Джон Ирвинг - Человек воды

• Название: Человек воды
• Автор: Джон Ирвинг
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Современная проза
• Год: 2003
• ISBN: 5-9524-0256-9

Трагикомическая история о Фреде Трампере по прозвищу Богус, который не сумел спасти самого близкого друга, потерял свою любовь, божественную Бигги, и не нашел понимания у единственного сына. Трампера одолевают нерешенные проблемы, но он научился жить с проклятыми вопросами, на которые нет однозначных ответов…

---

Но человек в кабинке тоже слышит этот звук; он почувствовал, что тут кто-то есть, и перестал плакать. Я попытался отойти к дверям на цыпочках. Его голос слабо донесся из кабинки:

— Пожалуйста, скажите мне, уже стемнело?

—Да.

— О господи, — простонал он.

Внезапно на меня напал страх! Я оглянулся в поисках кого-то. Кого? Заглянул снизу под дверь кабинки — там прятался мокрый мужчина.

— Кто это был? — спросил я его.

Дверца кабинки открылась, рванув вверх его клеши. Это был худой, смуглый юноша из тех, что могут быть поэтами и иметь склонность носить одежду бледно-лилового цвета; студент, подрабатывающий в; книжном магазине Рута, он может оказаться как великолепным любовником, так и гомосексуалистом, а может, и тем и другим одновременно.

— Господи, они ушли? — спросил он. — О, большое вам спасибо. Они велели мне не выходить, пока не стемнеет, но здесь нет окон.

Взгляд на него вблизи выявил, что он был жестоко избит. Они набросились на него в мужском туалете, заявив, что его место в женском, а не тут. Потом они выпачкали его в моче, натерли нос твердым дезодорантом, ободравшим ему лицо и вызвавшим жгучую боль, как если бы его драили пемзой. От него исходила ужасная смесь запахов; в его кармане оказалась разбитая бутылка туалетной воды «Леопардиха». Если духи вылить в уборную, то и тогда нельзя было бы получить более отвратительного запаха.

— Господи, — сказал он. — Так вышло, что они не ошиблись. Я голубой, но я мог им и не быть. Я хочу сказать, они не знали, кто я такой. Я просто зашел отлить. Это же естественно, разве нет? Я хочу сказать, что я не пристаю к парням в мужском туалете. У меня есть все, что мне нужно.

— А как насчет туалетной воды?

— Они даже не знали, что она у меня есть, — ответил он. — Господи, она не для меня. Это для девушки — моей сестры. Мы вместе живем. Она позьонила мне на работу и попросила купить ей какую-нибудь по дороге домой.

Ему было больно идти — они действительно разделали его под орех, — поэтому я сказал, что помогу ему выбраться отсюда.

— Я живу неподалеку, — вздохнул он. — Вам не нужно идти со мной. Они могут подумать, что вы тоже такой.

Но я проводил его, поддерживая под руку, мимо косящихся парочек у двери. Полюбуйтесь на двух дружков! Один из них выжрал бутылку духов, а затем обоссал свои штаны!

Сам Бенни занял позицию у стойки бара с блестящими глиняными кружками, делая вид, будто его ничто не касается.

— Твои унитазы спустило разом, Бенни, — заявил я ему. — Поставь галочку в календаре.

— Спокойной ночи, мальчики, — откликнулся Бенни, и тщедушный художник за угловым столиком ткнулся носом в свое пиво, потопив в нем момент, когда мы миновали двери.

— Я знал, что в Айове может быть плохо, — пожаловался мне гомик, — но мне и в голову не приходило, что будет так ужасно.

Мы стояли на улице возле его дома в конце Клинтон-стрит.

— Ты был очень мил, — сказал он мне. — Я бы пригласил тебя зайти, но… Я сейчас очень связан, понимаешь. Я никогда раньше не хранил верность до такой степени, честное слово, но этот парень… ты понимаешь, он совершенно особенный.

— Я не такой, как ты, — ответил я ему. — Я хочу сказать, что я мог бы быть таким, но ты ошибаешься.

Он взял меня за руку.

— Это ничего, — сказал он мне. — Я понимаю. Как-нибудь в другой раз, посмотрим. Как тебя зовут?

— Забудь об этом, — улыбнулся я ему. И зашагал прочь, стараясь оставить его зловоние позади вместе с ним. На этой убогой улочке в своем ярком прикиде он походил на некоего голубого рыцаря, только что явившегося в вымерший от чумы город, отважного, нелепого и обреченного.

— Не нужно задирать нос! — крикнул он мне вдогонку. — Никогда не оправдывайся, но и не задирай нос!

Необычный совет от страннейшего из провидцев! Вниз по темной Айова-авеню, где орды мучителей гомиков таятся в каждой подворотне. Оставят ли они меня в покое, если я докажу им, что я правильный? Если мне попадется девушка, должен ли я ее изнасиловать? Посмотрите на меня! Я нормальный!

Или мне следует оставить отдернутыми занавеси на окнах, когда я вернусь домой к моей рыжеватой львице, растянувшейся на нашей скомканной постели среди журналов и маленьких подушек с вышитыми на них альпийскими пейзажами.

— Господи, чем это ты пахнешь! — уставилась на меня Бигги.

И ужас предстоящего объяснения охватил меня, не менее сильный, чем пары сдобренной духами мочи, исходившие от меня после контакта со служащим из книжного магазина Рута. Я представлял собой разжиженную версию его ужасного запаха.

— В чем это ты? — спросила Бигги. — Кто это был? Ты, подонок…

— Я всего лишь был в «Бенни», — пытался оправдаться я. — Там в мужском туалете был один гомосексуалист. Знаешь, тот, что работает в книжном магазине Рута? — Но Бигги подползла к краю кровати, обнюхивая меня всего и поднося к носу мои руки. — Честное слово, Бигги, — начал я, пытаясь ущипнуть ее за щеку, но она оттолкнула меня.

— Ах ты, сукин сын, чертов ублюдок, Богус…

— Я не сделал ничего плохого, Биг, клянусь…

— Господи! — воскликнула она. — И ты посмел притащиться с ее запахом ко мне домой!

— Бигги, это все из-за того проклятого гомика в мужском туалете. Его вываляли в моче, разбили туалетную воду, которая была у него в кармане… — «Вот дерьмо, — подумал я. — Это звучит слишком невероятно, чтобы кто-то мог поверить». И я добавил, совершенно ни на что не надеясь: — Это был очень сильный запах, он впитался…

— Могу поклясться, что это был сильный запах! — набросилась на меня Бигги. — От нее несло как от сучки, у которой течка! Она оставила свой запах по всему твоему телу!

— Я ничего такого не делал, Бигги…

— Это одна из тех индианок в хламиде, с вихляющими бедрами, пахнущая как целый гарем! О, я знаю тебя, Богус! Ты всегда бегал за такими, разве нет? Ты всегда заглядывался на чернокожих, восточных извращенок и смуглых евреек! Черт бы тебя побрал, я вижу тебя насквозь!

— Ради бога, Биг…

— Это правда, Богус! — выкрикнула она. — Честное слово, ты всегда бегал за такими, я знаю. За шлюхами с длинными патлами… поганым университетским дерьмом.

— Господи, Бигги!

— Ты все время хотел, чтобы я была другой, — заявила она, ударив кулаком. — Посмотри, что ты мне покупаешь. Ты покупаешь мне ужасные тряпки. Повторяю тебе, они мне не идут! У меня слишком широкие бедра. «Не носи лифчик, — говоришь ты мне. — У тебя потрясные титьки, Биг», — уверяешь ты. Но если я не стану носить лифчик, то буду шлепать ими как корова! «Ты выглядишь потрясно», — говоришь ты. Господи, я отлично знаю, как я выгляжу. Да у меня соски больше, чем у некоторых девчонок титьки!

— Это правда, Биг. Они такие. Но я люблю твои соски, Бигги!

— Нет, не любишь! — выкрикнула она. — И ты все время повторяешь, что ты не любишь блондинок. «Я не люблю блондинок, как правило», — твердишь ты, а потом грубо хватаешь меня за разные места. «Как правило», — говоришь ты, заставляя меня чувствовать себя…

— Я сейчас заставлю тебя почувствовать кое-что, — заорал я, — если ты не заткнешься!

Она отступила назад, между нами оказалась кровать.

— Только тронь меня, негодяй…

— Я ничего такого не делал, Биг…

— Ты, вонючка! — выкрикнула она. — Ты, наверное, занимался этим в сарае! Валялся со свиноматкой в… в навозе!

Я сорвал с себя рубашку и навис над ней.

— Понюхай меня, черт бы тебя побрал, Бигги! Пахнут только мои руки…

— Только твои руки, Богус? — с ледяным спокойствием произнесла она. — Ты что, трахал в сарае пальцем козу, а? — Это было выше моих сил, поэтому я сбросил ботинки, сорвал с себя брюки и набросился на нее, пытаясь стянуть трусы с колен.

— Ты, животное! — завопила она. — Убери от меня свою грязную тыкалку, Богус! О-о-о-о! Ты не знаешь, какую заразу ты подцепил! Я не хочу из-за тебя иметь то же самое.

Она увернулась, кинулась к кровати, когда я рванулся за ней, зацепилась подолом своей нелепой вздувшейся ночнушки из отвратительной фланели, которая разорвалась по шву до самого горла, и упала плашмя на кровать. Я почти накрыл ее собой, когда она изо всех сил лягнула меня своими мощными ногами лыжницы прямо в грудь, оставив в моих руках лохмотья ночной рубашки, и рванула в коридор. Я поймал ее сзади у дверного проема, но она через мое плечо вцепилась одной рукой прямо мне в волосы, просунув другую меж своих ног, она потянулась в сторону моего мужского естества. Я произвел быструю и точную подсечку — самую лучшую, уверен, за всю мою карьеру борца. Я был уверен, что она будет ошарашена, но она резко ударила локтем мне по горлу и вцепилась в меня руками и коленями. С Бигги всегда нужно следить за ее ногами. Я запоздало попытался отбиться от нее, брыкаясь, но она вскочила и потащила меня на спине через комнату, ковыляя к комоду, перед которым ловко скрутила меня, стараясь засунуть мою голову и плечи в выдвинутый ящик.