Дарья Истомина - Торговка

• Название: Торговка
• Автор: Дарья Истомина
• Издательство: АСТ, КРПА «Олимп»
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2001
• ISBN: 5-17-003857-7, 5-8195-0388-0

Маше Корноуховой в жизни никогда ничего не доставалось просто так. За все приходилось бороться — за место на рынке для своей рыбной палатки, за своего покупателя, за любовь к Никите, водителю «газели», за право на независимость и возможность жить в достатке. Но Машка из породы людей непотопляемых. Она выстоит, даже если бочку отборной икры конкуренты зальют бензином, а менты перевернут все поддоны с рыбой в поисках наркотиков. Но жизнь поворачивается к ней совсем неожиданной стороной…

---

В конце августа Никита получил от трансагентства очень выгодный заказ на сверхдальнюю ездку. К первому сентября нужно было доставить новые учебники куда-то в Казахстан, вернее, на Рудный Алтай, где еще оставались школы с преподаванием не на казахском, а на русском языке. Из Москвы тронулся целый караван машин, нагруженных тетрадями, глобусами и книгами.

Отсутствие Никиты я использовала на всю катушку. При нем я все-таки осторожничала и старалась не надоедать Трофимовым слишком частыми визитами. Но теперь я врубила все свои возможности. Без него мне предстояло стать полностью своей в этом доме.

Мне казалось, что я абсолютно точно просчитала все, что мне нужно делать и как поступать. Так что почти каждый раз, переступая порог Трофимовых, я тащила с собой очередную коробку с тортом на полпуда, который брала по знакомству в кондитерской одного индивидуала на Ордынке. Юные отпрыски Трофимовых уже привыкали ждать «нашу Машу» и, поглощая сласти, вопили от восторга.

Я уговорила наконец тетю Аню, мучившуюся зубами, но страшно боявшуюся дантистов, и лично свела ее к знакомому стоматологу. Тот занялся ее челюстью с особой нежностью (втихую, конечно, мною оплаченной). Раздобыла суперклассный американский слуховой аппарат и притащила на пробу деду. Правда, Иван Иванович, поносив миниатюрную штучку с денек, отверг ее. «Слишком чувствительная хреновина! Я каждого таракана слышу, как он в мусорнике усами шевелит… Заснуть не могу и голова болит!» — заявил он. Но чмокнул меня растроганно в маковку и одарил не гаснущей на ветру зажигалкой типа австрийской «солдатской вдовы», которую сам смастерил за верстачком с тисочками, что стоял прямо в его комнате.

Я совершенно забросила своего Антона Никанорыча, просто пропустила мимо ушей его несколько сконфуженное сообщение о том, что он пригласил Рагозину-старшую на бесплатный ветеранский просмотр фильма «Чкалов» в музее авиации и космонавтики. Для меня все это было совершенно несущественно.

Все на свете. Кроме Никиты.

Опасность прорезалась совсем не с той стороны, откуда я ожидала.

Как-то я задержалась у Трофимовых. Они играли в кухне в лото. Дед продул, рассердился и ушел спать, остальные тоже разошлись. Мы допивали с тетей Аней чай, она как-то неясно и задумчиво поглядывала на меня, словно что-то взвешивала в уме, потом вздохнула:

— Я гляжу, Никита наш тебя интересует, Маша?

— Еще чего? Я просто так…

— Все мы, дуры, поначалу просто так, — усмехнулась она. — Думаешь, тут до тебя никто наших порогов не обтаптывал? Особенно после того, как он из армии пришел? Только он у нас с бзиком… Видать, все прынцессу ждет! Мало нам было одной прынцессы… Еще и не поженились, а она нам тут команды командовала! Эту комнату — нам, эту — вам! Плита будет коричневая, ковры со стен уберем — это немодно, а вместо ванны поставим гидравлический душ. Мозги нам тут запудривала… Прибежит: «Ах, тетя Аня, почему Никита так редко мне пишет? Может быть, в ихней десантуре и девушки есть? Какие-нибудь полярные связистки! У меня предчувствия и сны снятся нехорошие!». Сны-то снились, только не про его честь… Он-то там в десант или куда еще, а она со своим фирмачом — в город Сочи, где темные ночи! А потом вообще смылась под крышу к своему карачаю червивому, продалась…

Привядшее, как яблочко, личико Никитиной матери нервно подрагивало, видно, она давно ни перед кем из незнающих не вываливала накопленное. Свои же и так в курсе.

Я благоразумно помалкивала, давала ей выговориться.

Вернувшись из армии, Никита целый год просто сходил с ума. Ему казалось, что все смеются над ним из-за того, что его невеста уже чужая жена. Потом вроде бы успокоился. Но ничего постоянного и даже просто более или менее долговременного у него с девушками не складывается.

Поджав бледные губки и глядя на меня со значением, Анна Семеновна вздохнула:

— С которой ни знакомится, мы уж знаем: пустой номер! Он же однолюб, вроде Иван Иваныча…

С одной стороны, получалось так, что семейные тайны она открывает мне как бы уже не чужой им, но, с другой стороны, это и ясный намек: ни фига, мол, у тебя не получится! Это было для меня не просто неожиданным, но и очень тревожным. Если он до сих пор зациклен на той девице, не к психиатру же мне его везти? Или экстрасенсу? Избавлять от несчастной любви. Одного такого мага я лично знала. Он кого хошь перепрограммирует на что хошь. Только отслюнивай…

Как-то я вроде бы без особого интереса спросила о беглой невесте Трофимова-зятя.

Он посмотрел на меня недоуменно и пожал плечами:

— Юлька Лыкова? На кой она вам? Да вы к ней и близко не подойдете. Этот трухлявый старец, муж, сторожит ее, как сберкассу!

Но все-таки я у него выяснила, где можно с этой Юлей пересечься. Я понимала, что делаю что-то не то, но меня понесло, и я не могла уже остановиться.

Не буду говорить, во что мне это обошлось, но достала я ее в модном бассейне, куда вход был только по валютным абонементам. Пришлось и самой суперкупальник покупать.

Если честно, я на ее фоне смотрелась, как занюханная шавка рядом с элитной доберманшей. Она сидела в шезлонге, заплетя свои бесконечно длиннющие ноги и посасывая какой-то коктейль, который разносили холуи в белых куртках и в плавках-шортиках. Я тоже подцепила плошку с ледяной вкуснотой и, отпивая, приблизилась к ней.

Она не особенно удивилась, когда я заговорила с ней о Никите.

— А, Трофимов? Ну был такой… Можешь успокоиться. Мне он до большой лампочки… Хотя чего скрывать? Когда он из армии пришел, думала, воткну его в шофера-телохраны на «линкольн» к моему благоверному. А там… — Она вдруг рассмеялась. — Дура, конечно… Он мне по морде съездил! И — гуд-бай, Юлечка… Так что ты учти, подруга, он страшно бешеный! Неуправляемый! Или все, или ничего… А насчет меня — не боись! Я в одну воду дважды не вхожу.

Мне она понравилась. И чего ее все Трофимовы осуждают? Ну, устроила себе молодая баба жизнь с тугим кошелем, так что ее за это — казнить?

Теперь, разобравшись с Юлией, я знала, что буду делать и как встречу Никиту Трофимова, когда он вернется.

Через две недели из автоколонны пришла телеграмма, что они возвращаются.

Ночью, когда отец спал, я вскрыла паркет, забрала почти половину заначки, с утра предупредила по телефону Рагозину, что в лавке не буду, потому что отбываю по нашим торговым делишкам, и вышла из дому.

В общем-то, лично на себя, а не на лавку я тратила не так уж много, и единственное, в чем никогда не отказывала себе, — это в фирменном бельишке, удобной обуви и косметике высокого класса. И еще позволяла себе всяческие банно-ванные радости с шампунями, гелями, солями и настоями. Но в этот день развернулась на всю катушку.

У «Динамо» я поймала такси — «москвичка», договорилась с водилой, что беру его на всю смену, и двинула по давно продуманному маршруту — по тем салонам и бутикам, куда захаживала прежде как на экскурсии. В этот раз во всех бутиках, в галереях в Петровском пассаже, на Кузнецком Мосту и в ГУМе каждая шестерка в форме продавца мгновенно угадывала, что я явилась покупать, а не просто примеряться к недосягаемому, и я не могла отказать себе в удовольствии покапризничать. Презрительно морщась, наблюдала, как модельки, подрабатывавшие на примерке, дефилируют передо мной, демонстрируя то совершенно обалденный меховой шарф-хомут от Валентине, то желтый жакетик от Кензо за семь сотен, то кожаное платьишко от Фенди-Коти за тыщу восемьсот шестьдесят. Условных единиц, естественно. Конечно, я ни в коем разе не причисляла себя к всемогущим леди, всем этим дочерям, женам и подругам персон VIР, за которыми следуют фотографы из публичных изданий, но после кризиса и бутики живут не так роскошно, как прежде, и цепляются за каждую Матрену, забредшую поглазеть, чем прибарахляются российские миллионерши. Так что, высокомерно развалясь в кресле, смакуя нежный представительский кофе с обалденным ликером в микроскопической рюмочке или небрежно ковыряясь пальцем в поданных к чаю уже в другой точке трюфелях, покуривая дамские сигареллы немыслимой пахучести и вкусноты, я методично и неспешно преображала себя в ту роковую красавицу, к ногам которой в ближайшее время должен рухнуть субъект, имевший наглость относиться к Маше Корноуховой с прохладной вежливостью.

«Москвич» все колесил по столице, шофер перестал читать на бесчисленных стоянках фантастику с монстрами на обложке и помогал продавцам загружать в багажник бесконечные картонки и фирменные пакеты и сумки с покупками. Когда я, не выдержав, все-таки переоделась в новое и вышла из очередного салона в легком осеннем пальто от Барклая цвета мердуа, то есть гусиного помета, в сапожках, дымчатых очках и в шляпке, похожей на перевернутый котелок из благородной меди, он даже присвистнул:

— Ну и запросики у вас, девушка… На весь ансамбль дамской песни и пляски покупочки соображаете? Сколько вас там?