил тот же ответ. Они, видимо, даже не считали это приказание серьезным.

Разумеется, гости веселились все громче по мере того, как обнаруживалось, что ни один из людей Раньеро не берется исполнить его приказ.

Рыцарь горячился все больше. Наконец, он потерял терпение и воскликнул:

– Эта свеча будет отвезена во Флоренцию! И так как никто не хочет с ней ехать, то я поеду сам!

– Подумай, прежде чем давать такое обещание! – сказал один из гостей. – Ты потеряешь княжество!

– Клянусь вам, что довезу эту свечу горящей до Флоренции! – воскликнул Раньеро. – Я сделаю то, за что никто другой не берется!

Старый оруженосец попробовал оправдаться:

– Господин, для тебя это совсем другое дело. Ты можешь взять с собой большую свиту, меня же ты хотел послать одного.

Но Раньеро был вне себя и не взвешивал своих слов.

– Я тоже поеду один, – сказал он.

Этим Раньеро достиг цели. Все в палатке перестали смеяться. Гости сидели перепуганные и смотрели на него во все глаза.

– Что же вы не смеетесь? – спросил Раньеро. – Это предприятие не более, чем детская забава для храброго человека.

III

На рассвете следующего дня Раньеро садился на лошадь. Он был в полном вооружении, но поверх всего набросил грубый паломнический плащ, чтобы стальные латы не слишком накалялись под солнечными лучами. Он был вооружен мечом и боевой палицей и ехал на прекрасном коне. В руке он держал горящую свечу,, а к седлу было привязано несколько связок длинные восковых свечей на замену, чтобы святое пламя не погасло от недостатка питания.

Раньеро медленно ехал по длинному, загроможденному палатками лагерю, и пока все шло хорошо. Было еще так рано, что туман, поднявшийся из глубоких долин вокруг Иерусалима, не рассеялся, и Раньеро ехал точно среди белой ночи.

Лагерь спал, и Раньеро спокойно проехал мимо сторожевых постов. Никто не окликнул его, потому что из-за тумана его невозможно было рассмотреть, а на дороге лежала густая, глубокая пыль, заглушавшая стук копыт.

Раньеро миновал лагерь и свернул на дорогу, ведущую к Яффе. Дорога стала лучше, но он по-прежнему ехал медленно из-за свечи. Она горела слабым, дрожащим красноватым светом в густом тумане. Беспрерывно налетали большие насекомые и, махая крыльями, натыкались прямо на огонь. Раньеро очень нелегко было оберегать ее, но он был в наилучшем настроении и по-прежнему считал, что затеянное им предприятие настолько легко, что по силам и ребенку.

Между тем лошади надоел медленный шаг, и она перешла на рысь. Встречный ветер стал задувать пламя. Раньеро пробовал защитить его рукой и плащом, но это не помогало. Он видел – сейчас свеча погаснет.

Но он не желал так скоро отказаться от своей затеи. Остановив лошадь, он некоторое время стоял неподвижно, что-то соображая. Затем он спрыгнул С– седла и попробовал сесть на лошадь задом наперед, чтобы своим телом защитить пламя от ветра. Это ему удалось, но теперь, он заметил, что путешествие будет затруднительнее, чем он предполагал вначале.

Когда он одолел горы, окружавшие Иерусалим, туман рассеялся. Он ехал среди пустыни. Ни людей вокруг, ни строений, ни зелени деревьев – одни голые холмы.

Здесь на Раньеро напали разбойники. То была толпа бродяг, тайком следившая за войском, жившая разбоем и грабежами. Они притаились за косогором, и Раньеро, ехавший задом наперед, увидел их, только когда они окружили его, угрожая ему своими мечами. Их было двенадцать человек, жалок был их вид, жалко выглядели их клячи. Раньеро сразу увидел, что не трудно пробиться сквозь эту шайку и уехать от них. Но нельзя было этого сделать, не бросив свечу. И он решил, что после гордых слов, сказанных им ночью, невозможно так легко отказываться от своего намерения.

Он не видел иного выхода, как войти в соглашение с разбойниками. Он заявил им, что, поскольку он хорошо вооружен и под ним резвый конь, им трудно будет с ним справиться, если он станет защищаться. Но он связан обетом и не станет сопротивляться, отдав без боя все, что они пожелают, если только они обещают не гасить его свечу.

Разбойники рассчитывали на жестокий бой. Они очень обрадовались предложению Раньеро и сейчас же принялись его обирать. Они отняли у него латы и коня, оружие и деньги. Единственное, что они ему оставили, был грубый плащ и две связки свечей. Они также честно сдержали обещание не гасить свечу.

Один из них вскочил на коня Раньеро. Заметив, как он хорош, он почувствовал, видимо, некоторое сострадание к рыцарю и крикнул ему: